Провести отпуск в деревне для городского жителя – это здорово! Ещё лучше, когда этот отпуск запомнится на всю жизнь. Это юмористический рассказ, очень смешная деревенская история, больше похожая на анекдот, заставляющий смеяться и детей и взрослых записана со слов Екатерины Солнечной.
Случилось это не так давно, в прошлом году, когда мы всей семьёй поехали к моей бабушке в деревню. Я, муж Юра и двое маленьких детишек: сынишка Ванечка и годовалая дочка Алиночка давно уже хотели навестить бабушку, ну и соответственно отдохнуть на лоне природы. Ибо места в деревне были сказочные, не то что в шумном и пыльном городе.
Мы с мужем взяли отпуска и решили на весь июль рвануть в деревню, заодно помочь бабке, ведь она уже старенькая, шутка ли – восемьдесят шесть лет! К тому же она ещё огород свой имела и домашнее хозяйство: гуси и куры были её слабостью.
Бабулька хоть и старенькая, но весьма подвижная для своих лет, встретила нас как всегда со слезами радости, напекла пирогов, побежала показывать мне своё немалое куриное хозяйство.
— Вот, моя Глашка вывела прошлым летом, аж пятнадцать штук! Посмотри только — какие красавицы! Уж и нестись начали! – рассказывала бабка взахлёб, явно гордясь своими питомцами. Я так поняла, что Глашка – это курица тоже преклонного по куриным меркам возраста, которая неподалёку что-то усиленно пыталась разрыть в земле.
Действительно, куры у бабульки были настоящие красавицы: серые, рябые и чёрные с синим отливом русские хохлатки. Их головы украшал густой хохолок из перьев, падающий им прямо на глаза. Куры копошились в земле, не обращая на нас никакого внимания.
И во главе всего этого куриного общества посередине двора стоял красавец петух, наблюдая за всем своим многочисленным гаремом. Надо сказать, что он, видимо, знал себе цену, его стойка Наполеона выдавала это: он горделиво поднимал голову, отливая на солнце чёрно-красными перьями, поворачивался перед своим гаремом, демонстрируя свой пышный петушиный хвост – гордость настоящего петуха.
Даже коты, проходившие по двору, старались обойти этого гордого красавца стороной, не желая связываться с ним.
Спать легли поздно, переговорили обо всём: и о родственниках, и о знакомых, и о знакомых знакомых. Меня убаюкивал своим мурлыканьем молодой чёрный кот, такой ласковый и смешной, что ещё днём ходил за мной по пятам и тёрся о ноги при любом удобном случае.
Проснулась я уже довольно поздно, муж уже успел уйти косить траву, а бабка вовсю хлопотала по хозяйству, успев уже замесить тесто и затопить печь. Мне стало даже стыдно: вот соня, приехала помочь, а сама сплю до обеда!
Я спешно оделась, покормила детей и отправила их гулять, сама же спросила у бабки, чем ей помочь.
— Ничего не надо, милая, отдыхай! Я всё уж сделала. Сейчас только обед доварю, Юру позовём и за стол сядем. Я утречком вино своё разлила по бутылям, вот и снимем пробу, — потом, немного подумав, добавила: – Ну, кур что ли покорми.
Вышла я в деревенский двор. «Так, чем же кормят кур?» Раньше я жила в деревне, но это было в глубокой молодости. Помню, что они клюют зерно и отходы с кухни разные. Зерна в куриной кормушке было более чем достаточно, и я решила посмотреть, нет ли каких вкусных отходов в коридоре, я знала, куда бабушка их обычно ставит.
В коридоре стояла кастрюля с какими-то ягодами, вид у них был как из компота. Взяв эту кастрюлю, я решила попотчевать ягодами кур, вдруг понравятся! Посыпав немного ягод в кормушку, я поняла, что курам действительно понравилось это лакомство, посыпала ещё…
Куры торопливо клевали ягоды, стараясь ухватить как можно больше, и петух, деловито их расшвыривая, тоже не отставал. Я высыпала им все ягоды, с улыбкой наблюдая, как они торопливо их склёвывают. «Теперь-то куры точно будут сыты».
Я вымыла кастрюлю и зашла в дом, где бабулька уже накрывала на стол. Немного посудачив о житье-бытье, бабушка достала из буфета бутылку и поставила на стол.
— Вот, сама вино сделала из ирги, сейчас и снимем первую пробу. Я пошла за Юрой, а ты доставай борщ из печки.
