Новая волна вокруг «групп смерти» накрыла Интернет. Родители в панике пересылают друг другу сообщения с предупреждениями: «Наших детей убивают при помощи онлайн-игр и переписок в соцсетях!» Психиатры и эксперты по киберугрозам наконец-то начали признавать: доведение до самоубийства через Интернет — вовсе не «утка», раздутая любителями теорий заговоров.
Чем на самом деле является игра «разбуди меня в 4.20» — плодом больной фантазии психов-одиночек, чьим-то продуманным экспериментом или хорошо налаженным бизнесом? Кто зарабатывает на суицидальных хештегах вполне реальные деньги? Что общего между кураторами суицидальных сообществ, вербовщиками ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация) и маркетологами, продающими смартфоны? «МК» провел свое расследование и на все эти пугающие вопросы нашел не менее жуткие ответы.
Это расследование — не первая моя попытка разобраться в теме «групп смерти». Первая была летом 2016-го. Тогда авторитетные психиатры говорили: ни одна из существующих интернет-технологий не способна довести человека, будь то ребенок или взрослый, до суицида. Виртуальная беседа не в состоянии сломить личность. Даже если один из собеседников уже на грани, а второй — дьявол во плоти.
Мы намеренно не называем здесь ни одной фамилии экспертов, с которыми общались тогда. Мы не сомневаемся в их знаниях, опыте и авторитете. Просто на тот момент, возможно, им не хватило данных. Это напоминало историю с любым новым лекарством: чтобы понять, как с ним, только что созданным, быть дальше, надо минимум полгода проводить клинические исследования.
Сегодня ситуация в корне иная. Врачи и эксперты по киберугрозам, не боясь за свой авторитет в профессиональном сообществе, в открытую говорят: «группы смерти» — это не просто опасность. Это реальная угроза, вошедшая в ранг пандемии или войны. Список заблокированных Роскомнадзором страниц в соцсетях содержит несколько десятков тысяч пунктов. Их число растет каждый час. Но все эти статистические успехи — факты, цифры, отчеты и уголовные дела — оказались оплачены детскими жизнями.
По этическим соображениям мы не публикуем реальные имена подростков-игроков. Но дословно приводим тексты их переписок с кураторами, имеющиеся в распоряжении редакции. Мы вынуждены приводить все пугающие и шокирующие подробности лишь с одной целью: пробудить внимание родителей. К сожалению, сейчас многие из них ведут себя как ВИЧ-диссиденты, полностью отрицая или приуменьшая масштаб угрозы.
«Я не хочу умирать, но меня затянуло!»
«22.30
— Я в игре нахожусь, там админ со мной переписывается, надо выполнять его просьбы. Я не могу с нее слезть. Следующий сеанс с админом через 20 минут, хотя я уже спать должна. Но я не могу, меня завлекло.
— Зачем тебе эта игра? Ты что, умереть хочешь?
22.31
— Нет, и в мыслях не было. Я просто по приколу зашла в группу, мне админ сразу написал, предложил играть. Я согласилась — интересно просто стало. А теперь не могу слезть, мне страшно. И ты сам не вступай ни в какие группы.
— Тормози! Забудь об этом.
22.34
— Я не могу. Я не хочу умирать, но мой мозг как будто прочистили. Такое ощущение, как будто это психолог какой-то пишет. От игры невозможно оторваться. Не переходи ни в какие группы!»
Это часть переписки между одной из десятков тысяч подписчиц «групп смерти» и активистом из «Медиа Гвардии». Этот общественный проект появился, когда всплыла история с Филиппом Лисом и его группой «f58», синими китами и игрой «разбуди меня в 4.20».
