Первый магистр игры «Что? Где? Когда?», шестикратный обладатель «Хрустальной совы», обладатель «Бриллиантовой совы». Начал играть в 1981 году. С тех пор выступает без перерывов, и это рекорд «Что? Где? Когда?». На заре «магистерской» карьеры стал первым знатоком, дисквалифицированным за подсказки игрокам. Словом, Александр Друзь заслуживает того, чтобы о нём говорили в превосходной степени. Лучший. Первый. Самый. В рамках «Что? Где? Когда?» — точно.
А вот самым открытым для прессы знатоком его назвать невозможно. Он практически не даёт интервью на личные темы. Но мне повезло. Мы встретились для беседы в домашнем кабинете. В конце беседы стало очевидно: в кресле знатока Александру Друзю гораздо комфортнее.
Татьяна Уланова, «АиФ»: Есть выражение: «Если ты такой умный, то почему не такой богатый?» Почему, на ваш взгляд, часто в жизни так и бывает?
Александр Друзь: А есть ещё фраза: «Если ты умный, почему тогда строем не ходишь?» Примерно одинакового качества расхожие выражения. Как любому расхожему выражению, им можно найти противопоставления. Надо договориться о терминологии: кого считаем умным, кого — богатым.
— Многие «небогатые умные» склонны сваливать свою беду на государство: мол, это оно не платит за мозги.
— Я не понимаю, почему кто-то должен платить за мозги. Мозги должны зарабатывать сами.
— Иногда высококвалифицированные специалисты работают в госучреждениях…
— Значит, нужно иметь достаточно мозгов, чтобы уйти из такого учреждения и устроиться в другое.
— Если все уйдут, кто останется?
— Никто. Может, тогда те, кому положено, начнут платить за мозги. Потом, почему обязательно надо, чтобы во всех конторах работали умные?
— Однажды вы сказали: «Я деньги вообще не люблю».
— Никогда такого не говорил. Но и обратного не утверждал. Я не могу сказать и то, что люблю деньги, и то, что не люблю. Отношусь к ним спокойно. Когда не хватает, пытаюсь заработать, когда есть, не пляшу от счастья.
— Вы же, простите, не журналист-фрилансер. Как вы могли заработать на должности начальника отдела телекомпании?
— Придумать новый проект, например.
— Придумали. А начальство говорит: «Сейчас запустить не можем».
— Тогда придумал ещё… Это один из способов.
— Приходилось когда-нибудь зарабатывать вне профессии, заниматься тем, что не очень нравится?
— Бывало. Когда я только-только женился, у меня, студента-дипломника, получавшего повышенную стипендию (60 рублей), было четыре места работы. На своей кафедре работал по специальности, на другой — не по специальности. Хотя нет, наш Институт инженеров железнодорожного транспорта был первым вузом в стране, где появилась кафедра психологии и социологии. Я получил специализацию «Прикладная психология и социология» и стал там работать. То есть писал диплом, трудился на двух кафедрах, а до обеда ещё подрабатывал инкассатором в трамвайном парке. Впрочем, правильнее, наверное, сказать всё-таки: кассиром. Я приходил утром и должен был посчитать вечернюю выручку. В помощь мне полагалась специальная машина, сортировавшая монеты по достоинству: копейки, двухкопеечные, алтыны и пятаки. После сортировки я всё считал. На это уходило часа четыре, в два я уже был свободен и шёл на кафедру (одну из двух). А что? Вполне себе работа была. Вроде бы ничего интересного, но платили прилично.
— Ваша супруга однажды призналась: «Все думают, что мы богатые».
— Бытует общественное мнение, что человек, которого показывают по телевизору, богаче тех, кого не показывают. Я бы отнёс себя к среднему классу.
— Основные статьи расходов в вашей семье — книги и путешествия?
— Хм. Кроме еды, одежды, здравоохранения… Ну, да, мы позволяем себе путешествовать и покупать книги, которые становятся всё дороже. Ещё много чего себе позволяем. Например, сходить в кино, в театр. Вы считаете, это небольшие траты? Для кого как. Поход в Мариинский театр всей семьёй может быть сопоставим с месячной зарплатой бюджетника. Можно, конечно, сходить дешевле. Но тогда будет хуже видно. И слышно.
