В Пермском крае разворачивается история, достойная лечь в основу очередного бразильского сериала. Спустя 40 лет две женщины узнали, что их подменили в роддоме. Обе семьи жили в соседних поселках и даже догадывались, что воспитывают чужих дочерей. Но экспертизу ДНК, доказывающую факт подмены младенцев, провели только неделю назад.
Эта история закрутилась в районной больнице в селе Пожва Коми-Пермяцкого округа 7 марта 1978 года. В тот вечер рожать привезли сразу четырех женщин. Для маленькой таежной больницы ситуация это была чрезвычайная — там даже гинекологическое кресло было одно. Медсестры с ног сбились, пытаясь оказать помощь всем роженицам. Видимо, впопыхах бирки на ножки новорожденных повесить они забыли.
— Я заподозрила неладное, когда привезла девочку домой и распеленала ее, — вспоминает одна из героинь этой истории, Римма Швецова. — Дело в том, что у моей старшей дочери родимое пятно на все лицо. Я очень боялась, что и младшая переймет эту же патологию, поэтому первым делом, как только родила, попросила акушерок показать ее личико. Пятна на нем не было, я обрадовалась. А когда домой привезла и распеленала малышку, увидела пятнышко. Как так? Не могло ведь оно проявиться у Вероники за это время?
В дальнейшем сомнения супругов Швецовых, что они воспитывают не свою дочку, все укреплялись. Росла девочка белобрысой, кудрявой, голубоглазой — совсем не похожей на своих чернявых родителей.
— Муж начал наговаривать на меня, мол, нагуляла я Вероничку, — вспоминает Римма Павловна. — Девочку он стал недолюбливать. А однажды чуть не задушил ее подушкой. Слава богу, мать моя была дома — увидела, как тот подушку девочке на лицо кладет. Остановила его, мне рассказала.
Римма Швецова — женщина с характером. Всю жизнь проработала лесничим: и пожары тушила, и «черных» лесорубов ловила. Оскорбления мужа и его неприязнь к дочке она терпеть была не готова — развелась. Осталась одна с тремя детьми. Но говорит, что на жизнь ей жаловаться было некогда — Вероника очень сильно заболела.
— В Перми врачи диагноз поставить не смогли, отправили в Москву, в Институт глазных болезней им. Гельмгольца. Неделю мы на вокзале с дочкой ночевали, пока наша очередь на прием в этой больнице подошла. В итоге нашли у девочки наследственное заболевание, которого ни у меня, ни у мужа, ни у кого из родни не было. Тогда я в очередной раз уверилась в своих опасениях.
К тому же у Риммы Швецовой и ее супруга — вторая группа крови, а у их дочки — третья. Почему тогда этот медицинский казус не удивил никого из врачей, остается только гадать.
— Я нашла адрес Юлии Савельевой, с которой мы родили девочек с разницей в 15 минут, приехала к ней, рассказала о своих подозрениях. Как мне тогда показалось, они с мужем мне поверили, обещали подумать и разработать план действий, что делать дальше.
Супруг Юлии Савельевой тогда работал начальником районного уголовного розыска. Он решил подключить свой ресурс.
— Он пришел в роддом, запросил медкарты рожениц, поступивших 7 марта 1978 года. Но в больнице сказали, что у них весь архив сгорел, карт нет. А сразу после этого главврач больницы и акушерка уволились и переехали в другой город, — рассказывает юрист Игорь Саввин, представляющий интересы Савельевых и Швецовых.
«Расследование» тогда зашло в тупик. Да и как две семьи смогли бы доказать подмену младенцев, учитывая, что анализ ДНК на тот момент еще не проводили?
— Мы решили не ворошить прошлое, оставить все как есть. Но я все время следила за Татьяной, девочкой, которую воспитывали Савельевы. Через знакомых узнавала, как она закончила школу, за кого вышла замуж, — вспоминает Римма Павловна. — Я как чувствовала, что она может оказаться моей биологической дочкой. Хотя в тот день рожали еще две женщины — и у всех были девчонки.
В этом году Римме Павловне исполнилось 70 лет. Она тяжело заболела.
— Меня эта ситуация всю жизнь гложет, и вот, понимая, что осталось мне недолго, я решила узнать правду.
Женщина обратилась в программу одного из ток-шоу. Там провели экспертизу ДНК и подтвердили: Татьяна является дочерью Швецовых, а Вероника — Савельевых.
Теперь обе семьи готовят иски к министерству здравоохранения Пермского края, Минздраву и Министерству финансов России, правительству Пермского края, а также к Пожвенской участковой больнице.
Правда, с суммой компенсации пока не определились.
— Мы будем подавать четыре иска от каждого героя этой истории. Сумма иска будет зависеть от морального вреда, который факт подмены младенцев причинил моим доверителям, — объясняет юрист. — Могу сказать, что на всех четырех женщин эта история повлияла не лучшим образом. Римма Павловна развелась с мужем, осталась с тремя детьми на руках, тянула их всю жизнь. Супруга Юлии Ивановны из-за переживаний сразил инсульт, его парализовало. Татьяна мне рассказывала, что еще в детстве задавалась вопросом, что она не похожа на своих родителей, и из-за этого даже пыталась покончить жизнь самоубийством.
Как рассказал юрист, в российской судебной практике рассматривали всего три подобных случая.
— Один из них произошел в Орловской области — там из-за подмены мальчик-чеченец попал в русскую семью, а восточная семья воспитывала русского паренька. Правда вскрылась, когда ребятам было два года. В итоге в качестве моральной компенсации семьям присудили по 150 тысяч рублей. Видимо, на размер компенсации повлиял тот факт, что подмена вскрылась, когда детям было всего два года.
Автор: Анастасия Гнединская