Члены «Медиагвардии» ищут новые суицидальные паблики и их потенциальных жертв. Заводят с попавшимися на крючок детьми переписку и передают ее потом в Роскомнадзор и следственные органы. Некоторые из активистов - психологи. Большинство — нет. Вправе ли это войско добровольцев делать то, что они делают, решать не нам. Но результат очевиден: 1 февраля в Подмосковье полицией были предотвращены два самоубийства школьниц 14 и 15 лет. Обе были в «группах смерти». Обеим дату и способ суицида выбрали кураторы из той самой игры. Данные о подготовке ее «финального уровня» силовикам передали общественники. Точно так же они сделали месяцем раньше в Перми и еще раньше в Новгороде. И они сейчас единственные, кто отважился заявить именно о новой волне подростковых суицидов. Также добровольцы составили свою статистику самоубийств. По их данным, за последние три месяца в разных регионах страны покончили с собой под воздействием «групп смерти» 80 несовершеннолетних. Официальную статистику искать бесполезно — ее нет. Причина проста: стражи порядка боятся паники.
Кроме того, именно от добровольцев силовики и чиновники узнали, насколько за каких-то полгода эволюционировали «группы смерти».
- Раньше они искали новых игроков очень просто: на странице группы делалась закрепленная запись — текстовый пост или картинка, — рассказывает активист Анна Рогачева. — Те, кто хотел вступить в игру, оставляли невинный комментарии под этой записью: хочу играть, я в игре, разбудите меня в 4.20. Но Роскомнадзор быстро осознал, что это такое, и начал такие паблики блокировать. После чего схему поиска организаторы усложнили.
Сейчас они ищут по хештегу. Подросток уже ничего не должен писать на странице группы. Он оставляет определенную запись на своей личной странице. Это серьезно осложняет работу Роскомнадзора. Ведь он не может блокировать страницу простого пользователя — на ней нет пропаганды суицида. К тому же непонятно, к какой группе эта цепочка ведет и откуда его куратор.
«Хочешь стать феей?»
Эволюционировали не только системы поиска игроков, но и сама смертельная игра. Раньше это была просто переписка с куратором, который давил ребенку на психику. Плюс задания из серии «порежь руку, напиши на ней название группы и выложи фото». Теперь же она больше похожа на продукт серьезной корпорации — разработчика виртуальных игр, чем на плод фантазии одиночек-психопатов.
На сегодняшний день создано несколько вариантов этой смертельной игры. Первый — назовем его базовым. Содержит 10 уровней. Первые три — безобидные. Как говорят сами игроки, «без треша». Куратор может дать задание разгадать ребус, прослушать медитационную музыку (он сам кидает ее игроку личным сообщением), написать короткое эссе или стишок на тему бренности бытия.
Начиная с четвертого уровня квесты кураторов становятся сложнее и страшнее. Все они так или иначе связаны с нанесением себе ран. Причем теперь фото просто руки с порезами не котируется. Надо сделать селфи с доказательством: чтобы на фото были видны не только порезы, но и лицо игрока на фоне его личной страницы в соцсети.
Периодически куратор может отправлять подопечному смс со странными советами, как не проспать сеанс игры: «У тебя болит голова. Выпей семь таблеток, и я разбужу тебя в 4.20» (из реальной переписки. — Авт.)
Последний, высший уровень — якобы инсценировка собственной смерти. По условиям игры это должно быть максимально правдоподобным.
Второй вариант — более сложный, с дополнительными кейсами. Вот, например, один из них (далее дословный текст из переписки игрока — девушки Елены, с куратором, живущим в Сети под именем Игорь Лисин. — Авт.):
«И.Л.: Можешь назвать свой город?
Е.: Шелехов.
И.Л.: Если ты все-таки избранная, мы найдем тебе гида, находящегося ближе к Шелехову, и отправим его к тебе. Но это только в конце игры.
Е.: Для чего этот гид?
И.Л.: Он поможет тебе сделать последнее задание. И, возможно, будет в роли репортера».
— Эти гиды якобы должны зафиксировать инсценировку самоубийства, — поясняет Рогачева. — Оно ведь должно быть по условиям игры максимально правдоподобно. В этом случае куратор будет считать, что игрок прошел квест от и до.
