День нападения нацистской Германии на СССР, 22 июня 1941 года, ещё долго будет в России днём памятным.
Считается, что она, память о тех или иных исторических событиях, в «живом виде» существует примерно три поколения — пока не ушли из жизни участники или хотя бы те, кто в сознательном своём возрасте общался с ними. А потом историческое событие неизбежно становится собственно историей, параграфом в учебнике, не вызывающим уже яркого эмоционального отклика. В самом деле: трудно представить современного человека, остро переживающего, например, войну 1812 года, в которой, может быть, погиб его прапрапрадед.
Иначе говоря, каждому эпохальному событию человеческой истории отмерено — в эмоциональном смысле — примерно столетие. Не так уж мало.
Для «живой» памяти о 22 июня 1941 года и о Второй мировой войне в целом, таким образом, осталось лет тридцать-сорок.
Ещё живы — хотя с каждым годом их число, увы, уменьшается — свидетели войны. Десятки тысяч ветеранов, младшим из которых уже далеко за восемьдесят. Сотни тысяч тех, кто не воевал, но застал войну и
Моя бабушка (по отцовской линии), которая, слава богу, жива, рассказывала, как бежали они от немцев летом 1941 года с Западной Украины — ехали с матерью на подводе. В небе гудели вражеские самолёты. Вдруг неподалёку от дороги, на пригорке, они увидели такой же самолёт — подбитый или неисправный, а рядом с ним — молодого лётчика. Он закричал: «Партизанен!» — и выхватил пистолет. Мать (моя прабабушка) пришпорила лошадь. Немец стал стрелять. Пуля попала бабушке — ей тогда было около четырнадцати лет — в ногу. К счастью, ранение оказалось несерьёзным. Её отец, мой прадедушка, воевал в Красной Армии, погиб уже в 1944 году, при освобождении Румынии.
Что всё-таки это было — катастрофа начала войны, гибель сотен, тысяч, сотен тысяч, миллионов, оккупация Белоруссии, Украины, почти всей европейской части России?
Сталин и военачальники «прошляпили» начало войны — при том, что все годы Советской власти официальные агитаторы и пропагандисты только и твердили о том, как важно готовиться «к отражению империалистической агрессии». С каждым годом только крепчал этот «милитаристский психоз»: «Если завтра война, если завтра в поход…», парашютные вышки в каждом парке, нормы ГТО («готов к труду и обороне»), «ворошиловские стрелки» и прочие массовые забеги в противогазах… А вот пришла реальная война — бац, и не готовы.
Версий, почему так случилось, много.
В книгах небезызвестного Виктора Суворова (Резуна) утверждается, что Сталин сам хотел напасть на Гитлера, а что тот нападёт первым — не верил и не ожидал. Поэтому враг застиг нашу армию, что называется, на изготовке — к нападению мы были готовы, а вот к обороне — нет.
Другие версии, более традиционные и, так сказать, безобидные для России, винят во всём (в разных пропорциях) Сталина, генералитет, офицерство, традиционное русское разгильдяйство, головотяпство, шапкозакидательство и вечную надежду на «авось».
Думаю, в каждой из версий есть доля истины, которая, как известно, всегда «
В предвоенные годы в СССР явно царил священный ужас перед одной мыслью, что «родную землю может топтать враг» — за высказывание эдакой ереси, будь то штатский человек или военный, сразу тащили в кутузку. Неписаный закон для советских литераторов, режиссёров, журналистов и общества в целом: все беды, трагедии, катастрофы, не говоря уже о войнах, должны происходить исключительно за границей, в мире «насилия и чистогана», а никак не в земном рае, озарённом светом учения великого Ленина. Вплоть до перестроечных лет все советские служители муз, если им хотелось включить в свои произведения некие «спецэффекты» в виде фантастических войн, масштабных преступлений или стихийных бедствий, перебрасывали действие за бугор — ну, или вовсе на другие планеты. Даже шпионы, упаси Боже, не должны были даже в фантазиях вредить на территории СССР — в типичном советском шпионском детективе (книге или фильме) любому агенту ЦРУ сразу же «садился на хвост» наш храбрый контрразведчик и контролировал каждый шаг вражьей морды до полного разоблачения.
Сталин, по словам Жукова, однажды сказал, что планы борьбы с германской армией на советской территории — это «записки для прокурора», иначе говоря, ересь. (Коммунизм — та же религия, и я легко могу представить, скажем, высшего католического иерарха, с тем же священным ужасом реагирующим на высказывания некоего монаха о захвате протестантами Ватикана.)
Армии тиранов порой бывают разгромлены легко и быстро, какими бы бодрыми речами не гремело их начальство. Вспомним недавнее поражение Саддама Хусейна в войне с США. Некоторые иракские офицеры, захваченные в плен американцами, называли Саддама «американским шпионом», припоминая все его просчёты в военной сфере. Так, полагаю, в начале Великой Отечественной войны проклинали Сталина (есть, кстати, шизоверсия, что Саддам Хусейн — внебрачный сын «отца народов») и многие офицеры Красной Армии.
Тирания зиждется на страхе, а страх убивает инициативу, без которой нигде ничего путного не выйдет. В начальники выбиваются не лучшие профессионалы, а специалисты по вылизыванию филейных мест «великих руководителей». А главное — люди, настрадавшиеся от тирании, не
На захваченных советских территориях, мягко говоря, иногда встречали немцев примерно так же, как американцев одно время, судя по хронике, встречали в Ираке. Эйфория освобождения. Советские граждане — украинцы, белорусы, русские — веселились, плясали, топтали портреты усатого вождя, при поддержке оккупационных войск валили или взрывали статуи, мародёрствовали в разбитых зданиях НКВД, обкомов и парткомов. Новые хозяева открывали православные церкви, разрешали запрещённые богослужения и обряды. Освобождали из тюрем политзаключённых, которых чекисты не всегда успевали вывезти или перестрелять перед отступлением. Обнаруживали и обнародовали места массовых захоронений жертв ГУЛАГа.
