Выпуск N 65 от 4 декабря 2002
19.07.02
Реклама
- Джимми, Джимми, ну .....поцелуй же меня!
- Не хочу. И видеть тебя, Эмма, больше не хочу. Уходи с моего ранчо! Проваливай!
- Как?! Ты меня не любишь, Джимми? Не любишь?!!
- Больше не люблю! Уходи. Не хочу тебя видеть.
- Как? Ты меня больше не хочешь?!!!
- Не хочу Эмма....Не хочу!
- Пожалуйста... Пожалуйста, Джимми, не бросай меня... Прошу тебя!
- Слезай с моей коняшки и проваливай!
- Постой Джимми! Ну... я сделаю все, что ты захочешь.... Только не бросай меня!
- Отстань!
- Хочешь... я буду печь для тебя вишневые пироги, мыть тебе ноги перед сном...
- нет.
- А я так старалась... Накрасила ногти сегодня... Ноги помыла... Даже тело лосьеном натерла... А ты меня бросаешь...
- Как? Ты даже срезала заусенцы?
- Ну...да... вымылась целиком...
- Ну, красотка моя, иди, Джимми покатает тебя на своем жеребце!!!
- Ты снова любишь меня?
- Ну, конечно, цыпа!!!
Поцелуй. Занавес.
20.07.02
Что-то происходит, когда человек, которого мы знаем, умирает или попадает в опасную для жизни ситуацию. Мы сразу же начинаем вспоминать, что он говорил, что он делал, что он говорил нам, что не нам... Припоминать его улыбки, взгляды, движения, все его действия и все его слова.
Будто мы оперативно регенерируем всю информацию, носителем которой он является, и стараемся провести ревизию всех этих файлов для сохранения в своей голове, где-то под задней стенкой, на жестком диске. Мы делаем это быстро и внимательно, стараясь ничего не упустить. "Да, да... он часто мне говорил... Да... а ты помнишь.. Нет? Ну как же... он нам часто такое говорил..." "А ты помнишь, как он улыбался, когда смотрел на (дальше имя, предмет)"...
На удивление эта информация, тогда , когда целостность ее носителя сомнительна, очень хорошо обретает носителя второго. Помните, F456 Бредбери? Люди, знающие куски книги наизусть. Это на уровне рефлекса, скорее всего. Если бы кто-нибудь из них умер, остальные бы судорожно, быстро, но четко воспроизвели его кусок, потому что бы эта информация была бы овеяна трепетом и уважением перед мертвым.
И получается какая-то незримая связь. Человек умер, выплеснул информацию, которая летает в безвоздушном пространстве, и которую надо как можно быстрее собрать, руками, руками, в розовые пакеты из под мусора, перед тем, как она навсегда испарится.
А вдруг это замысел?
А вдруг он нарочно умер, чтобы ты запомнил ту единственно-глупую фразу, которую он так любил повторять?...
Кстати, Пушкин был мудр. Именно таким способом он нас и одурачил. Хм... Иначе стали бы искать куски из его затерянных тетрадей, если бы он был жив. Правильно, "пусть сам ищет."
21.07.02
Знаете, кто вы все?
- Геодезисты. Да, наше поколение (не улыбайтесь скептически, ибо к поколению принадлежат люди, рожденные в ед. времени = 12лет) пассивно.
Мы настолько пассивны, что становится страшно. Привыкли пассивно работать (сидеть перед компьютерами, работать дома, работать сидя), пассивно отдыхать (полежать перед телевизорами, полежать на пляже, полежать около люб.чел-ка), пассивно жить. Мы пассивны. Мы не просто ленивы. Мы бесдейственны!
Это-то и пугает. Что случилось? Мы ленимся ходить в гости, ходить в походы, просто ходить...
Я долго размышляла над тем, почему сегодня ТАК безумно популярна фотография.
Фотография - это пассивное участие в действительности. Тебя нет в кадре. Ты не творишь жизнь. Ты ее пассивно фиксируешь. Пусть там что-то происходит... я буду рядом стоять.
В журналистике исчезла профессия leg-man*а. То есть человека, который бы бегал по городу и собирал новости. Таких людей сейчас нет. Просто НЕТ. Да и журналистов, в нормальном понимании слова, тоже нет. "Птица феникс", как Ломоносов говорил, блин:(
Журналист по определению не может быть пассивен. Он должен действовать. Он - активатор событий.
Я видела их лица. Да, накрахмаленные, напудренные.. Но: им ничего не интересно! Они приходят в клуб, садятся за барную стойку и пьют тэкилу..Это журналисты?..
Сидеть дома, перетирая мозги на стиральной доске - это не журналистика, это - пассивность. Лень. Бездейственность.
Поздравляю, господа, вы умираете!
22.07.02
Пока ты сидишь в своем глиняном кувшине и бормочешь об стенку лапками - все славно, привычно и до глины пресно.
Как только кувшин наклоняется, и через узенькое, еле слышное горлышко, смазанное подсолнечным маслом, ты можешь вперед лапками вылезть, хотя бы и разлив молоко, которое ты так долго превращал в масло, - сразу станет любопытно и до мурашек в пятках захочется жить.
Так было вчера. Так и будет.
Вылезайте из кувшинов, товарищи лягушата!
Ваша А.И.Шевелева