— Ваши дочери, кажется, учились за границей?
— Они экономисты, но заграничное образование отчасти получили в Петербурге. Хотя Марина действительно потом уехала в Европу и училась в аспирантуре в Швейцарии. Инна после защиты диссертации устроилась преподавать во Французском центре родного вуза. У неё тоже очень приличное образование.
— Вы помогали получить его?
— Что вы имеете в виду?
— Иногда помощь — это просто нужный звонок.
— Нет, делать нужные звонки и давать взятки не пришлось.
— Воспитывали дочерей так, что всё и всегда они должны делать сами?
— Что значит «сами»? Мы дали им возможность получить хорошее образование.
— Материальную возможность?
— В том числе. Иностранными языками они занимались с учителями индивидуально. Но все деньги вкладывались в образование ради знаний. И никогда — для того чтобы к детям относились снисходительно. Более того, мы старались делать так, чтобы они понимали, что снисхождения не будет.
— Вас вообще трудно вывести из себя?
— Хотите попробовать?
— Не хотелось бы увидеть вас в гневе.
— Конечно, некоторые вещи меня взрывают.
— Глупость человеческая к ним относится?
— Если она без агрессии — нет. Самому человеку ведь не кажется, что он глуп. Потом, может быть, он глуп только с моей точки зрения, а на самом деле он умён, а глуп я. Нет абсолютно глупых людей, как нет и абсолютно умных.
— Прочитав на форуме «Что? Где? Когда?» обращённые к вам вопросы, заметила, что вы невероятно терпеливы и крайне редко позволяете себе колкости, хотя вопросы часто повторяются, и среди них есть откровенно тупые.
— Кому-то достаточно написать: «На этот вопрос я уже отвечал». Но я считаю, что можно и повторить. С меня не убудет. По одной из своих специальностей я педагог, а эта профессия приучает к терпению. Чтобы тебя поняли, иногда приходится объяснять много раз.
— Терпение, вероятно, помогает и в клубе? Вы говорите, что с большинством игроков у вас хорошие отношения, хотя и не скрываете, что с кем-то за стол не сядете.
— Так и есть. Но мне будет печально, если одному из тех, с кем я не сел бы за стол, упадёт кирпич на голову. Неприятно с кем-то общаться — не общаюсь. Но интриговать не буду. И сколачивать коалицию против него тоже не стану.
— Такой человек один?
— Конечно, нет. Если желаете, употребите множественное число.
— В своё время, когда встал вопрос о том, играть Инне в клубе или нет, вы обсуждали его с женой. Отчасти потому, что слишком хорошо знали закулисье «Что? Где? Когда?» с его интригами, завистью.
— Нет, я обсуждал этот вопрос прежде всего потому, что все семейные проблемы мы обсуждаем со всеми, кого бы эти проблемы ни касались.
— Однако об интригах в клубе почти ничего не известно. Есть правило не выносить сор из избы?
— А вы хотели бы, чтобы знатоки поносили друг друга в прессе? Повторюсь, это сообщество ничем не отличается от любых других.
— О некоторых пишут много и подробно.
— Дело не в зависти и интригах, а в определённой атмосфере, которая не всегда, допустим, благоприятна для молодых людей, не всегда способствует их гармоничному развитию. Я сейчас говорю про любое сообщество. Разве полезно молодому человеку попасть в академическую среду, где идёт борьба за звания, за деньги, за престиж? Разве полезно попасть в армию с её странной жизнью, которая в некотором смысле зависит от того, сколько ты прослужил? В каждом сообществе свои заморочки. В «Что? Где? Когда?» все в общем приличные люди. В большей или меньшей степени.
— Празднуете ли вы юбилеи: со дня рождения, с того дня, когда начали играть в клубе?
— Нет. Не люблю отмечать даты. Спокойно отношусь к тому, что прошёл какой-то отрезок времени. Бывало, не мог не отметить. Но и тогда это был не повод сказать: «Вот, 50 (60) лет прожил». Это возможность встретиться со старыми друзьями, которых давно не видел.