Есть немецкий плакат, нарисованный, похоже,
Многие русские эмигранты пошли на службу нацизму, видя в нём надежду на свержение большевистской власти. Священник отец Иоанн, архимандрит, один из виднейших иерархов Русской православной церкви за рубежом, выступил 29 июня 1941 года в американской русскоязычной газете «Новое слово»: «Кровавая операция свержения Третьего Интернационала поручается искусному, опытному в науке своей германскому хирургу. […] Обессиленные и закрепощённые по лагерям, заводам и колхозам русские люди были бессильны подняться против международной атеистической силы, засевшей в Кремле. Понадобилась профессионально-военная, испытанная в самых ответственных боях, железно-точная рука германской армии. Ей ныне поручено сбить красные звёзды со стен Русского Кремля. И она их собьёт, если русские люди не собьют их сами. Эта армия, прошедшая своими победами по всей Европе, сейчас сильна не только мощью своего вооружения и принципов, но и послушанием высшему зову, Провидением на неё наложенному сверх всяких политических и экономических расчетов. Сверх всего человеческого действует меч Господень».
Число «изменников Родины» среди русских, украинцев, белорусов в этой войне, что называется, зашкалило. Ни в одной войне, которую вела Россия на всём протяжении своей истории, такого не было. Александр Солженицын писал, что, не будь немцы «так тупы и чванны» (не доверяли русским, да и вообще боялись «подъёма русского самосознания»), всё бы у них получилось.
Был бы Гитлер канцлером демократической Германии, который решил (возможно, в кооперации с другими странами Запада и с США) нанести «упреждающий удар по красным ордам, изготовившимся для прыжка на свободную Европу», — неизвестно, как бы повернулась история. Но Гитлер был так же, как и Сталин, тоталитарным диктатором, да еще и зоологическим расистом.
Впрочем, это смущает не всех.
Известный современный публицист Александр Минкин ровно четыре года назад опубликовал в газете «МК» статью, где высказался в том духе, что лучше бы Гитлер победил, — всё равно долго бы он у власти в России не продержался (партизанское движение, плюс Америка), зато советская власть была бы уже тогда, в сороковых, уничтожена. От рук гитлеровцев, если брать статистику, погибло в России меньше людей, чем от рук «своих» коммунистов, — так чего уж…
Не окажутся ли скоро ветераны, по крайней мере с точки зрения «продвинутой» части россиян, виновными в том, что не шли сдаваться, не поворачивали штыки против советской власти, а наоборот, отбивались от гитлеровцев как могли, на грани и за гранью человеческих возможностей?
К чему же такая «продвинутая» позиция может привести?
К повторению, к чему же ещё.
Повторение, как известно, мать учения.
* * *
Все помнят фразу: «Это не должно повториться!».
В нашей стране, на протяжении всех советских десятилетий, два раза в год — 22 июня и 9 мая — эту фразу твердили как заклинание.
Сейчас в «повторение» вроде бы никто не верит.
Двадцать первый век, везде компьютеры и прочие упрощающие и улучшающие жизнь девайсы и гаджеты. Тоталитарные воинственные режимы давно повержены, а если что — «мировой жандарм» Америка не даст им спуску. Интернет сделал мир маленьким, понятным, ярким, пёстрым, позитивным. Все ужасы — в прошлом.
А собственно, кто и почему так решил?
В середине девяностых в Чечне гибли русские ребята, заставшие уже перестройку и «революцию» 1991 года. Казалось бы, уже сбылись все надежды нескольких поколений диссидентов, уже пришла свобода, уже открылись границы, уже зазвучали запрещённые «голоса», уже свалилось наконец на измученную дефицитом постсоветскую землю изобилие, уже стал медленно, но верно очаровывать Россию гламур с киберпанком и хайтек с постмодернизмом…
И — грязь, пот, слёзы, кровь, смерть. Через полвека с лишним после победы во Второй мировой.
В Интернете легко доступны фотографии времён чеченской войны
Всё это было буквально вчера.
А что будет завтра?
* * *
Есть такая компьютерная игра Call of Duty, то есть «По зову долга». Она представляет собой «симулятор солдата».
Все её «серии», выходящие ежегодно, посвящены (за исключением четвёртой части, о которой речь ниже) Второй мировой войне.
Считаю, что после небольшой доработки из этой игры получилось бы великолепное учебное пособие по истории. (Только инертностью, косностью и ленью чиновников от педагогики могу объяснить, что потенциал современных компьютерных игр пока практически не используется в образовании, по крайней мере, в России.)
Там есть «русские» миссии (Сталинград, штурм Берлина), разработанные с явной «оглядкой» на советские фильмы о войне. Мне кажется, одна эта игра, созданная в США, делает для патриотического воспитания русских детей и подростков больше, чем все многобюджетные потуги нашего государства.
Так вот, в отзыве на четвёртую часть Call of Duty (с подзаголовком Modern Warfare — возможно, лучшая «стрелялка» всех времён и народов, почти полноценный интерактивный фильм уже не о Второй, а о Третьей мировой) уважаемый мной колумнист известного компьютерного журнала «Апгрейд», под ником Remo, писал:
«Главное — то, что, вжившись в шкуру вояки, участвующего в уличных боях, я
Есть над чем подумать.
«Двадцать второго июня,
Ровно в четыре часа,
Киев бомбили, нам объявили,
Что началася война…».
Ваш Роман Олегович Иванов
