В столичном театре МДМ идут первые показы русскоязычной версии знаменитого мюзикла «Шахматы», основанного на истории советско-американского шахматного противостояния. За российскую постановку «Шахмат» отвечали продюсер Дмитрий Богачев, режиссер Евгений Писарев и переводчик текстов Алексей Иващенко. Рассказывает Борис Барабанов.
Аудиоверсия «Шахмат» с текстами многолетнего партнера Эндрю Ллойда Уэббера Тима Райса была выпущена экс-участниками ABBA Бьорном Ульвеусом и Бенни Андерссоном в 1984 году. Первый успех ждал «Шахматы» именно как аудиопродукт: дуэт «I Know Him So Well» занял первое место в Англии, а рэповый номер «One Night in Bangkok» попал на третье место в чарте Billboard (а «пиратская» переработка «Ночи в Бангкоке» авторства Сергея Минаева стала хитом советских дискотек). И только в 1986 году «Шахматы» были впервые поставлены на сцене — в лондонском Вест-Энде. Тогда в советской прессе мюзикл назвали «злобным пасквилем».
Сейчас идеальное время для выпуска «Шахмат» в России. Напряженное соперничество русского и американского гроссмейстера, безусловно, метафора отношений двух стран. И если бы спектакль вышел десять или пятнадцать лет назад, когда Дмитрий Богачев один за другим адаптировал для российской сцены легендарные западные мюзиклы («Кошки», «Mamma Mia!», «Звуки музыки» и др.), «Шахматы» были бы одним из спектаклей в ряду более или менее успешных проектов: тема холодной войны все еще слегка отдавала тогда нафталином.
Однако 2020 год — год острого противостояния, глобального политического кризиса и небывалых информационных войн. Все это есть и в «Шахматах». Война идеологий, зависимость таланта от массмедиа, манипуляции за кулисами крупных спортивных битв — никаких дополнительных комментариев не требуется, все знакомо до боли. Даже фамилия американского чемпиона — Трампер — отчасти говорящая, хотя придумана была в 1980-е.
Да, спорные моменты все равно есть — как в номере «Советская машина», где отыграны расхожие западные стереотипы 1980-х. До конца извести «клюкву», на которую не поскупились авторы оригинального мюзикла, российским постановщикам — хотя они очень старались — не удалось. Уравновешивать это пришлось иронизированием над образами сегодняшнего дня, добиваясь портретного сходства одной из танцовщиц с Валентиной Матвиенко или населяя ночной Бангкок бородатыми трансвеститами.
Но, как бы то ни было, для российской сценической версии «Шахмат» характерно драматическое напряжение, которое связано не только с политическим фоном и отношениями главных героев, но и с ситуацией за стенами театра. Репетиции шли дистанционно, до самого конца не было понятно, откроют ли театры к назначенной дате премьеры. Однако и вся интрига спектакля закручена настолько туго, что честно «замаскированные» зрители сидят тихо, боясь не то что аплодировать между сценами — даже пошевелиться, чтобы не пропустить чего-то важного в первом действии, где Фредди Трампер сражается с советским гроссмейстером Анатолием Сергиевским и выясняет отношения со своей помощницей и возлюбленной Флоренс Васси. Именно на арии Флоренс «Каждый сам за себя» зал впервые взрывается аплодисментами. Анастасия Стоцкая, чья карьера в музыкальном театре продолжается не первое десятилетие, в «Шахматах» вышла в этой профессии на новый уровень, и говорить о ней сейчас в контексте «легкого жанра» просто не приходит в голову.
Подбор голосов в «Шахматах» близок к идеальному, это отлично слышно в хоровом номере «История шахмат» и в квартете «Образец этикета», где виртуозно взаимодействуют Сергиевский (Александр Суханов), Флоренс, Арбитр (Станислав Беляев) и Молоков (Александр Маракулин). Фигура Молокова — одна из самых ярких и спорных во всем мюзикле. Этот персонаж, естественно, больше, чем просто руководитель делегации и секундант Сергиевского. Он — куратор со стороны советских спецслужб и манипулирует не только шахматистом, но — со временем — и всей «партией», которая разыгрывается в мюзикле. И Трампером, который, уже в роли журналиста, должен задать Сергиевскому неудобные вопросы в прямом эфире. И Флоренс, которая делает выбор между любовью к русскому и ненавистью к Советам. И «советской шахматной машиной» — молодым роботоподобным игроком Вигандом. Впрочем, для того, чтобы герои делали неправильные ходы, агент КГБ не нужен. Они с этим прекрасно справляются сами, и в этом грустная правда «Шахмат», в которых, по сути, нет хеппи-энда.
Борис Барабанов