Третий вариант игры — с разбивкой по возрастам. Тем, кто постарше, предлагают быть «избранными». Крючок в этом случае выглядит примерно так: «Привет, хочешь поиграть? Правда, это очень сложная игра. Только для избранных. Многие оказываются слабаками, не выдерживают. Некоторые умирают. Но ТЫ ведь не такой? Ты же не чмо, как они? Хочешь доказать, что ты избранный?»
Для подписчиков помладше другой сценарий. Им кураторы не только пишут, но и шлют картинки с героями любимых мультиков. Розовый пони с радужной гривой, фея с фигурой топ-модели: «Хочешь стать принцессой-пони из Серебряного замка? Хочешь стать одной из фей Винкс? Тогда выполни задание». И дальше следуют конкретные призывы к суицидам с описанием способов.
Портрет жертвы
Активистам из «Медиа Гвардии» удалось составить психологический портрет типичного участника «групп смерти». Для этого они провели исследование с анализом профилей пользователей соцсетей. Определяли возраст, пол и локацию потенциальных жертв. В выборку попало 81 сообщество и 72 282 пользователя. Анализ проводился на основании тех данных, которые пользователи сами оставляют о себе на личных страницах.
Вот что из этого вышло:
Локация. Больше всего игроков живут в крупных городах (всего проверялись 85 городов). Лидер — Москва, 25,09% всех подписчиков. На втором месте — Санкт-Петербург, 14,27%. В остальных городах-миллионниках ситуация чуть лучше: Екатеринбург — 4,04%, Краснодар — 3,68%, Новосибирск — 2,87%.
При этом исследователи выявили интересный феномен. В Краснодаре жителей почти вдвое меньше, чем в Новосибирске. Но «групп смерти» там больше. Это эксперты связывают с общей неблагополучной ситуацией на юге страны. Чем ближе к Северному Кавказу, тем запрещенного контента (в первую очередь экстремистского) больше.
Возраст. Типичному подписчику суицидальных групп от 14 до 21 года. По результатам мониторинга это две возрастные группы: 14–18 (31,43%) и 18–21 (30,74%). Правда, здесь надо еще учесть, что многие подростки накидывают себе в Сети пару-тройку лет для солидности. Поэтому, вероятнее всего, перевешивает все же первая группа.
— Возраст с 12 до 18 лет — самый опасный, это период становления личности, — говорит психолог Центра экстренной психологической помощи при МГППУ Ростислав Прокопишин. — Это пубертатный период, когда происходит первый всплеск гормонов, меняется тело. Усиливаются роли, дети ищут идеальную модель поведения. Происходит усиление депрессивных черт. Эмоциональная сфера сдвигается, начинаются истерики. Одновременно с этим в коллективе формируется групповое давление. Самое главное понимание — кто я — у подростка происходит только через призму отношений в референтной группе. Если он не находит этой самоидентификации в семье или школе из-за равнодушия сверстников или постоянных конфликтов дома, он находит ее в интернет-сообществах. Причем в тех, которые разделяют его взгляды и мысли. А так как ему сейчас плохо, лучше всего его «поймут» именно в «группах смерти».
Пол. Девочек и девушек среди подписчиков 61,22%. Психологи говорят, что это логично. Женская аудитория в суицидальных пабликах находит свой целевой контент: несчастная любовь, одиночество, проблемы с внешностью и лишний вес, саморефлексия и прочая информация из раздела «тараканы в голове».
Профиль в соцсети. Типичный подписчик — это подросток с кучей комплексов. Внешность, вес, очки. Он не любит фотографироваться и выставлять себя — реального — напоказ. Поэтому на его личной страничке будет либо одно-два фото, либо их не будет вовсе. Кураторы никогда не берут в игру красивых девочек с десятками селфи в фотоальбоме. Они слишком любят свое тело, чтобы уродовать его.
