Страшное убийство педофилом двух 10-летних девочек в Кемеровской области затронуло всех. Соцсети, форумы и даже Госдума кипят от возмущения, призывая на голову нелюдя, сделавшего это, все возможные казни. Вернет ли оскопление или расстрел преступника жизни двум девочкам? Возвратит когда-нибудь покой и счастье в их семьи? Думаю, нет. Но, возможно, Настя и Ульяна станут последней каплей, сакральной жертвой, которые так любит бюрократическая машина. Бюрократия вообще любит кушать людей перед тем, как в недрах своих тектонических пластов произвести какие-то изменения.
Ленты давно пестрят сообщениями: «Дядя убил племянницу», «Отчим убил девочку, пока ее мама была в школе», «Отец нашел насильника дочери раньше, чем полиция, и убил его»... И теперь вот Киселевск. Предполагаемый преступник — 41-летний Виктор Пестерников, ранее судимый за изнасилование несовершеннолетней. Вышел с зоны в 2018 г. Женат, отец троих детей...
Самое страшное в трагедии со смертью двух детей, погибших мученической смертью, — ее обыденность. Про Пестерникова заранее было известно, что он педофил, почему никто не отслеживал его? Отчего государство, которое направо и налево трезвонит о демографии и защите интересов детей, не защищает детей от самого страшного, что способно только нарисовать воображение?..
У меня есть дочь, ее зовут Настя — ровесница погибшей девочки. Ее лучшую дачную подружку зовут Ульяна... Они веселые, кокетливые, беззаботные, любопытные. Им бесполезно говорить про плохих дядей — нормальные дети по природе доверчивы. Я не знаю, что будет со мной, если какой-то больной или патологически жестокий человек навсегда погасит свет в ее ясных, до боли любимых глазах...
Обычно в горячке гнева и горя люди прочат педофилам страшную смерть. Повесить, растерзать, «все ему отрезать»... Око за око, зуб за зуб. Но дело в том, что какими бы мы ни считали себя агностиками или атеистами, система исправления наказаний основана на религиозной морали.
Христианин не может позволить себе убийства. Как и не может себе позволить хотеть убийства даже такого выродка, как педофил, любой мало-мальски приличный человек. Это основа гуманности. Пожизненное — да, возможно, пусть даже кому-то оно представляется наказанием страшнее смерти.
Многие и часто высказываются также за ужесточение отбывания наказания для педофилов. Пусть, мол, работают на самых тяжелых работах, в шахте, на лесоповале. Не спорю — пусть. Но главную проблему этих людей, их склонность к насилию, жестокости, их психопатологии тяжелые работы не исправят. Как не поможет по большому счету и обычное отбывание наказаний на зоне. Что скрывать — еще с советских времен многие убеждены, что преступников, совершивших изнасилование, на зоне «опускают». И люди часто не скрывают злорадства, представляя, как будут страдать там «эти извращенцы». Наверное, такие представления — остаток романтизации воровской жизни «по понятиям». Но если подумать, логично признать факт того, что места лишения свободы одними из первых перешли на коммерческий расчет. Если платишь, никто и ни за что, совершенное на воле, наказывать тебя не собирается.
Так если убивать насильников, испытывающих сексуальный интерес к детям, нельзя, пожизненно их сажать накладно (почему это мы должны кормить на свои налоги всякую мразь), а обычная тюрьма их не исправляет, что же делать? Идеальный ответ пока что не найден. Но специалисты давно назвали методы предотвращения и слежения. И это прежде всего пенитенциарная психология.
Известно много случаев, когда еще в молодом возрасте люди, склонные к такому виду насилия, обращались к специалистам, но им не помогали. Сегодня просто необходимо раннее выявление подобных психопатов еще в учебных заведениях. Грамотно подобранное тестирование уже обнаружит патологию. В самих пенитенциарных заведениях должны быть в штате криминальные психологи высокого уровня, способные работать с педофилами. Чтобы при выходе их на свободу специалист оценивал, опасен этот человек или нет. По сути, нужно пересмотреть всю систему работы с насильниками, особенно насильниками в отношении детей. Человек, однажды преступивший черту, ниже которой не опускаются даже животные, должен быть навсегда помечен и занесен в особую категорию граждан. Необходимо исключить выпуск педофилов по УДО. В случае отрицательного заключения пенитенциарного психолога (или же вообще в любом случае, как в США и странах Евросоюза) применять к педофилам химическую кастрацию.
А если уж выпустили отсидевшего педофила, необходим строгий и неусыпный надзор. Могут же наши силовики пасти оппозиционеров — неужели угроза жизни для детей менее важна? В эпоху развития цифровых технологий, что мешает установить приложение и постоянно отслеживать, где находится человек? Или электронный браслет, который та же полиция охотно применяет к совершенно безвредным людям, находящимся под домашним арестом, — что мешает ставить такой браслет каждому педофилу? Их так много у нас разве? Так создайте внутри МВД специальное подразделение, которое занималось бы только насильниками и педофилами. Если в США в АНБ отдел профайлеров для педофилов и серийников был создан аж в 50-х годах прошлого века, может, нашим силовикам в XXI веке уже дозреть до этого?..
А депутатам ГД пора перестать позориться, призывая к сожжению педофилов на площадях или к физической кастрации, а заняться прямой своей деятельностью — разработкой закона. Закона, который бы не карал, а предотвращал такие преступления. Закона Насти и Ули. Чтобы и дети остались живыми, на радость всем нам. Чтобы родители и семья не были убиты горем... Этим и отличается от разгильдяйства разумная деятельность во благо государства. Демагогия — от рациональных предложений. И, наконец, забота об интересах и жизнях людей никогда не должна выглядеть бесчеловечной.
СТАНИСЛАВА ОДОЕВЦЕВА
