Уход России из Болонской системы многих запутал. Как так — столько лет отстраивали новую систему вузовского взаимодействия, а теперь опять ломаем? Сколько все же надо будет учиться — 4 года, 5 лет или больше, а магистратура? И что с зарубежными вузами?.. В пресс-центре «МК» сораблись ведущие эксперты в области высшего образования, чтобы сказать: не так страшна отмена Болонской системы для университетов, как ее малюют.
О том, чем все-таки Болонский процесс был славен, напомнила руководитель Института развития образования ВШЭ, профессор Ирина Абанкина. Студент мог выбирать те курсы и вузы, какие хотел, и при едином качестве образования набирать любые курсы в любых вузах. И преподаватели также были вольны в выборе кафедры, по принципу академической мобильности. Увы, при выходе из «Болонки» наши и белорусские вузы в международных реестрах закрыты.
«Да не так ужасен уход из Болонской системы, как кажется неэкспертному сообществу», — уверен научный руководитель экспертно-аналитического центра «Научно-образовательная политика» Евгений Сженов. Мол, это обывателю представляется, что строили-строили вузовскую реформу и теперь все порушили. А, например, система «2+2+2», когда после двух лет бакалавриата можно поменять специальность, а к магистратуре еще раз это сделать, не поменялась. Это наша разработка, и она «апробирована и утверждена властями». С Болонской системой вообще никак не связанная. Кстати, как и ЕГЭ, заметила Абанкина. Поэтому толки об изменении или отмене итоговой школьной аттестации поддерживать не стоит.
Какие же тогда новшества еще планируются? Возможно, будет внедрена система 9-й класс+СПО (средне-профильное образование). Причем профильное, напрямую от работодателя. И после этого можно будет пойти на специалитет по укороченному курсу. Где-то, напротив, время обучения будет увеличиваться, по формуле 2+2+3. Более углубленная подготовка, ответ на «быстрые вызовы времени».
Инженерные специальности, о которых сейчас так много говорят, будут обладать «специалитетами будущего». Как и некоторые технические и естественнонаучные специальности, подготовка на которые должна быть не только углубленной, но и более длительной. А айтишники, наоборот, смогут учиться по укороченным курсам. При достаточном наборе достаточно квалифицированных абитуриентов программы укоротят.
С другой стороны, не все ясно «на стыках» разных уровней образования. Смогут ли выпускники специалитета бесплатно поступать в магистратуру, пока что в законе прописан только бакалавриат. Многих по-прежнему смущает возможность перетекания в другую специальность после бакалавриата. Что, если физик-ядерщик захочет пойти в магистратуру-балет, а бакалавр психологии — на прикладную математику? Эксперты успокаивают — на практике такого не случается, больших перетоков нет.
Аспирантура, которая сейчас законодательно закреплена как третий уровень образования, — уравняется ли с магистратурой? А пока что аспиранты жалуются на обилие теории в программах, 20 часов в неделю — некогда наукой заниматься. Но для молодых ученых есть и хорошие новости. «В прошлом году на жилищные сертификаты для молодых ученых было выделено 286 млн рублей, а в этом году — миллиард», — отметил Сженов.
Особняком стоял вопрос, как после ухода России из Болонской системы будет выглядеть академическая мобильность? Даже эксперты представляют это по-разному. С одной стороны, 48 стран — участниц Болонского процесса это еще не весь мир, есть Азия, Китай (тоже не входит в Болонскую систему), страны СНГ и Латинская Америка. «А в Китае недавно открылся филиал российского университета», — подчеркнул Сженов. Личные научные связи между странами не прерваны, ученые общаются.
С другой стороны, те же китайцы, которые учатся в нашей стране тысячами, особенно на IT и медицине, не знают, что такое специалитет. «Поэтому со стороны Россотрудничества нужна разъяснительная работа, — считает Ирина Абанкина. — Необходима большая работа по налаживанию коммуникации. Мифы надо снимать. Создавать независимые центры присвоения квалификации». И... платить иностранным студентам российские стипендии.
Сильные университеты — драйверы экономики, обладающие социальной миссией в своем регионе. Студенты — обладатели микрокомпетенций, каждый уровень которых они выбирают сами. Квалификации выпускников, востребованные у работодателей, — такую оптимистичную картину видят эксперты от образования, когда говорят про «национальное образование». Уход из Болонской системы ее вовсе не исключает.
Станислава Одоевцева