Удалось составить и портрет куратора. Он всегда старше жертвы. Но не намного: максимум на 8–10 лет. Эта разница в возрасте позволяет позиционировать себя в роли лидера, но при этом не выглядеть «динозавром». Ведущий всегда отдает команды. Он не просит и не предлагает. Куратор — доминант, игрок — подчиняющийся. Форма беседы — отстраненная, с налетом пренебрежения. Это моментально подстегивает подростка и заставляет его доказывать, что на самом деле он тоже крутой.
«Завербуй меня играючи»
Психологи, посвятившие долгие месяцы изучению феномена «групп смерти», пришли к пугающему выводу. Поведение кураторов и схема работы с игроками строится по тем же принципам, что и работа вербовщиков ИГИЛ.
— Явление «групп смерти», первоначально зародившееся как продукт психов-одиночек, теперь переросло в тренд и используется для вербовки, — считает Ростислав Прокопишин. — Точнее, даже не для вербовки как таковой, а для отработки ее эффективных методов. По сути, это тренажер, а игроки — подопытные.
В пользу этой версии говорят сразу несколько обстоятельств. Во-первых, возраст людей, являющихся целевой аудиторией подобных интернет-сообществ. По словам психиатров, волевые качества и самоконтроль начинают формироваться в ребенке только в 14–15 лет. До этого он является идеальной куклой для манипуляций.
Во-вторых, схожесть модели поведения кураторов с профессиональными вербовщиками. В игре, как и в фильме «Бойцовский клуб», действует жесткое правило: «Никому не говори о бойцовском клубе». О том, что на тебя вышел куратор, как его зовут и на каком ты уровне, никому нельзя говорить. Даже маме. Тем более маме!
И это еще одно, третье сходство сценариев. Если игрок, равно как и потенциальный завербованный, начинает идти на попятную, куратор включает шантаж. Для этого используется излюбленный хакерский прием — целевой фишинг. Личным сообщением подростку кидается ссылка. Пройти по ней — значит, выполнить задание очередного уровня. Игрок на радостях кликает по незнакомой комбинации символов. В этот момент к нему на компьютер загружается вирус, который передает куратору все личные данные пользователя. Дальше дело техники.
Максимум через пару минут ведущий узнает о ребенке все: его домашний адрес, имена родных. После этого подросток получает примерно такое сообщение: «мы все о тебе знаем. Ты живешь там-то, ходишь в такую-то школу. Твою маму зовут Маша, папу — Вася. Не пойдешь дальше — твой выбор. Считай, ты сам заказал их смерть».
Четвертый принцип онлайн-вербовки, взятый на вооружение создателями суицидальных групп, — игра на чувствах жертвы. Это может быть как усиление доминирующих в данный момент депрессивных черт характера (посты из серии «да зачем тебе жить, у тебя и так анорексия — не будешь лечиться, и так умрешь, будешь — разжиреешь хуже прежнего), так и «сценарий Вари Карауловой». Куратор влюбляет в себя игрока. Эффективнее это работает, когда ведущий — молодой человек с красивым фото на аватаре, а подопечный — девушка на пару-тройку лет младше.
Вот реальный пример такого сценария:
«23.37
Куратор: Ты такая красивая, а живешь далеко. Могли бы встретиться на том свете.
Жертва: Все границы у тебя в голове.
Куратор: Ну Ростов-на-Дону далеко.
Жертва: Ты чего? 800 км — это далеко? Я жить хочу, а умереть всегда успею.
Куратор: Ты такая красивая… Будем парой… там».
Судя по всему, в данном случае девушке-игроку хватило ума не поддаваться на уловки. А доморощенный Ромео до сих пор сидит в онлайне. Судя по информации в профиле, живет в Москве, учится в престижном РУДН.
