Есть тысячи причин, по которым ребенок может недолюбливать своего брата или сестру… Но почему, став взрослым, он продолжает испытывать ту же неприязнь?
Конфликты между братьями и сестрами, как правило, заканчиваются в отрочестве. «После нескольких лет яростного выяснения отношений дети наконец получают шанс стать друг для друга настоящими братьями и сестрами, — утверждает детский психотерапевт Марсель Руфо. — Когда младший только вступает в подростковый возраст, а старший, например, переживает его расцвет, их сближение облегчается. Они лучше понимают друг друга, потому что каждый теперь знает, что такое страдание, и поддерживает другого в борьбе со взрослыми за свои права. Объединяет их и осознание того, что у них есть общее семейное прошлое…»
Тем не менее иногда конфликты продолжаются и в зрелом возрасте. Они могут вновь вспыхнуть во время споров по телефону, семейных обедов или даже при случайной встрече, причем братья и сестры начинают нападать друг на друга с такой яростью, словно они до сих пор по-настоящему не повзрослели. Почему же некоторые из нас никак не могут «зарыть топор войны»?
Все детские обиды и переживания хранятся в бессознательном. Малейший повод — и мы вновь переживаем зависть, злость, ненависть. Особенно трудно тем, кто страдал в детстве, а став взрослым, продолжает жить в мире детских обид, упрямо отказываясь расстаться с ними, понять и простить, а значит, измениться. Вот несколько типичных ситуаций, которые обрекают нас на многолетнюю взаимную неприязнь.
«Моему брату вообще не надо было рождаться!»
«Я возненавидела брата сразу, как только мама вернулась с ним из роддома, — вспоминает 38-летняя Елена. — Мне тогда было два года, но я помню, как его положили в мою кроватку и как я закричала: «Моя бай-бай, хочу мою бай-бай, уберите его!» Я негодовала, я не понимала, зачем «это» сюда принесли. С тех пор мне так и не удалось его полюбить…»
«Мы вряд ли можем точно помнить то, что происходило с нами в столь раннем возрасте, — комментирует психотерапевт Екатерина Михайлова. — Скорее всего, родители Елены не раз пересказывали эту историю, превратив ее в функциональный семейный миф, и тем самым более или менее осознанно привнесли враждебность в отношения между двумя детьми».
Действительно, так ли уж обязательно было укладывать «новенького» сына в кроватку дочери? Девочка восприняла это как прямое сообщение: он займет твое место. Что, с ее точки зрения, позже и произошло.
«Ребенок не может позволить себе осознанно ненавидеть мать, — продолжает Екатерина Михайлова. — А вот не любить брата — хотя сам по себе он ни в чем не виноват — хоть и нехорошо, но все же возможно».
Это кажется парадоксальным, но соперничество между детьми устраивает некоторых родителей: это позволяет им ощущать свою исключительную родительскую власть, а также... продолжать сводить счеты с собственными братьями и сестрами.
«Невольно культивируя соперничество между детьми, они застревают в собственном прошлом, — говорит Екатерина Михайлова. — Говоря сыну или дочери «Вот каково быть старшим (младшим)!», они пытаются разделить с детьми свою боль и горечь, часто не отдавая себе отчета в том, насколько жестоко поступают».
В многодетных семьях, где детей четверо-пятеро, у каждого есть свое четко определенное место, и они реже соперничают. «Даже когда детей трое, накал страстей уже несколько меньше, — уточняет Екатерина Михайлова. — Рождение третьего меняет отношения между первыми двумя: в прятки играть лучше с Васей, а рисовать интересней с Маней, а иногда они оба меня игнорируют… Тема «ненависти» все-таки чаще возникает, когда детей двое».
«У моего брата было больше шансов»
В «Исповеди» Блаженный Августин описывает смятение маленького мальчика при виде младшего брата, припавшего к груди матери. Понимая, что сам он уже слишком большой, чтобы питаться грудным молоком, ребенок тем не менее об этом мечтает и завидует блаженству брата.
«Желать — значит желать другого», — утверждал психоаналитик Жак Лакан. Мы часто желаем чужую вещь не потому, что она нам нравится, а потому, что другой желает ее и обладает ею. Таким образом, зависть и ревность в детских отношениях братьев и сестер оказываются неизбежны.
Разница в уровне и образе жизни обостряет все то, что не ладилось в детских отношениях
Шансы и дальше ненавидеть друг друга возрастают в том случае, если мы, ослепленные завистью и неспособные отказаться от своих претензий, никак не можем нащупать собственные желания, собственную жизнь. Когда нам это не удается, мы начинаем обвинять сестру или брата в том, что именно он(а) лишил(а) нас причитающегося нам счастья и помешал(а) преуспеть в жизни.
