ВСЕВОЛОД МИХАЛЬЦЕВ появился на свет в Петрограде 7 марта (22 февраля по старому стилю) в 5 часов утра в квартире №3 дома №30 по Шпалерной улице. Дом стоял наискосок от знаменитой Шпалерной тюрьмы – Дома предварительного заключения. Время было тревожное – через пять дней произошло отречение Николая II. Кругом стреляли, Шпалерная тюрьма горела. Это было начало Февральской революции.
Всеволод всегда считал, что ему повезло с родителями. Его отец Евгений Владимирович Михальцев – был инженером путей сообщения в третьем поколении, но в отличии от предков, стал ещё и экономистом, закончив второе высшее учебное заведение – юридический факультет университета. Работал старшим инженером на изысканиях нескольких железнодорожных линий, затем старшим инженером Технического Отдела Управления работ по постройке железнодорожной линии Петроград–Токсово– река Лембловка и параллельно преподавал в Институте инженеров железнодорожного транспорта. В 1915 году он познакомился с очаровательной девушкой – Ольгой Ефимовой и в апреле 1916 года произошла церемония их бракосочетания в церкви Морского корпуса Петрограда. До замужества Ольга, имея диплом преподавательницы французского языка, окончила курсы сестер милосердия при Кауфмановской общине и осталась там работать, попросившись в солдатский барак, «где больше дела и нужнее».
Тревожное время появления на свет не помешало малышу быть спокойным, весёлым, с хорошим аппетитом. Когда его начали прикармливать, Ольге приходилось ездить за молоком далеко, за больницу Петра Великого, а потом идти довольно долго через поле. Но зато малыш каждые три часа съедал тарелку каши, картофельного пюре или щей – картошку и капусту Евгений Владимирович получал как работник транспорта. В отличии от некоторых своих коллег он продолжал «служить» – занимался строительством железной дороги и чтением лекций по прежней программе. На провокационные вопросы отвечал, что служит народу и стране, а железнодорожные перевозки должны осуществляться при любом правительстве.
Мальчик, как указано в Выписи из метрической книги, «был крещён 20 апреля в Петроградском Петропавловском соборе и наречён Всеволодом в честь благоверного князя Всеволода Псковского чудотворца, празднуемого церковию 22 апреля. Восприемниками мальчика были статский советник Иван Иванович Ефимов и вдова великобританского подданного Вера Семёновна Белей». Тётка Евгения Владимировича Вера Семёновна Вейнберг вышла замуж за английского подданного Николая Николаевича Белей, владельца акций Нижегородского трамвая, миллионера, который в 1904 году умер, оставив Вере Семёновне, кроме капитала, две квартиры в Петербурге и виллу в Ницце.
Севе 1 год
Сфотографировали Севика в первый раз, когда ему исполнился год – родители считали, что направление указательного пальчика уже тогда говорило о его будущем принципе: надо смотреть в корень вещей. Севик был очень приветливым мальчиком, всегда отвечал на улыбку улыбкой. Больше того, он обычно улыбался даже незнакомым встречным очень осознанно и ласково, так что невольно ему отвечали улыбкой даже самые мрачные люди. «Светлая личность» назвал его кто-то из соседей и это прозвище осталось с ним надолго.
Следующий раз Севика сфотографировали, когда ему исполнилось три года и в этот день он увидел первую в своей жизни белую булку – результат введения НЭПа. За эти три года в семье Михальцевых произошло много важных событий. Евгений Владимирович защитил адъюнктскую диссертацию, а в 1919 году был избран профессором Петроградского Института Инженеров Путей сообщения. А Ольга Ивановна продолжала учиться, поступив в 1919 году в Институт Живого слова. Этот необычный институт существовал с 1918 до 1924 года. Своей целью он провозгласил подготовку мастеров живого слова: учителей и преподавателей искусства речи, ораторов, поэтов, актёров и певцов. В институте преподавались десятки дисциплин, дававших слушателям сведения из разных областей науки и искусства. Как писала студентка Института, будущая певица Кира Мясоедова: «В самые тяжёлые годы нашей молодости мы имели счастливую возможность встречаться с замечательными людьми, делившимися с нами своими знаниями и творческими достижениями». Слушатели в Институте – как правило, творческая молодёжь – естественно объединялись в группы «по интересам». Свою группу создала и Ольга Ивановна, благо большая квартира позволяла собираться в неформальной обстановке. Её «голубая гостиная» была сказочным светлым оазисом в тёмном и холодном Петрограде. Светлым – потому что их дом, находящийся напротив Шпалерной тюрьмы, имел общий с ней электрический кабель, и гостиная была иногда освещена одиннадцатью большими и маленькими лампами! Вскоре композитор Анатолий Канкарович предложил дать объединению название «Голубой круг»: Голубой – потому что в голубой гостиной, круг – потому что все равны, нет ни председателей, ни секретарей – все друзья, единомышленники.
