Часть восьмая

Гороскоп

Стою в «Ленте», в очереди перед кассой. Передо мною две девицы, лет по 25-ть каждой. Берут со стойки журнал с программкой — думаю, покупать будут — листают, находят гороскоп на будущую неделю и, пока очередь их не дошла, читают друг другу вслух.

— У меня успехи на работе, написано, — говорит одна.

— А у меня, наоборот, в личной жизни, — заглядывает в гороскоп другая.

Почитав и поизучав, они кладут журнал на место.

Какими любопытными бывают люди, особенно «за бесплатно».

ГОСТ

На территории порта мне приходилось видеть интересные канализационные люки. Ста-а-арые, дореволюционные, позапрошлого века. Я их даже фотографировал и какому-то фотографу на его выставку относил. Она у него про люки была.

Крышки похожие, надписи разные, но больше всего запомнились наши, советские. На крышке указан ГОСТ (государственный стандарт). И я смотрел на такие люки и думал, вот страна-то была, везде свой стандарт, везде контроль, везде качество. Не то, что сейчас — ТУ (технологические условия).

Губка

Как-то пришлось работать при демонтаже вертолётных винтов. Вертолёты, закупленные министерством обороны Венесуэлы, пришли в Санкт-Петербургский порт своим ходом и подготавливались для отправки Уго Чавесу. Мужчины и женщины в спецовках лихо упаковывали винтовые лопасти — оборачивали масляной бумагой, полиэтиленом, промазывая смазкой отдельные детали — перед погрузкой в ящики. В конце концов, к обеду осталась куча неиспользованной бумаги, поролоновых губок и прочей ветоши. Один из работяг, лет 55-ть на вид, предложил мне взять «на халяву» что-нибудь из остатков.

— Возьми вон губки поролоновые себе, — сказал он, указывая мне на содержимое большого полиэтиленового пакета.

— Зачем? Мне не нужно, — отклонил я его предложение.

— Ну как же, — недоумевал он, — бери, пока есть возможность. Ими можно посуду мыть.

— Я для посуды куплю губки, — парировал  я.

— Возьми, — не унимался он. — Будешь машину ими мыть.

Я хотел ему сказать, что машину лучше мыть бесконтактной мойкой (водою, при сильном дав лении), что от любой губки, даже тряпки, полированная поверхность царапается, появляются микротрещины и последствия бывают плачевны. Хотел, но не сказал. То ли он был настолько настойчив, то ли не хотелось его обижать тем, что я (или он?) не такой, как все, в итоге взял я две губки и положил в погрузчик. Когда нёс мимо него, он с досадой покачал головой — дескать, жаль, мало взял, добро пропадает.

Почему, у людей советского периода постоянное желание «украсть»? Они даже поговорку придумали такую: «День прошёл, сп… хоть гвоздь. Ведь на работе ты хозяин, а не гость».

Гусеница

Захожу в порт через Главные ворота. Поворачиваю направо, ступаю на пешеходную дорожку. «Взгляд в пол». Гусеница. Ползёт. Зелёная. Жирная. Привычным с детства движением, заношу ногу. Одёргиваюсь. Из неё же получается бабочка!

Да, так бывает

Всё же удивительные вещи происходят в жизни. Порою. И не сразу понимаешь, что удивительное произошло. Пока не вспоминаешь…

Устроившись работать в порт и проработав там года два, я как-то, пройдя проходную и повернув налево, к первому району, вдруг вспо мнил и явно ощутил %u201998-й год. Тогда в свой зимний отпуск я тщетно искал возможность подработать. Вот и в тот тёмный зимний вечер я впервые нашёл Главные ворота порта и узнавал у охранника, где тут можно подработать. Тогда было безрезультатно. Через ворота я так и не попал. И мог ли я тогда предположить, что уже через 7-мь лет я буду здесь трудиться и ходить сквозь неприступные для меня тогда ворота несколько раз на дню…

В той маршрутке, в Металлострое, когда две полненькие девчонки выходили, чтобы перейти через ж/д полотно и дойти до колонии (наверное, на свидание приехали, было воскресенье), я отчётливо осознал, что же на самом деле происходит. А на самом деле происходило вот что. Я еду в маршрутке, в Металлострое. Там, где всего в нескольких километрах 5-ть лет тому назад я… сидел в колонии. Сидел и даже предположить не мог, стоя в строю на перекличке и смотря вдаль на дома посёлка, что когда-то буду свободно передвигаться рядом. Вот ведь как бывает.