«Смерть с доставкой. Оплата при получении»
— Весь ужас в том, что все эти суицидальные хештеги из «групп смерти» перекочевали в пиар и теперь используются для раскрутки совершенно любых профилей в соцсетях, — говорит Анна Рогачева. — Представьте такую картинку: в Инстаграме профиль молодого парня, фотка — на ней качок в спортзале на фоне гантелей и тренажеров. В целом вполне жизнеутверждающее фото. А ниже подпись: #хочувигру. Через сутки подписи стираются, а на их месте появляется новая запись: «Ого, круто! А это реально работает! За час +500 подписчиков».
По словам интернет-маркетологов, таким способом сегодня можно быстро прокачать любую страницу в любой соцсети. Первопроходцем здесь был как раз Филипп Лис. На допросах он признавался, что не хотел никого убивать. Просто решил на этой волне раскрутить свою страницу. Потом — когда наберется нужное число подписчиков — великий комбинатор планировал начисто стереть всю запрещенку и заменить ее на музыку, которую сам не то писал, не то обрабатывал как звукорежиссер.
Схему подхватили десятки ушлых дельцов, создав по методу Лиса целые инкубаторы прокачанных аккаунтов на продажу. Они создают сотни пустых страниц, накачивают их контентом про самоубийства, получают очередь падких на все модное подписчиков, а затем меняют тексты и картинки с китами и ранами на фото с дизайнерскими пальто, пирожными на заказ и крафтовым пивом. Вуаля! — идеальная площадка для рекламы бизнеса готова. Предпринимателям нравится. Особенно тем, у кого стартапы. Модно, молодежно, недорого.
- Сама по себе эта игра уже является механизмом маркетинга, — говорит Прокопишин. — Взрослые кураторы делают вид, что понимают подростка и дают ему именно то, что он хочет. Беда в том, что дети сейчас черпают информацию не на улице и не в кружках, а в торговых центрах. Растет целое поколение потребителей контента. Это их основное занятие, они больше ничего не умеют. Поэтому на них можно отрабатывать любые механизмы маркетинга.
«Группы смерти» стали самостоятельным бизнесом. Их цель — накручивать трафик, продавать его. Не важно, какими способами. Самый свежий тренд, о котором я слышал, — это новая виртуальная игра. Если вам настолько плохо, что не хочется жить, вы можете оплатить игру, в которой умрете по-настоящему. Вы можете купить себе смерть.
К счастью, эта новая игра — пока только набирающий обороты тренд на рынке виртуальных технологий. И детям она, во всяком случае, пока, недоступна: провести оплату в онлайне сможет только взрослый.
Ворота для гидры
— Проблема в том, что в законе сейчас есть огромный пробел. Роскомнадзор блокирует одну «группу смерти», на ее месте тут же появляются две. Но в последнее время их все чаще стали делать закрытыми, а Роскомнадзор не может блокировать такие сообщества, потому что они уже закрыты, — сетует Рогачева. — Кроме того, по тому же закону заблокировать можно только сайт с явно противоправным контентом.
Это значит, что страница должна содержать прямые призывы к суициду. Фразы из серии «жизнь потеряла смысл» или «ничего не изменится, если тебя здесь не будет» легальны. Тем более нельзя никого оштрафовать или посадить в тюрьму за картинки, будь то парящие в небе киты или фото руки с порезами. Хотя последний вариант — это уже шок-контент. Он, так или иначе, попадает в поле зрения чиновников, так как противоречит закону о защите детей от вредоносной информации. Но и тут все решается элементарно: в посте ставится метка «18+», и все. Зритель предупрежден, что ему такое смотреть не положено. Если все же посмотрел, последствия на его совести.
Еще одна проблема — сроки. Уничтожить все следы о себе и своей бурной деятельности в виртуальном мире можно за несколько секунд. Однако для того, чтобы возбудить уголовное дело, требуется не одна неделя.
— По нашим обращениям на основании скриншотов переписки «кураторов» с жертвами Роскомнадзор блокируют опасные страницы в течение суток, — рассказала Рогачева. — А вот прокуратура и следственные органы обрабатывают точно такие же обращения целый месяц и только потом могут возбудить уголовное дело.
