Дом, который построил Эскин

Такой Дом — единственный в Москве.

И не с архитектурной точки зрения — в столице есть здания и покруче. Но спроси любого артиста, театрального цеховика или деятеля — что такое на Арбате, 35?

И не моргнув глазом вам ответят:

«Так это же Дом актера!» Сегодня этому удивительному Домику стукнет 70 лет. Как показало время, он оказался долгожителем.

— Актер обязан переодеваться! — призывно кричал Костик эстраднику Велюрову в «Покровских воротах». Актерский Дом за 70 лет тоже «переодевался». Его создают в страшное время — в 1937 году, как инструмент идеологического присмотра за театральным народом. Собрали в кучку — и давай присматривать. И правильно: за каждым не уследишь, а за стаей (по-сталински — стадом) это очень легко. Как шутят, что говорят, кто с кем и на кого. Однако актеры — народ хитрый: шуточки маскирует под хиханьки-хаханьки и время прожигает в ресторане ВТО (Всероссийское театральное общество).

Ресторан — это песня, на которую слеталась вся Москва. Во-первых, в СССР податься было некуда, особенно ближе к ночи. А во-вторых, это самая вкусная, колоритная и дешевая общепитовская точка высшего разряда. Здесь можно встретить… Вот сидит Марчелло Мастроянни с артистом Малого театра Белокуровым, сыгравшим легендарного Валерия Чкалова. Белокуров молча наливает итальянской звезде стакан беленькой, и звезда так же молча выпивает.

— Ты настоящий артист, сынок! — констатирует «русский подвиг» Мастроянни Белокуров.

Пускают в ресторан только по блату. И тот, кому нужно, этот блат находит: время провести с артистами, на артистов посмотреть, а возможно, и подраться с ними. Мордобой здесь бывает крутой, но никто никого не закладывает. Хотя бдительные «наблюдатели» из органов присутствуют всегда. Но не каждый из них настолько смышлен, чтобы считать сатирическим подтекст в безобидном куплете про гастроли:

По дальним странам я бродил,

И мой сурок со мною

(слово «сурок» куплетисты заменяют стуком по столу)…

Правда, директора Дома актера, легендарного Александра Эскина, за такой смелый «стук» частенько вызывают на ковер. Однако этот обаятельный недоучившийся медик сухим выходит из воды.

О, Александр Моисеевич! Как его любила артистическая братия! А он как ее — особенно женскую половину! Рассказывают, что сам Мейерхольд подрался с ним, решив, что Эскин устраивает овации своей возлюбленной Марии Бабановой, а не его пассии — Зинаиде Райх. Устраивал или не устраивал — не доказано, но нет такой артистки, которая бы сегодня не мечтала о мужчине, организовывающем ей массовый успех.

А какая кухня в Доме актера! Некоторые рецептики сохранились и передаются с секретиком из уст в уста. Например, моя любимая сельдь по-бородински, названная, однако, в честь не Пал Палыча Бородина, а знаменитой Бороды — директора ресторана ВТО. Эта селедочка — идеальная закусочка под ледяную водочку — достойна пера. Нежно-терракотового цвета масса укладывается на селедочницу легкими волнами и посыпается зелененьким лучком. А в ней нечто пикантное по вкусу из мелких грецких орешков, репчатого (опять же измельченного) лука и чего-то еще, что держится в тайне. Берешь черненький, намазываешь, и — ап! И так несколько порций. Проверено годами — не приедается.

Складывается ощущение, что Дом этот ни в огне не горит, ни в воде не тонет. Наводнения он не помнит (тьфу-тьфу), а вот пожар 1990 года пережил. И все догадываются, кто поджег (устроил), и ради какого передела недвижимости и в чью пользу — тоже. Но многие ждали, что после пожара актерский Домик «костей не соберет», то есть развалится и захиреет, подобно другим творческим домам столицы. Ан нет — выкусите, не дождетесь (комбинация из трех пальцев)!!!

Задумаемся крепко: отчего же это он 70 лет стоит и никакие социальные и экономические катаклизмы на него не действуют? Ответов несколько, и для этого совсем не надо брать помощь зала или звонить другу.

Причина № 1, — никого не связывает материальный интерес. Немодная нежесткость отношений. Небогатая домашность. Нефальшивая искренность. Хотя, казалось бы, природа актерской профессии осложнена излишней фальшивостью. Но здесь в эти игры не играют. Зато доигрывают то, чего не досталось на сцене, — спектакли, капустники и фестивали.

Причина № 2 — хозяева, а точнее, хозяйка Дома, унаследовавшая от папы Эскина капитал в виде любви к артистам. А в любви к ним не прикинешься. Артистов любит как детей. Маргариту Эскину (прозвище Марго) Петр Фоменко очень удачно назвал домовой. Она такая и есть: большая, уютная, теплая, но не в чепце и со спицами в руках, а с вечными идеями — сама спокойно не живет и другим не дает.

Может, поэтому и стоит этот Домик 70 лет — сначала на Тверской, а теперь на Арбате, — что ни с кем ничего не делит, до сих пор не усвоил слова типа «откат», «менеджмент», «маркетинг». Просто он был Домом — и Домом остался. А у каждого, каким бы продвинутым он ни был, дом должен быть.

Будь здоров, Дом актера! Не меняй своей сути! Не продавайся! И не продавай! А уж мы к тебе придем.

Марина Райкина