Брунов вел первую программу, посвященную открытию Театра эстрады в феврале 1961 года. Он был первым артистом, вышедшим на сцену Дворца съездов в Кремле. Ему первому довелось приветствовать со сцены Юрия Гагарина. Он вел концерты на БАМе, Байконуре, Северном полюсе, целине…
Нас поженила дочь
БОРИНА мама была против нашей свадьбы: невеста — манекенщица, да еще с ребенком! Но мы прошли через все испытания и прожили вместе большую жизнь. Боря стал настоящим отцом для моей дочери. Хорошо помню его слова: «Жаль, что своих детей мы не нажили. Но полюбить кого-то сильнее Милочки я бы не смог…»
И Мила была очень привязана к отчиму. Называла его ласково Боренькой. Я воспитывала ее в строгости, не давала поблажек, а Борис, наоборот, жалел и звал меня мачехой.
Кстати, моя дочь нас и «поженила». Я не вышла бы за него замуж, если бы она этого не хотела… Ей исполнилось семь, когда погиб ее отец. Меня окружала толпа кавалеров, но Мила приняла одного Бориса. Мы снимали за городом дачу, так Милочка меня умоляла: «Давай Борю у нас оставим». — «Где? Нам самим спать негде». — «Мама, он такой хороший». У Бори было туго с деньгами, но он никогда не приходил без сладостей для Милочки.
Мой первый муж, летчик-испытатель Александр Ершов, погиб при испытаниях нового самолета МиГ-16. Я не была в него безумно влюблена, но ценила в нем порядочность и благородство. Так преданно, как он, меня не любил никто…
Брунов любил меня по-другому. Первый муж пылинки с меня сдувал, не мог надышаться. В нашем доме была крутая лестница, так он каждый раз нес меня наверх на руках. А Борис не любил высокопарностей и воспринимал все с юмором. Помню, поднимаемся с ним по той же лестнице, я плетусь сзади. «Ой, — задыхаюсь. — Подожди, не могу идти, сил нет. Уф… сейчас умру». Боря начинает разыгрывать комедию — обходит меня вокруг и с умным видом заявляет: «Не переживай. Еще недельку протянешь!» Я отдышусь и начинаю смеяться.
Две Марии
УХАЖИВАЛ Боря очень галантно, приглашал в театр и кино. Я ему все про себя рассказала: и что муж погиб, и что живу с дочкой и бывшей свекровью, и что работала артисткой балета, а теперь манекенщица.
Мой обеденный перерыв мы проводили в кафе «Арарат» у ЦУМа. На чебуреки и кофе нам всегда хватало. А потом я бежала обратно — в Доме моды было очень строго с дисциплиной.
Когда мы познакомились поближе, я издали показала Борю подружкам. Они спрятались за скамейкой, чтобы как следует рассмотреть того, кто сделал мне предложение. Боря всем очень понравился.
Борина мама была женщиной властной и привыкла держать всех в ежовых рукавицах. Узнав о намерении сына жениться, немедленно примчалась из Владивостока и сняла в Москве квартиру. Боре жить было негде, его на время приютили знакомые, и когда мать приехала, он перешел к ней. И она год сторожила сына. Когда я звонила, не подзывала Борю к телефону, даже часы с него сняла, боялась, как бы мне не достались. А сыну-то уже шел тридцатый год. Не мальчик!
Думаю, маму устраивало, что все деньги, которые Боря зарабатывал в Приморской филармонии, он отдавал ей. А она выделяла Боре в день трешку на расходы. В ее планы явно не входило появление «дамы сердца», способной подорвать семейный бюджет.
Мария Брунос, предки которой были итальянскими комедиантами, работала в цирке. Она крутила на манеже флик-фляки. В нашем цирке в те времена еще никто подобного не делал. Мария была невероятно красивой, от нее все были без ума. Боря всегда сравнивал мать с Софи Лорен из фильма «Брак по-итальянски»: такая же яркая, гибкая, с вулканическим темпераментом. А еще повторял: «Меня оберегают две Марии — моя мать и моя жена».
«Не забывайся, я — князь!»
ЛЮБОПЫТНО, что родственники первого мужа моей будущей свекрови тоже ее не приняли и отравили в свое время жизнь молодым. На гастролях в Тбилиси, где выступала Мария Брунос, от красоты итальянской акробатки потерял голову светлейший князь Микеладзе. Мария вышла за князя замуж. Княжеский старинный род был оскорблен: бродяжка из Италии, да еще и циркачка, решила стать аристократкой за их счет!
Началась революция, и о богатстве и знатности князю пришлось забыть. Борин отец работал художником в типографии и потихонечку спивался. Мария долго терпела «художества» мужа, а когда Боре исполнилось шесть, разошлась со «светлейшим». Собрала вещи, взяла сына и ушла из княжеского особняка навсегда… в цирк. Ее новый муж, артист цирка Йозеф Робертс, фактически стал отцом Бори.