Бабушка подмигнула мне и вышла в коридор, а я полезла в печь за кастрюлей. Тут я услышала дикий вопль, постепенно переходящий в жалобный стон и причитания. Бабушка! Кастрюля вылетела у меня из рук, и борщ с шипением стал растекаться по горячей печи.
Не обратив на это внимания, я как ошпаренная выскочила вслед за бабушкой, на бегу представляя себе различные страшные картины произошедшего.
Но то, что я увидела, никак не укладывалось у меня в голове: бабушка стояла посередине лужайки, а по всему двору валялись куры… дохлые. Бабушка со слезами и причитаниями подняла одну курицу: она не шевелилась, глаза были подёрнуты мутной плёнкой, из клюва выпал язык.
— Померли-и! – бабушка плакала навзрыд.
— Это я… Я виновата, я скормила им ягоды из кастрюли…
— Какой кастрюли?
— Той, что в коридоре стояла.
— Ирга-а, из вина-а, — бабка снова заголосила. На её плач прибежал муж. Узнав, что случилось, он просто посмотрел на меня и вздохнул. Мне стало так стыдно, что я даже не знала, что делать. Успокаивать бабушку было бесполезно.
— Так, хватит слёз, — сказал Юра. – Пока они ещё свежие, ощипайте их, хоть мясо будет. Они ж не от болезни сдохли. Я тихонько взяла большой таз и потащилась собирать бедных кур.
Бабушка тоже немного пришла в себя, её причитания сменились тихими всхлипами. Мы расположились на кухне у печки и принялись ощипывать кур. Работа наша длилась около двух часов, последним был петух.
Бабушка сама решила его ощипать. Выщипав ему хвост и крылья, она попросила меня вынести перья, их было уже несколько вёдер. Взяв два ведра, я вынесла их в коридор и поставила к двери, потому что знала, что бабушка решит просушить перья и использовать их потом на подушки.
И тут я снова услышала дикий вопль – кричала снова бабушка. Ринувшись на кухню, я замерла на месте, постепенно сползая по стене на пол: посередине кухни на нетвёрдых ногах стоял наполовину ощипанный петух и тряс головой, в тазу копошились голые куры, пытаясь вылезти наружу.
Бедная моя бабушка сидела на полу и, схватившись за сердце рукой, тихонько постанывала, наблюдая за этим действом огромными глазами.
— О-ожили! – похоже, бабушку вконец добила вся эта ситуация. Я же не могла произнести ни слова, только встала и перевернула таз с курами, которые стали разбредаться по всей кухне. Петух, увидев голых кур, видимо напугался сильнее нас, рванул к двери из кухни и столкнулся с котом.
Тот, в свою очередь, видимо никогда не видел полуголых петухов и не знал, чего от них можно ожидать, рванул с диким воплем прочь от петуха, и одним прыжком выпрыгнул в форточку, попутно увлекая за собой всю занавеску.
В это время в дверях показался муж. Увидев петуха, он попятился назад, при этом так побледнел, как будто увидел перед собой привидение, потом долгим взглядом проводил петуха и зашёл на кухню.
Минут пять он безучастным взглядом смотрел, как голые куры обступили какое-то ведро с водой и жадно пили.
— Сушняк, — сказал муж и громко захохотал. Я выгнала бедных кур во двор и занялась бабушкой, успокаивала её, капая в стакан с водой валерьянку. В это время во дворе заплакала Алинка.
Я выбежала на её рёв; она тыкала пальчиком в голых кур, которые носились по двору как угорелые, не понимая, что же с ними такое случилось, и никак не могла понять, почему же окорочка вдруг начали ходить.
С того времени Алинка больше не ходит во двор одна – боится голых кур, и в холодильник больше не заглядывает, ведь там нет-нет да и завалялся какой-нибудь окорочок или замороженная курочка.
Бабушка пришла в себя, немного посмеялась с мужем, обсуждая эту смешную деревенскую историю , великую попойку и новый наряд своих питомцев, особенно их стрижки; ведь перья с самой макушки головы мы не щипали.
Зато вся деревня долгое время приходила поглазеть на голых кур, люди часами простаивали у забора, держась за животы и икая.
Петух же большую часть дня просиживал в густой траве, боясь показаться в таком виде. Лишь иногда он выходил к кормушке, избегая встреч со своим голым гаремом. Видимо вид голых кур с пышной шевелюрой из перьев на макушке его пугал ещё больше, чем его голый зад.
С тех пор, на вопрос «Чем тебе помочь?» бабушка отвечает:
— Кур я покормлю сама!
