Помню, в студенчестве мы очень дружили с куратором нашей группы Натальей Анатольевной. Разница в возрасте была небольшая, и мы так славно тусили у нее дома после учебы, лопали макароны по-флотски, пили вино (куда ж без этого!) и смотрели всякие классные фильмы. А еще каждое лето всей толпой ездили на Грушу (Грушинский фестиваль).
Илья Репин, «Садко» (1876)
И тогда время от времени я думала: зачем ей это? Ну, то есть, мы классно общались и все такое. Нам было интересно вместе. Общение приносило безусловную радость. Но понятно же, что она нам давала больше, чем мы ей. Я не только про кормежку бедных, вечно голодных студентов. Нет! Она давала нам больше в духовном плане, в плане развития, в плане интеллектуального обогащения. Делилась крутыми книгами, фильмами, песнями и так далее. И несмотря на все это, мы видели и чувствовали, что она кайфовала от общения с нами и всегда живо откликалась на наши предложения о встречах. В чем секрет? В чем фишка? Ответов на эти вопросы у меня тогда не было.
А была еще одна история из моей студенческой юности. Про нашего преподавателя по зарубежке Богдана Васильевича. Более тонкого умного и начитанного человека я не знала в своей жизни. Увы, он рано ушел. Ему было всего тридцать девять. Почему-то умные мужчины (почти все) умирают от рака мозга. Есть какая-то такая странная тенденция. Но я сейчас не о смерти. А о жизни. И о дружбе.
С Богданом мы очень дружили и дружили довольно долго. Тринадцать лет тепла, встреч, бесконечных писем на «мыло» и разговоров о литературе, конечно же. Если бы не Богдан Васильевич, я бы никогда не поступила в аспирантуру и не переехала бы в свое время в Питер. Я писала у Богдана диплом и так увлеклась моим автором Дугласом Коуплендом, что решила продолжить в питерской аспирантуре.
Помню лето выпускного года. Я только что рассталась со своим первым мужчиной. Там, конечно же, все было на разрыв аорты — страдания, слезы, сопли, затяжная депрессия. В общем: абсолютно разбитое и кровоточащее сердце. Диплом, Дуглас Коупленд и Богдан Васильевич тогда меня спасли. В буквальном смысле этого слова вытащили из ямы. После выпуска из универа, я приходила к Богдану домой — готовиться к вступительным экзаменам по зарубежной литературе в СПбГУ.
Мы ели мороженое и разбирали зарубежных авторов. Никаких глупостей, если вы вдруг о чем-то там подумали. С Богданом у нас всегда была чистая, искренняя дружба. Самая настоящая дружба. Самая святая: между наставником и учеником. И помогал мне Богдан, конечно же, абсолютно бесплатно. Хотя вполне мог бы этого не делать. Он же тратил свое личное время. Я была счастлива и благодарна. И удивлялась… Ну, то есть, в моей голове опять возникал тот же самый вопрос, что и с Натальей Анатольевной. Зачем? Понятно же, что он давал мне больше, чем я ему. Но видно было, что Богдан получает удовольствие от наших встреч и нашего общения. Так и было всегда. До декабря 2016 года.
Когда он умер, я была в Питере, у меня было туго с финансами, денег на самолет не было. И мои студенческие друзья скинулись мне на билет. Потому что знали, как Богдан мне был дорог, и как мне было важно с ним попрощаться. Ребята, всем привет и спасибо! Я до сих пор вспоминаю об этом моменте с огромной благодарностью. Вы лучшие!
Шли годы.
Из Питера я вернулась домой и, помимо драматургической/сценарной/писательской деятельности, занялась еще и педагогической. Хотя никогда особо не стремилась (несмотря на образование филолога-педагога). Но так уж сложилось. И сложилось весьма удачно.
Школа для меня не вариант, слишком мало свободы. А я барышня очень свободолюбивая. И я устроилась на работу в центр дополнительного образования. Стала вести кружки, связанные с туризмом и, конечно же, с литературой. Угадайте, кто теперь больше всех продвигает зарубежку среди молодежи города Тольятти? Конечно же, Татьяна Николаевна (типа я). Но речь не об этом.
Только теперь, общаясь с подростками и студентами, я поняла, наконец, эту фишку! Почему Наталья и Богдан так кайфовали от общения с нами.
Сейчас я искренне дружу со своими учениками и участниками моих творческих проектов. Поддерживаю их, угощаю, подкармливаю, дарю книги и вкусняшки. Я сама стала Богданом.
Почему? Да все просто.
Потому что давая — ты наполняешься. Это во-первых.
Потому что искренне люблю их задор, люблю их юность, люблю их таланты. Это во-вторых.
Потому что обожаю быть с молодежью на одной волне. Понимаю их сленг и даже слушаю всяких корейских мальчиков иногда. Ну, чтоб быть в теме. Это в-третьих.
А еще потому, что общение с ними помогает мне быть молодой и задорной. И они все знают, что Татьяне Николаевне всегда шестнадцать лет. Это в-четвертых!
Вот такие ответы на все эти «почему», которые раньше не давали мне покоя. Теперь-то я поняла и ощутила все на собственном опыте.
И в финале хотелось бы добавить еще парочку замечаний о молодежи.
Я категорически не понимаю тех, кто ругает наше юное поколение. Мне кажется, что это первый признак духовного старения — бухтеть о том, что «молодежь, мол, нынче не та пошла...»
Чушь, ребята! Отличная у нас молодежь! Я общаюсь. Я знаю. Такая же, как и во все времена. Классная! Уверенная в себе! Зажигательная! Понимающая! Офигенная! Продвинутая! Разная молодежь! В этом и кайф! Поэтому, что бы ни случилось, я всегда на стороне моих юных друзей. И буду продолжать угощать коньячком вечно голодных студентов, как когда-то делали Наталья и Богдан.
В этом есть какая-то прекрасная закономерность. В этом я ощущаю «правильность» устройства мира. Этакий круговорот любви, наставничества, молодости и коньяка в природе.
В общем, кажется, я нашла свой эликсир молодости.
И, надеюсь, что он никогда не закончится!
Татьяна Голюнова
