Среди моих знакомых множество нетривиальных творческих личностей. Несколько из них объединились в экспериментальную театральную группу (или труппу) "Лаборатория". 13 апреля я побывал на пятом показе подготовленного этим смелым и бескорыстным объединением своеобразного спектакля "Мы идем с тобой, Низами, дивный друг мой Низами".
Дмитрий Коледин, Елизавета Солодовникова, Людмила Кубалова, Анка Германовна (с дочкой Лизой Щербаковой), Наталья Малкина не из тех, кто конвертирует свои таланты в безумные гонорары и сотни тысяч фолловеров. Но и не из тех, кто душит в зародыше любые их проявления.
Они относятся к категории лиц, которые осиротели бы без своих дарований, подобных шестому чувству и второй коже.
Переживать экстаз от танго с вдохновением и делиться своими порывами с чуткой, пусть и небольшой, аудиторией - их потребность и миссия.
Каждый из них имеет свое яркое Я и неповторимое лицо в области поэзии, музыки, танца. Тем не менее, эти ребята не страдают излишним эгоцентризмом. Они умеют действовать вместе, не перебивая, а дополняя друг друга. Они любят ценят и других поэтов, и живых, и мертвых.
Собственно, в центре постановки "Мы идем с тобой, Низами, дивный друг мой Низами" - творчество их любимых авторов, Леонида Губанова (его строка и стала названием спектакля), Марины Цветаевой, Александра Блока, а также нашего современника, друга Димы Коледина, Сергея Геворкяна.
Участникам "Лаборатории" удается плавно переходить от Серебряного века к советскому подполью и обратно.
Не всегда понятно, что творится на сцене и вокруг нее. Однако это не сумбур, а практически мистическое действо, в которым голоса сердец стоят выше голосов рассудка. Вместе с тем, "лабораторцы" не жертвуют своим Я во имя любимцев. Их оригинальность становится их инструментом преподнесения чужого, но дорогого им творчества.
Дима - скромный мыслитель, рокер-интеллигент. Лиза - импульсивная до конвульсий арт-новатор. На Людмилу нисходят нестандартные женственные стихи, развивает она и лиричный вокал. Анка сочетает экстравагантный стиль и движения с академичной мелодекламацией. Наталья демонстрирует танцы роковой, роковой в том числе для себя, загадочной леди. Сообща они не выдают структурированный сюжет.
И все-таки вереницу их номеров, пограничных между гениальностью и безумием, никак не назвать разрозненной.
Они цельные, не как две половинки одного яблока, а как яблоко и Ева, яблоко и голова Исаака Ньютона. Как нечто не однояйцевое и все же неотчуждаемое. В постановке хватало и света, и мрака. Свет, впрочем, торжествовал. Не по-детски беззаботный - выстраданный свет.
Постановка, свидетелем и практически соучастником которой я стал, прошла в Москве в районе метро Октябрьской поле на улице Живописная в уютном подвальчике, где размещается культурный центр "Феникс". В оформлении сцены использовался манекен в защитном костюме Василий, которого добыл и доставил на инвалидной коляске муж Елизаветы Солодовниковой, служивший в химвойсках.
Может, не все зрители, в основном пенсионеры, смогли уловить смысл увиденного. Все же это не песни Киркорова и даже не стихи Асадова, а более сложный продукт. Но, пожалуй, все ощутили и оценили жар самоотдачи талантливых любителей.
Витии из "Лаборатории" продолжат дарить публике свои фантасмагории.
Сейчас замечаемые единицами и, несмотря на это, оставляющие след в истории, как оставил его и вдохновляющий их затравленный и недолюбленный гений Губанов.
Ринат Камалиев