— 35 лет — большой срок для… хобби. Участие в игре «Что? Где? Когда?» ведь для вас хобби?
— Хобби, которое оказало большое влияние на всю жизнь. Не основное занятие, но времени отнимает достаточно.
— Тем не менее однажды вы пытались изменить этому хобби и баллотировались в Законодательное собрание. Зачем, скажите на милость?
— Мне многое интересно. Я и в «Что? Где? Когда?» пошёл из любопытства, потому что, во-первых, не знал, как снимается телепередача, во-вторых, понимал, что могу показывать результат, по крайней мере, не хуже, чем ребята на экране. То же самое — в политической истории. С одной стороны, мне было интересно, как там всё происходит, с другой, казалось, что способен показать результат не хуже. В чём меня успешно переубедили.
— Расхожие выражения вы не любите. Извините, позволю ещё одно: «Если в одном месте прибыло, то в другом — убыло». Гениальный физик, лауреат Нобелевской премии Лев Давидович Ландау, к примеру, не мог даже яичницы себе пожарить.
— Я могу!
— То есть у вас нигде «не убыло»?
— В смысле?
— Про то, где у вас «прибыло», благодаря «Что? Где? Когда?», знает вся страна. Александр Друзь умный.
— Произвожу впечатление.
— Лукавите?
— Мы же не договаривались с вами, что я такой умный. Ну, играю в клубе. Это плюс. А минус? Много чего не умею. Правда, я очень любопытный, было бы желание — научиться можно всему. Разве что какой-нибудь талант от Бога уже не приобрету. Например, не умею рисовать. Некоторые люди, правда, утверждают, что могут научить любого. Чёрт его знает.
— Если бы в 7 лет вы нарисовали хороший портрет и пейзаж, а не выиграли свою первую викторину, жизнь, возможно, сложилась бы по-другому.
— Недавно выяснил, что это аберрация памяти. На самом деле викторина была в 9 лет.
— Какой приз получили тогда?
— Книжку.
— Теперь выигрываете не только книги.
— Да, бывают и денежные призы. Однажды даже был крупный. В передаче «Своя игра». Там же выиграл дорогую иномарку. Но брать не стал. С неё надо было заплатить налог, на тот момент такой возможности не было, и я попросил, чтобы приз выдали деньгами за вычетом налога. Купил машину попроще, а на оставшуюся сумму мы всей семьёй съездили в Париж. А в «Что? Где? Когда?» мне как-то подарили замечательную каску с надписью «Азовсталь». Плохо представляю себе ситуацию, при которой придётся её надеть. Но удовольствие, которое люди получают, играя в «Что? Где? Когда?», гораздо более ценно, чем все призы, вместе взятые. И настоящим игрокам всё равно, на что играть: на книжки, на деньги или вообще ни на что.
— Было время, когда игроки сами должны были платить за игру.
— Да. Обсуждая с женой вопрос участия Инны, мы решили, что, пока она как ребёнок не имеет собственных денег, играть в «Что? Где? Когда?» не будет. Только когда у неё появился собственный доход, Инна стала знатоком. Ради этого работала экскурсоводом, занималась репетиторством.
— А у вас есть опыт подготовки детей и подростков к участию в «Что? Где? Когда?»? Хотя как можно тренировать мозги? Если тебе не дано с детства, в 15-20 лет стать «умником» невозможно?
— Можно. Хотя в 20 уже труднее, чем в 15.
— А в 35-40 просто нереально?
— Всё зависит от того, насколько человек готов меняться. Надо просто пользоваться специальными приёмами. Тренировки направлены прежде всего на появление команды, на взаимопонимание, на то, чтобы из шести не слишком больших объёмов знаний (знать всё невозможно!) получить некое новое знание, которым не обладал никто из присутствующих. Плюс выработка коммуникабельности, тренировка логического и ассоциативного мышления.
— Есть у вас секретный способ, как тренировать память? Помню, какие-то специалисты советовали больше заучивать наизусть стихов.
— Можно поставить себе цель выучить всего «Евгения Онегина». Только зачем? Так сложилось, что я запоминаю автоматически.
