Страшные эпидемии в истории человечества случались не раз. Чума, холера, тиф с жадностью набрасывались на целые города, унося тысячи жизней. Напасть обрушивалась внезапно, бушевала какое-то время, а потом сходила на нет. Изучением природы цикличности заразных заболеваний занимались ученые-эпидемиологи. Сейчас это научное направление переживает второе рождение: в орбиту ее интересов включаются все новые виды телесной заболеваемости — сосудистые, онкологические, эндокринные... Впрочем, как полагают некоторые ученые, в XXI веке появились опасности пострашнее. Возможно, недалек тот день, когда так называемые недуги духа будут сравнивать с чумой. Но если с душевными недугами все более или менее понятно — они лежат в области интересов психиатрии, то вот с духовными дело обстоит куда сложнее. Как они возникают, чем опасны и могут ли передаваться от одного к другому наподобие инфекции? Поиском ответов на эти вопросы занялся доцент кафедры эпидемиологии Рязанского государственного медицинского университета имени академика И. П. Павлова кандидат медицинских наук Вячеслав Власов. Он сформулировал теорию духовной эпидемиологии.
Вот зараза!
Еще в начале XX века один из основоположников современной эпидемиологии Клэр Освальд Сталлибрасс, основываясь на данных биологии, статистики и теории вероятности, обрисовал основные закономерности этой медицинской науки. Стоит обратить внимание на тот факт, что в основу эпидемиологии ученый вынес триаду «семя — сеятель — почва», хорошо известную читавшим Евангелие. Сталлибрасс определил важным наличие семени как источника инфекции, сеятеля как ее возбудителя и почвы как механизма ее передачи. Вячеслав Власов за основу своей теории также взял эту триаду. Только триаду не вещества, а информации. В духовной эпидемиологии место инфекции заняла информация, которая распространяется, по убеждению ученого, по тем же эпидемиологическим законам. Во-первых, духовная (информационная) заразная заболеваемость тоже имеет свое «семя», которым может служить любой источник информации. Во-вторых, возбудителем инфекции-информации является зараженный ею человек. И в-третьих, информация, как и инфекция, попадая на благодатную почву, также переходит от зараженного организма к здоровому.
Передаваемая от человека к человеку информация может быть саногенной (полезной) или патогенной (вредоносной). Что считать последней? Вячеслав Власов не сомневается: все то, что возбуждает восемь основных страстей — от чревоугодия до блуда. Следовательно, к саногенной информации можно отнести все то, что имеет отношение к восьми добродетелям, которыми побеждается каждая страсть. «Воспринимать патогенную информацию — это все равно что катиться с горы, — утверждает ученый. — А саногенную воспринимать сложнее, потому что она заставляет бороться с самим собой».
Всякая информация, как полагает исследователь, передается через внешние органы чувств, являющиеся «окнами души», и затем попадает в сердце воспринимающего ее человека, где на духовном уровне формируются сознание, мировоззрение, модели поведения. В передаче информации-инфекции от человека к человеку задействован кардио-кардиальный механизм, проще говоря, процесс идет от сердца к сердцу. Может ли он быть заразным? Вячеслав Власов нисколько в этом не сомневается. Только если в случае с чумой происходит вещественное заражение, то для духовного заражения необходимы побуждение, мотив. И, пожалуй, одним из ярких примеров духовного заражения можно считать распространение наркомании. Доктор медицинских наук из Шведского института Карнеги Нильс Бейерут уже доказал, что наркоманы заражаются друг от друга... желанием колоться.
Но наиболее показательный, по мнению Власова, пример действия патогенной информации — это ее влияние на уровень преступности в обществе. Связь между ними, как полагает исследователь, прямая. «Специфическая заразность криминала, — говорит Власов, — уже воспринимается криминологами как эффект воспроизводства преступности. А воспроизводиться может только живое, специфически заразное начало». Взяв это за аксиому, исследователь решил проследить, как менялся в нашей стране уровень преступности. Это в свою очередь дало бы возможность оценить, носит ли информация в действительности эпидемический характер.
На сто лет вперед
В монографии доктора юридических наук Виктора Лунеева «Преступность XX века. Мировые, региональные и российские тенденции» Власов нашел наиболее полную мировую и российскую криминальную статистику за последние полвека. Он не стал использовать весь массив, а сосредоточился исключительно на данных о преступности в Вооруженных силах нашей страны. И обратил внимание на то, что цикличность преступности напоминает настоящий эпидемический процесс — примерно такую же динамику имеет пандемия той или иной заразы. Так, в 1949—1955 годах наблюдался всплеск преступности. В дальнейшем отмечалось ее снижение, а затем последовал новый подъем — до рекордного показателя в 1960 году. Самый низкий уровень преступности зафиксирован в 1973 году. А с 1989 года в армии продолжался неуклонный рост криминала, который достиг пика к 2009 году.