Севе 3 года
Постоянными членами «Голубого круга» были начинающие актрисы Вера Матисен, Ольга Михальцева, Вера или Вавочка Мясникова (будущая Анка-пулемётчица в знаменитом фильме «Чапаев»), Людочка Приемская (в будущем Людмила Скопина – ведущая актриса Московского театра имени Пушкина), Кира Мясоедова (после окончания консерватории – певица, артистка Петроградской филармонии), поэтесса Ольга Кобозева, начинающая актриса Верочка Семёнова, ставшая впоследствии женой писателя Колбасьева, уже знаменитый поэт Михаил Кузмин и его друг – романист Юрочка Юркун, Иван Степанович Исаков (командир миноносца «Изъяслав», поклонник Оскара Уайльда и любитель парадоксов, будущий адмирал флота), два морских офицера – Лёнечка «маленький» (Рубец) и Леонид «длинный» (Соболев – будущий писатель), поэт Владимир Пяст, Вовочка Чернышёв – поэт, композитор, изыскано-светский Жанчик Лихачёв по прозвищ у «поэзилирик» – студент-филолог в совершенстве владевший несколькими языками, Иван Иванович Канаев по прозвищ у Кант (будущий учёный-биолог), Иван Иванович Соллертинский – тогда ещё восемнадцатилетний юноша, обладавший феноменальной памятью, способный до рассвета, шагая по диагонали голубой гостиной, наизусть читать завороженным слушателям главы из «Божественной комедии» Данте на итальянском языке, которого, естественно, никто из присутствующих не знал (в дальнейшем он стал крупнейшим музыковедом, художественным руководителем и директором Ленинградской филармонии) и, разумеется, композитор Анатолий Исаакович Канкарович, которого все называли Анатоль. Заходила поэтесса Ирина Одоевцева и «Жоржики» – поэты Георгий Иванов и Георгий Адамович, двоюродный брат Евгения Владимировича (их матери Александра Семёновна и Елизавета Семёновна были родными сёстрами). Сам Евгений Владимирович в голубую гостиную заглядывал очень редко – он работал у себя в кабинете. Зато почти всегда где-нибудь в уголочке сидел и внимательно слушал все доклады и дебаты трёхлетний Сева. Когда он начинал засыпать, то тихонько уходил в детскую. Как-то Ольга Ивановна задала ему, естественно, довольно простой вопрос на обсуждаемую тему, чтобы показать присутствующим, что её замечательный ребёнок не просто так сидит в гостиной, а действительно слушает. Сева улыбнулся, но ничего не сказал. «Почему ты молчишь? Ты же всё понимаешь! – возмутилась Ольга Ивановна
– Ты же умный мальчик!» «Я умный для себя», – спокойно ответил Сева. Эта фраза была с восторгом встречена слушателями и стала крылатой.
Следующий раз Сева долго не отвечал на заданный ему вопрос.
«Почему ты не отвечаешь? Может ты меня не слышишь?» – удивилась Ольга Ивановна. «Я сначала соберу весь свой дум в одну точку, а потом отвечу», – с улыбкой сказал Сева. После довольно серьёзного доклада уже кто-то из гостей шутливо спросил Севу, что же ему больше всего понравилось из того, что говорили. В этот раз он ответил серьёзно: «Как человек днём с фонарём искал человека».
Шпалерная улица (ул. Войнова) обычно пустынна.
Второй дом слева — № 30
Может возникнуть вопрос, как, имея маленького ребёнка, Ольга Ивановна могла учиться в Институте, активно участвовать в культурной жизни Петрограда, да ещё проводить собрания «Голубого круга»! А ей просто повезло знакомая порекомендовала хорошую няню. Эта девушка работала раньше «у немцев» – в немецком семействе, которое имело маленькую фабрикуёлочных игрушек. Девочку они взяли из сиротского приюта и фактически воспитали её. Марихен, как её называли на немецкий манер, присматривала за двумя младшими дочерями хозяина и помогала на фабрике. Теперь семейство собиралось уезжать и хотело пристроить девушку – «отдать в хорошие руки». Как должна выглядеть идеальная русская няня? Это женщина средних лет, крепкая, здоровая, с румянцем во всю щёку и золотистой косой вокруг головы... А к Ольге Ивановне пришла невысокая щупленькая девушка, ножки – палочки, ручки – палочки, личико худенькое, щёк нет совсем, тёмные волосики подстрижены «под горшок», глазки маленькие, да ещё на одном огромное бельмо! Но рекомендации были хорошие и Ольга Ивановна взяла девушку на испытательный срок. Так в семью попала Мария Ефимовна Мурашёва, позже всеми любимая Манечка. За неказистой внешностью трудно было сразу увидеть её истинную сущность: золотое сердце и золотые руки. «Душа на ножках», говорили про неё. Так что Ольга Ивановна спокойно оставляла с ней Севика, зная, что лучше Манечки никто ухаживать за ним не сможет.
Продолжение следует