Проще надо быть, проще. Наслаждайся, бери даруемое тебе и живи в каждой минуте с напряженной радостью. Не создавай себе лишних проблем, не придумывай того, чего нет, и не ищи тобой же придуманного, чего найти невозможно и вовсе не нужно. Жизнь вот она, передо тобой, щедрая, яркая, сытная… Чего же ты хочешь? Чего ждешь? Любви? А кто сказал тебе, что она есть? Бог? Бога никто не видел и не слышал ничего из сказанного им. Тогда чего же ты ищешь? Куда идешь? Дорога, бесконечная исчезающая за горизонтом дорога из серого кирпича. Нет, я не ошиблась, это в сказках она из красного, а в жизни, (твоей жизни! заметь), она из серого. День за днем, шаг за шагом. Идешь по ней, идешь, зная, что останавливаться нельзя. Одинокий странник…
Помнишь? Так назвала тебя одна невежественная гадалка. И оказалась права. Одинокий странник — это ты. А кто виноват? Сама. Только сама. Отведи хоть на минуту взгляд от зовущего горизонта и сделай шаг в сторону, оглянись. Стоит лишь протянуть руку, и радость обрушится на тебя пьянящим потоком. Нет, не радость… Суррогат. Ну вот, опять ты за свое.
Все твои беды от тебя самой. Забудь и выброси из головы. Прошло это уже, прошло и прошлое не вернуть. Зачем звать, ждать, кричать? Он не услышит. И не вернется.
Никогда. Тебе понятен смысл этого слова? Нет? Тогда открой толковый словарь и прочти. Never. Jamais. Перевод не требуется.
Рассудок не обмануть, он прозрачен, как свежевымытое окно, и неумолим в своих логических умозаключениях, как хорошо отлаженная машина. Press any key, и результат на экране. И меняй не меняй составляющие, сумма все равно выходит одна и так же — ноль. И никаких переменных за скобкой. Что же еще? Да ничего. Ты все понимаешь, соглашаешься послушно, киваешь головой, когда кто-то в очередной раз тычет тебя носом в очевидное, банальное до примитивизма. И ты искренна, ты никого не обманываешь, ибо действительно в это веришь. Ты ведь реалистка, чем недаром гордишься, и умеешь отделять сладкую розовую вату сновидений от жёсткой горбушки реальности. Иллюзии в прошлом. Чудес не бывает. Правильно? Правильно. Ты согласна? Да. Так в чём же дело? Отойди же хоть на дюйм от серой ленты своего тротуара, в которую ты втиснула границы своей вселенной, и пустись в пляс с теми, кто давно раскусил всю прелесть беспорядочного хороводовождения на пестрящих цветами (или бутылками?) лугах. Да, да, давай попытайся, ещё шаг, шажок… Ну же! Возьми протянутую руку. Ты ещё жива, молода, полна сил. Еще есть время. Этот сердечный холод будет изгнан, он не вечен, как не может быть вечной зима. А вслед за ней всегда приходит весна… о как я жду её, весну! Я устала от этого промозглого ветра, пронизывающего насквозь, хватающего за самое сердце, свившего там гнездо. Я хочу согреться. И рука, которой я касаюсь, такая теплая, зовущая… Почему бы нет? А вдруг услышит? Поймет? Как тот, потерянный… который слышал и понимал. Или лгал? И лгал тоже. А ты верила. Помнишь, как ты верила? Как очарованный чудесами наставника юный адепт. А еще что ты помнишь? Старого, худого, брошенного хозяевами пса… Ты смотрела на него и видела в нем себя, такую же брошенную, ненужную и недоумевающую… Почему так легко предают те, которых любишь? Пес смотрел на тебя, и в его уже обесцвеченных старостью глазах плавал тот же вопрос, вечный, неразрешимый… А потом он брёл за тобой, с трудом переставляя старые больные лапы с кривыми шаркающими по асфальту когтями, и ты боялась оглянуться и встретиться с ним взглядом, будто ты и есть та самая, кто во всем виноват, кто тянет на себе груз всех предательств людских, начиная с самого первого. Бедняга, ведь он не понимал, что ты всего лишь его жалкое человекообразное подобие…
А если ещё раз? Попытаться? Прижаться щекой к ладони и тихо, жалобно лепетать о давно тревожащем, о чем-то нежном, щемящем. И я решаюсь. Я делаю шаг, схожу на изумруд травы, уже вовлеченная в новый танец сближения… Первые шаги нам удаются, мы попадаем в ленивую волну неведомо откуда льющейся музыки. Мое волнение выплескивается в торопливых несвязных речах, нелепых, перегруженных деталями монологах, почти криках. Услышь меня! Услышь! Мне так одиноко, так больно. Холодно. Я устала брести одна в этой бескрайней пустыне, мои ноги разбиты в кровь… Мне ведь много не надо. Немного тепла, чуть-чуть бальзама, чтобы залечить невидимые раны, несколько минут безмолвного диалога. И я верю, уже верю в желаемое. На меня нисходит покой. Я успокаиваюсь и позволяю ему подойти ближе. Возможно ли? Я останусь здесь и мне не придется возвращаться назад? Мой путь окончен? Я согреюсь в лучах его нежности, обрету давно утраченную целостность, стану частью процветающего под солнцем бытия. И жизнь потечёт в меня и сквозь меня…
Но что это? Нет! Нет! Только не это! О чём это он? Инстинкты? Какие инстинкты? Не понимаю. Не хочу понимать. Я же поверила! Поверила… Моя рука обреченно соскальзывает с его плеча, и я замираю. Невидимый оркестр, фальшиво взвизгнув, смолкает. Я силюсь понять. Да что понимать… Старая песня. Знакомая до отвращения. Будь проще.
Проще! Наслаждайся. Дай волю древнему, первобытному, нагнетаемому кровью… Это жизнь, ее неприкрашенная правда, и надо брать всё, что она дает. Его речь льется усыпляюще мягко, убедительно и безапелляционно. Похоже, он сам верит в то, что говорит. Жизнь полна удовольствий, мимолетных ни к чему не обязывающих наслаждений, и в старости будет что вспомнить. А что вспомнишь ты? Серые камни? Я продолжаю улыбаться, верная безжалостному кодексу вежливости, но сердце вновь застывает в ледяной корке. Оно почти не бьются, изрезанное острыми ледяными краями. Я медленно отступаю назад, нащупывая уже вновь немеющими ступнями спасительную серую ленту. Пора и честь знать. Кажется, я скрыла истину под вуалью каких-то расплывчатых обещаний и оправданий. Только стоило ли? В чем я виновата? И в чем оправдываюсь? В том, что мне, видите ли, нужна Любовь? Или в том, что не хочу быть предметом, подлежащим утилизации? Ах ты, глупая, наивная девочка, когда же ты наконец повзрослеешь? Любви нет, а есть всего лишь инстинкты, и человек это всего лишь животное, ибо произошел от обезьяны. Все проще простого! И забудь, пожалуйста, это невесть кем выдуманное богоподобие. Кто богоподобен? Человек? Этот самый обезьяний праправнучек?
Куда ты, безумная? Куда ты бежишь? Там, за горизонтом, ничего нет. Раны на ногах вновь открылись, и позади меня по камням тянется кровавый след. Но я не оглядываюсь и не останавливаюсь, я иду дальше, превозмогая боль и страх. Иду туда, за горизонт, в размытую слезами вечность, в пустоту безвременья, в серую клубящуюся туманность, за которой вновь прозрачным рассветом встаёт негасимое солнце надежды.
Ваша Ирена Орловская