А значит, у манипулятора есть целых 30 дней, чтобы свободно заманивать новичков в игру или просто раствориться среди миллионов других пользователей. Сменив фото на личной странице, переименовав группу и удалив компрометирующую переписку.
По словам специалистов, эти недостатки правовой базы — вовсе не мелкие прорехи и щели, а огромные ворота. Их ширину увеличивает еще и плохо налаженное взаимодействие между разными ведомствами, плохо обученные в плане высоких технологий полицейские и плохо понимающие сленг поколения нулевых-десятых члены психолого-лингвистических комиссий, для которых «хештег» и «аккаунт» — это что-то на китайском.
«Вас спасет только агент Смит»
— При помощи «групп смерти» можно отрабатывать способы вербовки кого угодно: террористов-смертников, послушных покупателей или агентов для спецслужб, — уверен Ростислав Прокопишин. — Кураторы используют приемы «цыганского гипноза». Это веерный мониторинг. Ведущий обращается ко всем, но клюют на него порядка трех процентов. Здесь то же самое. Поэтому поначалу психиатры и говорили, что якобы все эти самоубийства — в пределах погрешности.
При этом эксперты уверяют, что сработать на опережение и вычислить эти самые три процента довольно просто. Почему не возложить эту функцию ну хотя бы на тех же школьных психологов?
Да потому что их почти нигде нет.
По словам самих представителей профессионального сообщества детских и подростковых мозговедов, в одной только Москве профильных государственных центров психологической помощи должно было быть 11. Но чиновники что-то у себя посчитали, прикинули, да и сократили их до четырех. А потом и вовсе слили в один.
Много ли мамочек поведет туда (а, кстати, куда? — ни на одном школьном стенде нет информации об адресе и телефоне этого учреждения) свое чадо, которое вчера эльф, сегодня гот, а завтра: «уйду из дома, если не купишь планшет»? Вечное родительское «ай, да ничего, перебесится» чаще всего перевешивает. Пойти на крайние меры и в превентивных целях отнять гаджеты — еще хуже. Психиатры строго-настрого запрещают так поступать. Такие действия только усугубят имеющиеся конфликты и породят новые, превратив маму из категории «она ничего не понимает» в «она монстр».
— Психологи должны быть рядом, в школах, но у нас нормы психологов считали социологи по принципу, сколько надо штатных единиц на душу населения, а не по реальной потребности в них, — негодует эксперт. — На один прием сейчас положено тратить 20 минут. А в экстремальных ситуациях школьные психологи не только помогать не умеют, они даже не знают, как эту ситуацию в ребенке распознать. И с технологиями Интернета работать тоже никто не умеет.
При этом специалисты по киберугрозам уверяют, что блокировка опасных групп в соцсетях — дело хорошее, но бесполезное. Тот, кто их закрывает, всегда будет в позиции догоняющего. Ведь сам по себе Интернет, когда только создавался, задумывался как система коммуникации, которая должна выжить даже в условиях атомной войны. Это система, которую невозможно убить.
Однако один способ борьбы с кураторами все же найден. И, похоже, он может быть эффективным. А главное, он доступен всем. Этот метод очень похож на сцены из фильма «Матрица», где вездесущие агенты Смиты плодились с бешеной скоростью, поглощая все на своем пути. Только в нашем случае агенты будут на стороне добра. Лайфхаком поделился один из активистов-поисковиков по имени Ян:
- Создаешь тысячу ботов (фиктивных страниц несуществующих пользователей. — Авт.), ставишь их в бот-кодер (программа для управления ботами). Боты начинают постить хештеги, по которым кураторы ведут поиск, раз в час или чаще — как сам выставишь таймер. Заявок на игру от ботов становится в тысячи раз больше, чем от реальных игроков. Живые растворятся, и куратор их просто не найдет.
Автор: Татьяна Антонова