С малолетства мечтал выступать на манеже и Борис. И в десять лет его наконец выпустили с номером «Вильгельм Телль». Боря стрелял в яблоко на голове отчима. Кстати, вскоре у меткого артиста появился значок «Ворошиловский стрелок». С «ворошиловским стрелком», который до старости оставался мальчишкой, случилась однажды такая история. На гастролях он с приятелем зашел в тир. Хозяин снисходительно взглянул на Борину шляпу и сигару в руке, хмыкнул и небрежно подал ружье. Он не подозревал, что его ждет… В считаные минуты все мишени были поражены! Хозяин чуть не плача стал выкладывать призы. Боря сжалился над ним и признался, что выступал в цирке.
Забавно, но, когда я ругала Борю, он любил гордо повторять: «Не забывайся, я — князь!» Я тут же начинала смеяться: «Князь, князь… А где деньги?» — «Деньги… а деньги отняли в революцию».
«Будем всем помогать»
ПОСЛЕ войны Боря работал артистом в Приморской филармонии. Туда с концертами часто приезжали знаменитости, и многие ему советовали: «Вам надо в Москву ехать». Но свой адрес дала одна Рина Зеленая: «Приезжайте. Помогу. Вы очень талантливы». Оказавшись в Москве, звонить Рине Васильевне Боря не решился. Жил у знакомых и каждый день бегал в Гастрольбюро в надежде получить работу. Он мог бы подпирать стенки коридора Гастрольбюро еще очень долго, если бы однажды мимо не пробегала Рина Зеленая. «Что вы здесь делаете?» — «Вас жду…»
Она пригласила его вести концерт в Колонном зале и познакомила с директором Гастрольбюро Сульханишвили. Именно он и посоветовал Боре поменять последнюю букву в фамилии. Боря бегал к Колонному залу и, часами стоя под проливным дождем, в который раз перечитывал афишу: «Конферансье — Борис Брунов».
Поначалу Борины перспективы были жалкими: ни прописки, ни квартиры, редкие заработки… Но я не унывала.
Сама предложила Боре переехать ко мне. Когда сообщила ему, что свекровь, мама моего первого мужа, согласна, чтобы Боря жил с нами, он был счастлив. Мы разгородили по оконному проему комнату и стали жить с Зинаидой Семеновной через фанерную перегородку. У нее было семь с половиной метров, а у нас — четырнадцать.
Весь багаж моего жениха состоял… из зубной щетки. Потом в доме появился фарфоровый китайский божок изобилия. Этот талисман он привез из Владивостока. Если божка любить и все время гладить по большому животику, то он принесет в дом деньги. Вот мы его все время и гладили.
Жили мы трудно. Вскоре в нашу комнатку перебралась и моя мама. Милочка спала на составленных стульях. На полу лежал матрас — наше брачное ложе. Переворачивались по команде. Когда Борис снимал ремень, собираясь лечь спать, казалось, этот звон всех сейчас разбудит!
От уныния нас спасало только Борино жизнелюбие. Боря был очень добрым человеком. Через год после свадьбы Боря был на гастролях в тех местах, откуда я родом, и познакомился с моими родственниками. Когда приехал, сказал: «Будем всем помогать. У них, как у тебя, родниковые глаза». С тех пор в нашей прихожей всегда стояли большие коробки с продуктами, на которых химическим карандашом его рукой было выведено: «Челябинская область».
Великий труженик
БОРЯ был душой компании. Люди к нему тянулись. Но при этом был великим тружеником. Его обожали зрители и уважали коллеги. Боря выступал по всему Союзу и везде чувствовал себя своим, его ждали с радостью. Он был заслуженным артистом Киргизской ССР, Бурятской АССР и Каракалпакской АССР. Если бы Союз не распался, то поднакопил бы званий всех пятнадцати республик.
Первые пародии в Москве создал для Бори тогда еще студент Литературного института Роберт Рождественский. Бориса познакомили с высоким молодым парнем в коридоре института. Тот сразу же попросил: «П-покажи, как пародируешь». И Боря прямо в аудитории продемонстрировал свои таланты. Роберт что-то все время записывал в тетрадку. Потом взглянул на часы и сказал: «Вот ч-черт, оп-пять лекцию п-пропустил. Ладно. Завтра п-принесу материал». И принес чудесную пародию с точным попаданием в образ. Потом мы стали дружить с Робертом и его женой Аллой семьями.
Борис Сергеевич с ученикамиВ последние годы Борис Брунов совмещал две должности: был художественным руководителем и директором театра эстрады. При нем театр достиг расцвета. А теперь здание, где прежде блистали великолепные актеры, сдают в аренду под модные мюзиклы… Мне больно вспоминать об этом, но сразу же после Бориной смерти из его кабинета все растащили, вскрыли ящики, украли даже деньги из загашника. Портреты артистов в фойе сорвали…
Отпраздновав 75-летний юбилей, Боря лег на обследование. У него была стенокардия, а после юбилейных хлопот расшалилось сердце. Никто не думал, что он уже не выйдет из больницы.
