Зима на меня действует плохо. Не можется. Не работается. Понимаю — надо, а ничего не выходит.
Световой день становится всё короче и короче. И так будет продолжаться до 22 декабря.
Затяжная пауза. Нет, не хандра, обычная болезнь. Чувствую себя скверно и душевно, и физически.
Хорошо прошёл обед с Надеждой Владимировной Шалашилиной. Полгода назад я отучил её курить, и мы решили это дело отметить. Посидели в уютном кафе в здании Ланита и выяснили, что знакомы уже более двадцати лет.
Во вторник приходила ко мне Янина Юрьевна Жиляева. В своё время она закончила наш факультет журналистики, дружила с моим сыном и несколько раз бывала у нас дома. Она готовит книгу о Георгии Владимировиче Генсе. Я рассказал ей всё, что помню об этом замечательном человеке.
В среду гулял с Николаем Сергеевичем Черняевым. Более часа мы бродили по Фестивальному парку, обсуждая дела фирмы.
В четверг приходил к нам соискатель на одну из вакантных должностей, полукореец-полурусский. Обаятельный, симпатичный и грамотный. Мы готовы его взять на работу, но он заранее предупредил, что, скорее всего, пойдёт в другое место, где престижнее и больше платят.
Звонил нескольким чиновникам головного офиса РЖД.
— Ну что вы хотите, — сказал мне сотрудник довольно высокого ранга, — переделать РЖД у вас не выйдет. Все чиновники, а их у нас сотни, используют в работе компьютер. Все сотрудники, а их у нас десятки тысяч, не могут обходиться без компьютера. Но они набирали, набирают и будут набирать тексты одним-двумя пальцами. Они к этому привыкли, они стереотипны и переучиваться не хотят. Даже если вас примет Олег Валентинович Белозёров, он ничем вам не поможет. Сама система косная. Система не заинтересована работать лучше. Никто не хочет что-то внедрять, проверять, улучшать, контролировать, требовать, следить — забот хватает без вас. Поэтому вам сочинят очередную отписку, и на этом дело закончится.
Увы, мой собеседник прав. Подобное не только в РЖД, подобное характерно для большинства министерств и ведомств.
Ладно, аппарат министерства — пусть себе работают однопальцевым методом. Но ведь и на всех подведомственных предприятиях люди трудятся так же.
Одна надежда, что вот-вот подрастёт новое поколение и тогда многое изменится.
Что мне остаётся делать? Верить и ждать. Ждать и верить.
Все четыре дня по вечерам рассматривал фотографии новых учеников. Инженер, рабочий, кладовщик, журналист, старшеклассник, студентка…
Знаю, ещё немного, совсем немного, и положение изменится. Дожить бы. Невероятно хочется дожить до этого момента.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Сегодня попался на глаза старый снимок, сделанный Александром Бошко:
Мне 26 лет, а рядом известный режиссёр и педагог Григорием Львовичем Рошалём (в его семье я воспитывался некоторое время).
Вспомнил, как однажды Григорий Львович на мои сетования — мол, мало денег, сказал:
— Ты работай. Работай на пределе, работай увлечённо, а деньги будут. Они сами тебя найдут. Не работай из-за денег и для денег — они начнут убегать от тебя. И старайся не брать в долг.
Увы, в долг я брал. Часто и у многих. Лишь последние двадцать лет живу без долгов. А в своё время зачастую мне было не на что поесть, и я вынужден был брать трёшку на обед. Спасибо людям, которые меня выручали.
Люди, считающие деньги способными сделать всё, сами способны всё сделать за деньги.
Пьер Клод Буаст (1765-1824), французский лексикограф и афорист