Два витка

В трюме «Вильянди». Идёт погрузка алюминия на лифт. Один из членов команды сначала объясняет мне, чтобы не слишком много грузили и равномерно, а то лифт сломается. А потом, доверительно, словно мы закадычные друзья, чуть ли не на ухо, полушёпотом говорит:

— Мне ещё два витка, Питер-Балтимор. И в отпуск. Домой.

И это так классно звучит. То, что человек хочет вернуться. Домой. Как я его понимаю.

Дверь

Просто, спокойно, никого не трогая, выхожу из хозмага на улицу — Кирочная, кстати. Иду. Еле успеваю увернуться. Слева открывается входная/выходная дверь в магазин ли, лавку ли, чуть не «вырубив» меня.

Куда смотрят люди? Ведь двери стеклянные.

Дверь

Ох уж эти метрополитеновские двери. На вход и на выход. Установленные на наземных станциях. Огроменные, тяжёлые. К чему?

Выхожу на «Балтийской». Какая-то девчонка-девушка идёт впереди. Открывает правую половинку этого деревянного массива и… ступает влево, оказываясь по центру дверей. Я, идя следом, открываю ту дверь, которая впереди меня, — левую. Естественно, так как она тяжёлая, со всего маху. Девушка ещё не успевает «оторваться» вперёд, дверь просто — тупо и глупо бьет её по пятке. Да как бьёт! Она аж подпрыгивает. Не оборачиваясь, только повернув голову вполоборота, выдавливает из себя:

— Поаккуратнее нельзя?

— Нельзя! — почему-то отвечаю я и иду своей дорогой, искренне удивляясь тому, что люди, видимо, привыкли к этим «пинкам» и даже уже не оборачиваются, чтобы закатить скандал.

Движением руки

Поднимаюсь на эскалаторе. На выход с «Балтийской». От безделья — наушников в ушах нет, мыслей тоже, — глазею на тех, кто спускается вниз. Лица за лицами, фигуры за фигурами… стоп, движение руки. Женщина, лет 50-т. Пронзительно смотрит куда-то вперёд и де лает характерный жест «самокрещения», опуская после руку и замирая. Не отводя от пустоты взгляд. Смотрю уже назад. Ей вслед. Думаю, что за реклама вызвала такую реакцию. Рек лама как реклама…

Её правая рука опять поднимается и скрещенными пальцами, размашисто, бежит по телу. «Ну, конечно, молитву читает и крестится», — приходит в голову мысль.

Упасть, не встать!!! Это так смешно смотрится со стороны. Все спокойно едут и вдруг одна… С ума она сошла что ли? Сумасшедшая.

Вера… А что это за вера такая, заставляющая на людях делать тебя какие-то движения, выставляющая на посмешище и явно свидетельствующая, что у тебя «не все дома». Правильно, мракобесие.

Дебил

Сидим с Толиком Пичугиным в кафешке. Пиво пьём (мне это не свойственно, но Толик угощает, а на халяву, как говорится…). За соседним столиком компания тинейджеров. Лет им по 12—14-ть. Три парня, две девчонки. Курят. Пиво пьют и колу. Болтают. Смеются. Прикалываются. Вдруг один, тот, что с девочкой красивой (в моём понимании) в обнимку сидел, встаёт, отходит от стола и, повернувшись к компании, танцует гопака и кричит им: «Я дебил! Я дебил!» Станцевав и покричав, он садится обратно и получает кучу поцелуев от своей девушки.

Я чуть со стула не падаю. Ценности перемешались? Вот и я, сижу, пиво пью… Или с кем поведёшься, от того и…? И кто будет жить в стране, на Земле, после нас? Такие дебилы?

Девки

И что тогда шло в кинотеатре… ах, да, «Медовый заговор». И вроде половина мультфильма эти девки просмотрели нормально. Я даже не знал, что они сидят впереди, чуть левее. Пока их голоса не стали нам мешать. Одна, видимо, ей совсем наскучил мультик, стала показывать другой фотки на своём телефоне, та в ответ — комментировать их. Галдеж. Я то и дело порывался сделать им замечание, но, в конце концов… закончился мультфильм. В зале зажгли свет, и я их хорошо разглядел. Две тёмненькие, одетые почти одинаково, на вид лет по 20-ть, глупенькие девчонки. И зачем пошли в кино? Могли выйти и показывать друг другу фотки при свете. Они и вышли, вместе со всеми. И тут же стали краситься перед зеркалами в фойе. Всё-таки какой глупой бывает молодёжь… И при этом её глупость мешает другим.

Ваш Вадим Гасенко