«Хорошо видно, — комментирует Вячеслав Власов, — что интервал числа лет снижения преступности, предваряющий ее очередной подъем, колебался от 4 до 5 лет. А интервал числа лет, на протяжении которых показатели преступности повышались, колебался в пределах от 1 года до 4 и 11 лет. Но преобладали все же ритмы с периодами 3, 8 и 13 лет».
Вообще понятие цикличности процессов — вещь в науке не новая. Известны, к примеру, циклы длительностью около 11 лет, исследованные биофизиком Александром Чижевским. Он, в частности, собрал и обобщил фактические данные по движению эпидемий чумы, холеры, тифа, скарлатины, дифтерии, малярии. Методом наложения эпох Чижевский показал корреляцию возникновения, распространения и угасания эпидемий с солнечной активностью.
В современной научной литературе есть указания на цикличность появления чумы, холеры, даже гипертонических кризов, наследственных заболеваний человека и других заразных и незаразных болезней. Вячеслав Власов полагает, что преступность как специфическая форма духовной заболеваемости не составляет исключения из общего правила. Он полагает, например, что 13-летний цикл колебаний преступности может быть как отражением 11-летнего цикла солнечной активности, так и проявлением других факторов, в том числе и патогенной информации. Исследователь не готов подкрепить конкретными фактами негативное влияние информации на рост преступности в Вооруженных силах в те или иные годы, однако считает, что смог доказать главное: эпидемии духа имеют четкую цикличность, которую можно отслеживать хотя бы для того, чтобы принимать профилактические меры по борьбе с криминалом.
Более того, раз такая зависимость прослеживается, то возможно построить математическую модель эпидемического процесса духовной заболеваемости. И Вячеслав Власов подготовил сверхдолгосрочный прогноз преступности в Вооруженных силах России до 2099 года. Согласно получившимся раскладам с 2009 года началось постепенное снижение уровня преступности. И, в частности, это подтверждают данные Минобороны. Количество преступлений в Вооруженных силах страны в прошлом году по сравнению с 2007 годом снизилось практически на 40 процентов. В целом же число преступлений, совершенных в Вооруженных силах, силовых ведомствах и организациях в 2011 году, составило около 12 тысяч. Продлится эта положительная динамика около пяти лет. В 2014 году в армии будет зарегистрирован едва ли не самый низкий уровень преступности за все предстоящее столетие — он составит примерно половину от нынешнего показателя. С 2014 года криминогенная кривая медленно поползет вверх и достигнет максимума к 2036 году: по сравнению с днем нынешним уровень преступности в армии вырастет примерно в полтора раза. Затем последует улучшение ситуации, и к 2057 году уровень преступности вновь упадет до минимума, сопоставимого с показателями 2014 года. Следующий пик правонарушений придется на 2078 год. К 2099 году уровень преступности в рядах Вооруженных сил будет находиться примерно на той же отметке, на которой он находится и сейчас. Получается, что в целом прогноз динамики преступности неблагоприятен. Но можно ли повлиять на ситуацию?
Нужна прививка
Можно, уверен Вячеслав Власов. Как эпидемиолог он советует брать в расчет профилактические меры. А как духовный эпидемиолог добавляет: в расчет надо брать ту самую тройственную природу человека. В основе теории Власова лежат также две фундаментальные работы. Во-первых, «Опыт педагогической антропологии» русского педагога Константина Ушинского, в которой в трех частях рассматриваются вопросы воспитания тела, души и духа. Во-вторых, книга профессора медицины Валентина Войно-Ясенецкого «Дух, душа и тело», где фактически излагаются основы медицинской антропологии. «Каждый из этих авторов раскрывает истинную природу человека, без знания которой мы не можем правильно лечить и учить людей, — уверяет Вячеслав Власов. — До этого мы в основном лечили и изучали тело человека, а его внутренний, духовный мир оставался в стороне».
Еще хирург Пирогов говорил, что существуют два человека — внешний, биологический, и внутренний, нравственный. Он же отмечал, что правильно воспитать человека — значит подать ему в нужное время полезную информацию, чтобы дух человека был таким же крепким, как и его тело. Тогда и число духовных эпидемий поубавится.
Но означает ли это, что человек категорически не должен воспринимать патогенную информацию? Вовсе нет. В малых дозах она, наверное, даже полезна. Любой эпидемиолог знает: прежде чем лезть в очаг оспы, человек должен получить прививку. Так и в эпидемиологии духа: прежде чем пустить в сердце патогенную информацию, тоже нужна «прививка» — можно назвать ее жизненной закваской, опытом или как-то иначе. Главное, чтобы семя было брошено сеятелем на подготовленную почву.
Василий Дятлов