Разница в уровне и образе жизни обостряет все то, что не ладилось в детских отношениях. Так, 29-летняя Александра была потрясена, не получив приглашения на свадьбу младшей сестры — из-за того, что «она могла бы произвести неблагоприятное впечатление на гостей», как заявила новобрачная.
Когда отношения достигают такого градуса враждебности, перспектива примирения кажется весьма утопичной. Даже в том случае, когда отсутствуют такие по-настоящему исключительные обстоятельства, как предательство, нарушение данного слова.
«Моя сестра всегда была любимицей»
«Родители всегда беспокоились лишь о моей сестре — и когда она в детстве много болела, и сейчас, когда их «бедной детке» уже за 30 и она великолепно себя чувствует, абсолютно безразличная ко всем и к ним в частности, — негодует 37-летняя Ирина. — Они полагают, что я сама способна справиться с любой ситуацией, и даже не догадываются о том, сколько горечи и печали в моей жизни и как мне нелегко одной».
Слова «подумай немного о своей сестре (брате)» воспринимаются как «она (он) больше, чем ты, нуждается в любви и защите». Это трудно вынести ребенку, непросто принять и когда становишься взрослым: такая установка родителей обесценивает наше существование. И так же, как в детстве, мы чувствуем, что нас не понимают, не признают, не ценят...
«Но никто из детей не может точно знать мотивы избирательной любви родителей, — уточняет Екатерина Михайлова. — Ведь вполне вероятно, что младшая сестра Ирины — «бедняжка» лишь потому, что ее рождение стало, например, попыткой сохранить распадающийся брак между родителями. Так что в каком-то смысле многолетние разговоры о «бедняжке» — на самом деле призыв родителей о помощи: ты сильная(ый), молодая(ой), помоги нам.
«Меня принуждали любить моего брата»
Рождение младшего, как правило, не вызывает эйфории у старшего. В лучшем случае он ощущает примерно следующее: «Мне нравится мой брат (сестра), но мне также нравилось, когда у папы и мамы был только я». Но родителей не может удовлетворить такое отношение к новорожденному, они хотят, чтобы между детьми с самого начала установились близкие отношения.
«Когда родилась сестра, — вспоминает 31-летний Валерий, — бабушка первым делом у меня спросила: «Ты любишь Мусю?» Мне было девять лет, и я удивился: «Как я могу любить того, кого я еще даже не видел?» Когда домашние поняли, что я вовсе не в восторге от Мусечки, они стали со мной разговаривать холодно и враждебно, как будто я их обидел. В ответ я замкнулся, отдалился, и со временем вся семья махнула на меня рукой. Сейчас мы с сестрой встречаемся только на днях рождения родителей, шлем сообщения друг другу на наши дни рождения — и только».
Модели взаимоотношений между детьми очень устойчивы. «Если бы родители Валерия не стали его заставлять любить сестру, все могло сложиться по-другому, — полагает семейный терапевт Александр Черников. — Запрещая детям открыто выражать то, что они чувствуют, родители добиваются обратного результата: появляются скрытые конфликты, ревность, зависть и враждебность. И наоборот, когда они понимают и уважают чувства каждого, детям легче справиться с переживаниями и освободиться от своих обид».
«У нас нет ничего общего»
«С братом у нас разница в десять лет, — пишет на форуме нашего сайта 34-летняя Инга. — Нам не о чем говорить друг с другом: воспитывали нас по-разному: меня — в строгости, а его баловали».
Враждебность между детьми максимальна, когда возрастной промежуток у братьев и сестер примерно от двух до четырех лет. «У старших детей еще немного сил, чтобы справляться со своими естественными негативными эмоциями — завистью, агрессивностью и тревожностью, которые у них вызывает появление в доме соперника, — комментирует Александр Черников. — При разнице больше четырех лет агрессии в отношениях меньше, за исключением случаев, когда родители откровенно выделяют кого-то из детей или, наоборот, намеренно выказывают «одинаковую» любовь».
По мнению экспертов, любить своих детей «одинаково» невозможно, да и не нужно: они действительно разные — по возрасту, характеру и интересам, и каждому из них нужно дать то, что в данный момент требуется именно ему, чтобы у него была возможность жить и расти. Если каждый из братьев и сестер получает от родителей свою долю принятия и признания, отношения между ними тоже будут строиться на принятии и уважении друг к другу.
Наталия Ким