— Всё?
— Только то, что интересно. Поскольку интересно мне очень многое, то и создаётся впечатление, что помню много
— Участие в «Что? Где? Когда?» помогло вам занять должность на питерском ТВ? Вы ведь по основной специальности…
— …инженер-системотехник. То есть программист. Одно время работал в компании, которая занимается, кроме всего прочего, телепроектами. Параллельно со своей работой я тоже начал ими заниматься. Доля программирования уменьшалась. Наверное, «Что? Где? Когда?» мне помогло. Это хорошая телевизионная школа. Посмотрите, сколько везде учеников Ворошилова! Общение с ним само по себе было школой. Многие знатоки — Боря Бурда, Володя Молчанов — увлеклись телепроектами. Андрей Каморин стал крупным продюсером. А сколько ещё человек, которые начинали у Ворошилова мальчиками, таская кабель, выросли в крупных телевизионных начальников. На похороны съехался весь телебомонд, и большинство людей признавалось, что Ворошилов был для них учителем.
— С уходом Ворошилова многие заметили, как поменялось, например, качество вопросов. Появился этот ужасный и непредсказуемый тринадцатый сектор.
— Почему ужасный? Всё дело в человеке, который задаёт вопрос, в том, насколько он ответственно подходит к ситуации.
— В том-то и дело! Не все же, кто сидит на сайте «Что? Где? Когда?», ответственны и адекватны.
— Глобальная справедливость здесь не влияет. Тринадцатый сектор может уравновеситься помощью клуба, которая, правда, тоже не стопроцентно успешна. Но в большинстве случаев можно считать, что игра начинается со счёта 1:1. То есть один проигранный вопрос за счёт тринадцатого сектора, один — выигранный за счёт помощи клуба.
— По-моему, стало больше вопросов на конкретные знания, и значительно меньше — на логическое, ассоциативное мышление.
— Вам кажется. А вот пошутилок, как я их называю, действительно стало больше. Это когда надо придумать то, что ты в принципе придумать не в состоянии. Как я могу за минуту сообразить то же самое, что сообразил «давно тому назад» китайский мудрец, который сидел годами, думал и пришёл к какому-то выводу? Я даже ничего про него не знаю. Другое дело, что придумала жена Райкина с авоськой. Тут ты хотя бы представляешь, когда люди жили, что за обстановка была вокруг них. Есть почва для размышлений.
Вопрос хорош, когда вся информация закамуфлирована в нём самом. Правда, часто случается другая беда: если есть наводка, вопрос превращается в ответ. Но придумать нечто, как китайский мудрец, русский кузнец, немецкий писатель, которого мало кто читал (и непонятно ещё, стоит ли его читать), индус или неизвестный политический деятель!.. Да бог их знает!
— Вы обладатель нескольких «Хрустальных сов», магистр, к тому же — вице-президент Международной ассоциации клубов «Что? Где? Когда?».
— Да, но нас много, вице-президентов.
— Ещё вы руководитель программ на телеканале в Петербурге.
— Да.
— И у вас наверняка есть визитка.
— Наверняка. Хотите?
— Хочу… А визитки «Что? Где? Когда?» нет?
— Сейчас нет. Была пачка, все закончились, больше заказывать не стал. Для чего нужна визитка? Чтобы представиться. Чтобы донести информацию, телефонные номера. На моей служебной визитке они есть. А вот что было написано на визитке Фёдора Михайловича Достоевского, как вы думаете?
— «Фёдор Михайлович Достоевский».
— Абсолютно правильно. Только и всего. Теперь (сам видел!) есть даже визитки с фотографией. Чтобы тебя уж точно не забыли (если сразу не выкинут карточку). А во времена Фёдора Михайловича визитка была нужна при визите. Оставишь её в прихожей на тарелочке — хозяин поймёт, что ты был. Но не застал. Или застал…
— Не все знают, что вы занимаете высокую должность на телеканале. А как знатока «Что? Где? Когда?» вас знает вся страна.
— И что? Вы хотите, чтобы на моей визитке было написано: «Александр Друзь. Знаток»? Я подумаю.
Татьяна Уланова
