Вот уже несколько дней как в России можно сесть на срок от 3 до 8 лет за «конфиденциальное сотрудничество» с «представителем иностранного государства, международной или иностранной организации». «МК» попробовал понять, стоит ли теперь бегать от любого иностранца, как от чумного, даже если это родственник или друг. Юристы не успокоили.
Закон, которым в Уголовный кодекс ввели новую статью 275.1, был принят Госдумой в самом конце весенней сессии, одобрен Советом Федерации, подписан президентом 14 июля, в тот же день опубликован и немедленно вступил в силу.
Эта статья объявляет тяжким преступлением «установление и поддержание гражданином РФ отношений сотрудничества на конфиденциальной основе» или «с представителем иностранного государства», или с представителем «международной либо иностранной организации» ради «оказания им содействия в деятельности, заведомо направленной против безопасности РФ». Любого иностранного государства, подчеркнем. Наказание - от 3 до 8 лет лишения свободы со штрафом до 1 млн. рублей или без него, а после освобождения - ещё два года ограничения свободы.
Всё это, как объясняли авторы - единороссы, придумано для тех, кто ещё не насотрудничал на государственную измену (там наказания вообще от 12 до 20 лет лишения свободы). Но достаточно прочитать текст новой статьи, как сразу возникают вопросы.
«Представитель иностранного государства» - любой иностранец или нет? СМИ - тоже организации, значит ли это, что и с иностранными журналистами лучше дела не иметь, если не хочешь в колонию, потому что откуда ты знаешь, как они используют полученную от тебя информацию? И ученым теперь с иностранными коллегами из научных или международных организаций связываться - себе, как говорится, дороже? А что власти могут счесть «деятельностью, подрывающей безопасность страны»?
Первый замглавы профильного думского Комитета по госстроительству и законодательству Ирина Панькина («ЕР») сказала «МК», что наказывать будут лишь тех, кто «установил контакт, поддерживал связь с иностранным гражданином независимо от профессиональной принадлежности последнего, или с иностранной организацией, и осознавал, что такое сотрудничество может способствовать подрыву безопасности России».
Никаких «ограничений по поводу того, с кем можно сотрудничать, а с кем - нет, в статье не содержится, главное - это преступная цель таких связей», - подчеркивает депутат. А «представитель государства» в широком смысле слова - «это любой его гражданин, но в узком смысле под ним можно понимать и работника либо служащего какого-либо государственного органа». Посольства, скажем. Спецслужбы. Парламента. Правительства. Муниципалитета…
В любом случае, напомнила г-жа Панькина: уголовной ответственности можно избежать, если «лицо добровольно и своевременно сообщило о подобных связях с иностранцами органам власти и ещё не совершило никаких действий по исполнению полученного извне задания».
Из слов депутата следует, что в принципе любой иностранец может стать «токсичным», если россиянин с ним связался, чтобы насолить родной стране.
Но, похоже, всё ещё сложнее.
«Есть разные сферы безопасности - например, экономическая, информационная, продовольственная, энергетическая, экологическая и многие другие, и даже у профессионала далеко не всегда получится определить - он участвует в чем-то наказуемом или нет», - объяснил «МК» член Совета Адвокатской палаты города Москвы Евгений Рубинштейн. А слово «заведомо», которое должно вроде указывать на умысел, мало что значит на практике, рассказывает он: в судах его наличие доказывается следствием либо через характеристики субъекта (например, «являясь представителем определённой профессии, знал…"), либо вообще не доказывается и исходно считается истиной.
Да и со словосочетаниями «представитель иностранного государства» и «иностранная организация», которые и ранее неоднократно использовались при описании составов преступлений против основ государственного строя и безопасности государства, полной ясности нет, напоминает г-н Рубинштейн: «Из отдельных разъяснений Пленума Верховного Суда РФ можно выделить отдельные признаки, позволяющие дать им хоть какую-то характеристику, но этих признаков явно недостаточно».
В данном случае, полагает адвокат, под «представителем иностранного государства», скорее всего, понимается «любое лицо, наделенное государственно-властными полномочиями в иностранном государстве», а под «представителями иностранных организаций» Пленум ВС РФ обычно понимал «представителей любых коммерческих и некоммерческих организаций, имеющих регистрацию по национальному праву». Поэтому журналисты, адвокаты, врачи, преподаватели как представители, например, некоммерческих организаций, могут попадать в потенциально опасный перечень контактов, предупреждает Рубинштейн.
Дружеские и семейные отношения вроде бы не подпадают под действие закона, считает он. Но если в родстве или свойстве находятся люди, один из которых - представитель иностранного государства или организации, а россиянин по каким-то мотивам начинает помогать ему в деятельности против безопасности РФ, то в случае возбуждения уголовного дела личные отношения не помогут…
Так что дело ясное, что дело темное. Перед нами - ещё один пример уголовного закона с неконкретными и размытыми формулировками. «Как показывает практика, наполнение их содержанием происходит при рассмотрении конкретных ситуаций», - напоминает г-н Рубинштейн.
Подобные нормы, по его мнению, «в силу неясности и непонятности» иногда вызывают в обществе так называемый "замораживающий эффект", когда граждане просто «боятся совершить какое-то действие, поскольку не понимают, какая реакция со стороны государства может последовать».
Не исключено, что именно этого власти и хотели: чтоб боялись.
Кстати, вести дела о «конфиденциальном сотрудничестве» будут следователи ФСБ. А судебные процессы можно будет закрывать от публики и прессы по просьбе одной из сторон.
Марина Озерова