Боря умер от обширного инфаркта накануне Дня города, к которому активно готовился. К нему даже в больницу приезжали артисты. Но выйти в последний раз на сцену и сказать свое фирменное: «Добрый вечер! Здрасте!» ему было не суждено…
Мила очень убивалась, когда его не стало, рыдала: «Никто больше не будет так меня любить, как Боренька!» Вскоре после его кончины Мила тяжело заболела. Она умерла в расцвете лет…
Сейчас я живу одна в прекрасной квартире, которую правительство Москвы подарило Борису в честь юбилея. Внучка с правнуками живет в Канаде. Надеюсь, она вернется… Меня поддерживают друзья. Иосиф Кобзон оказался самым преданным. Я спокойна, потому что чувствую его верное плечо, на которое всегда можно опереться. Он и его жена Нелли — мои ангелы-хранители. В день памяти он всегда приходит к Боре на кладбище. В прошлом году Иосиф Давыдович, не заглядывая домой, прямо из аэропорта поехал положить цветы на Борину могилу. Знаю, что я не одинока. Память о Борисе — самое дорогое для меня.
Мы любили его
БОРЯ… Борис Сергеевич Брунов…
Мы часто встречались в концертах, но с большим удовольствием мы встречались дома. У нас с Александром Семеновичем был избранный круг гостей, и Борис Сергеевич и Мария Васильевна были в их числе.
Мы дружили, дружили по-человечески.
Его любил Андрюша. Он был хорошим, добрым, милым человеком, способным на шутки, объектом которых зачастую был он сам.
Мария МИРОНОВА, народная артистка СССР
Я все помню, Боря!
…КАКИМ он был фантастически интересным на сцене, каким смешным и трогательным, когда показывал свои фокусы с платочком или с картами…
У него был замечательный голос, он вообще был музыкальным человеком и прекрасно исполнял песенки, шансонетки, куплеты. Мне даже думалось, что, не стань он конферансье, он мог бы иметь успех на эстраде и как исполнитель песен.
Как-то мы с ним вместе написали статью в газету «Московская правда». И он придумал очень хорошее название: «А помнишь, Люся?» — «А помнишь, Боря?» Теперь его нет, и я хочу сказать ему вслед: «Я все помню, Боря!»
Людмила ЗЫКИНА, народная артистка СССР
Милый, милый Боря…
МЫ БЫЛИ с ним знакомы давно, когда участвовали в одних концертах. Сейчас мне кажется, что все лучшие и важнейшие концерты на нашей эстраде вел именно Борис Брунов. Я никого не хочу обидеть, повторяю, мне кажется, что было так.
Потом, когда я ушла со сцены, мы с ним перестали видеться. И вдруг, спустя 22 года, он появился у меня дома.
— Борис, что случилось? — удивилась я.
— Просто я хотел первым поздравить вас с давно заслуженным званием народной артистки всей нашей России.
Он задумал сделать в честь меня концерт и назвать его «В честь королевы русского романса».
Милый, милый Боря, как ему всегда хотелось сделать приятное старым артистам, поддержать в них боевой дух и, конечно, дать им заработать.
Он сумел убедить меня, что я буду интересна зрителям, как и прежде. Я-то знала, что такое годы забвения!
Этот вечер состоялся и имел успех — это, конечно, его заслуга. Было это 2 ноября 1994 года. Для меня это было Возвращение!
Метерлинк как-то сказал: «Мертвые живы, пока живые помнят о них». Значит, Борис Сергеевич будет жить долго.
Изабелла ЮРЬЕВА, народная артистка России
Рыцарь эстрады
МЫ ОЧЕНЬ дружили, хотя у нас была возрастная разница в 15 лет, мы этого не замечали. Все семейные праздники мы проводили вместе. С ним всегда было легко и весело.
Он был очень собранным человеком и никогда в своей жизни не оскорбил зрителей рюмкой, выпитой перед концертом. После концерта он любил выпить, но всегда в меру. Мне вот не повезло, я не могу выпить, у меня на алкоголь, к сожалению, аллергия. А он любил и умел красиво выпить да еще при этом шутил надо мной: так кому из нас на 15 лет больше?
Шутил он всегда по-бруновски элегантно, и даже когда употреблял крепкое словечко, оно у него никогда не звучало пошло. Он был веселый чародей, добрый и умный рыцарь эстрады.
Иосиф КОБЗОН, народный артист СССР
Кантата о Сталине
НАЧИНАЛ Борис Сергеевич после войны во Владивостоке в военном ансамбле и уже тогда все время искал смешные формы самовыражения.
Во Владивостоке летали большие бабочки. Однажды он поймал бабочку и подумал: «А что бы с ней сделать?» Положил ее себе в рот, через двадцать секунд открыл его — бабочка вылетела… Во время концерта ансамбля он вышел на сцену, чтобы объявить следующий номер. Во рту у него была бабочка. Он раскрыл рот, бабочка вылетела, вслед за ней вылетело объявление: «Кантата о Сталине!»
Евгений ПЕТРОСЯН, народный артист России
Автор: Мария БРУНОВА
