Для начала определимся с терминологией. Никакого «настоящего» мужчины нет. И никто никому ничего не должен по половому признаку. Правда, есть мужчины, обладающие базовым набором человека не только прямоходящего, но и мыслящего. Вежливость, бережное отношение к близким и уважительное — к женщинам, доброта к детям и животным, сострадательность к старикам, способность самостоятельно принимать решения и по возможности соединять воедино чувства, слова и поступки. Ну или хотя бы не направлять их противоположными векторами.
И уже в качестве бонуса: привлекательно отсутствие в характере такой всеобъемлющей характеристики, как жлобство. Это часто называют «внутренней культурой» и «эмоциональной щедростью».
Совокупность этих качеств стала явлением редким, как гребенчатый тритон из Красной книги. Вот и была введена для ёмкого обозначения немногочисленных воспитанных людей мужского пола жёсткая терминология: вид — мужчина, подвид — настоящий.
Это гребенчатый тритон. Он редкий, как настоящий мужчина, но, в отличие от настоящего мужчины, мы точно знаем, как он выглядит.
Помним: так называемый «настоящий мужчина» встречается в нашей среде обитания так же часто, как гребенчатый тритон. Вот и несутся по соцсеточкам и кафешкам, где заседают товарищи женщины, стенания: «нормальных мужиков не остааалось», «сплошные уроды вокруууг», «да они вообще ничего не могууут!». И лайкают да репостят нетленку о «воспитании настоящего мужика» от Дмитрия Нагиева. На самом деле писал это не Нагиев, но какая кому разница, когда цепануло широкую аудиторию, правда?
Разобрать этот шедевр мысли можно по кирпичику, и к каждому кирпичику у психолога будут вопросы.
Но если вычленить суть послания: женщины сами растят моральных уродцев, а потом жалуются, что они наводнили страну — утверждает лже-Дмитрий. Спорно? Весьма.
Но несколько историй, связанных с большими и маленькими мальчиками, заставили всерьёз задуматься.
***
Мальчик лет пяти катается по полу в магазине. Всё, как надо для циничной рекламы средств контрацепции: дикие крики, красное лицо, выдавливание слёз и «мама, купиииииии!». В руках какая-то игрушка.
Мама очевидно не знает, что с ним делать, ей стыдно, она хочет, чтобы всё быстрее закончилось. Говорит: «Саша, если мы тебе это купим, нам нечего будет кушать. Мне, папе, сестричке — понимаешь? Мы или еду купим, или игрушку».
«Игрушку! Игрушку! Игрушку! Купи!».
Игрушка вместе с продуктами, что немаловажно, едет на кассу. То есть мальчик вполне себе сознательного возраста получает сразу два полезных знания: первое, всё — ему. Его потребности приоритетны, и добиваться желаемого можно и нужно любым способом. Второе — мамины слова, даже такие серьезные, как «нам нечего будет кушать», ничего не стоят, потому что это неправда. Надо брать на вооружение: можно говорить всё что угодно, а поступать по-другому.
Это называется манипуляция. Правда, с этим определением он познакомится еще не скоро.
***
Мальчик лет тридцати отчитывает девушку/жену, которая выбирает себе туфли.
— Зачем тебе на каблуке, ты потом не сможешь на них ходить! Потом еще одни покупать будешь! Возьми эти, они нормальные.
(Протягивает страшные и скучные туфли на плоском ходу.)
— Но я хочу эти, они красивые, — робко пытается сопротивляться она.
— Блин, ты видела сколько они стоят вообще?
— Слушай, я их собираюсь купить за свои деньги вообще-то! — уже психует.
— И что? Ты представляешь, что можно на эти деньги купить? Я бы такие деньги нашел куда потратить! Возьми эти, они нормальные!
В итоге она вся в красных пятнах и с мокрыми глазами бросает туфли и выбегает из магазина.
***
Мальчик восьми лет пикирует, как птеродактиль, распихивая всех вокруг, на единственное свободное сиденье в автобусе. Предвосхищая сердобольные замечания, скажу: это здоровый мальчик. Нормальной комплекции. Громогласный, розовощекий, с зажатым бургером в руках.
Садится. Рядом стоит его мама, женщины с пакетами в руках… Но ладно. Прямо над ним нависает (потому что видно — стоять ей тяжело) пожилая женщина. Опустим, что это не волнует никого из сидящих взрослых. Но ведь и мальчику, у которого есть потенциальная возможность вырасти в нормального человека, мама транслирует: всё нормально, сиди малыш, ешь бургер. Главное, чтобы тебе было хорошо.
А в другой раз такой же целеустремленный крепыш школьного возраста до сиденья не долетел. Потому что места заняли мы с мамой, а также наши четыре пакета с продуктами. Мать мальчика осудила нас не только взглядом, но и процеженным сквозь зубы: «Расселись!.. Звёзды!». Ну, правильно: зачем сыночке привыкать к каким-либо неудобствам — всё население планеты Земля, когда сыночка вырастет, подстроится под него.
***
Шестидесятилетний мужчина в аэропорту ноет, ноет и ноет — раздраженно, нудно, на одной ноте. Он идёт перед нами, и в процессе становится ясно, что он говорит с дочерью. О своей жене и её маме: «Чё я должен тащиться на машине её встречать? Ходит же автобус! Или такси бы вызвала — у неё ж много денег в Париж ездить. Или на автобусе. А чё я ехать должен? Мама твоя в Париж отдыхать с подружками ездила, а я должен машину гонять. Мог бы уже дома быть и телек смотреть. Чё я должен?».
***
Мальчик лет шести носится по двору за бездомным котёнком, завывая, а я до поры до времени молча наблюдаю с балкона. Пока он не загоняет ошалевшего от страха кота под машину и караулит около, топая на него ногами. Рядом на лавочке сидит его мама, которая всё это видит и никак не реагирует. Нервы сдают, кричу с балкона: «Мальчик, зачем ты пугаешь котенка? Ему страшно!».
Мальчик угрюмо молчит, но продолжает громко топать у машины.
— Мама, скажите своему сыну, пожалуйста, что нельзя обижать слабых и быть таким жестоким.
— Отстаньте от моего ребенка, своих рожайте! Смотрите, с балкона не вывалитесь!
***
Еду в трамвае с большим букетом васильков, настроение прекрасное, запах цветов сумасшедший — такой, как летом, в поле — по пути от железнодорожной станции до дачи.
Женщина рядом тоже чувствует аромат, улыбается и говорит: «Ой, васильки, как я их люблю! Мне таких букетов давно не дарили правда…».
Рядом с ней стоит мужчина (муж?) в подпитии.
После этой её фразы он вполголоса, но все равно достаточно громко говорит: «Ты что, б**ть, меня позоришь на весь трамвай, дура? Букетов давно не дарили! Дома поговорим!». Она сразу — грустная, напуганная, с поникшими плечами. Но, очевидно, уже привыкшая к вспышкам его агрессии и гнева. И ждущая не букета васильков, а хотя бы спокойного вечера.
Те, кто уже занёс руки над клавиатурой, чтобы настрочить вдохновенное: «просто автора только такие мужчины и окружают» — спокойно, отставить. Автор встречает таких мужчин только в общественных местах, но именно это, кажется, вполне себе отражает средний градус по больнице — не так ли?
Мамочки, которые жалуются на то, что вокруг «не осталось нормальных»: не вы ли растите тех самых «ненастоящих мужчин», потакая во всём своим вечным «годовасикам»? Позволяя добиваться своего нытьем и криком, закрывая им рот фастфудом и подарками, разрешая мучить животных — дома, на улице, в контактных зоопарках — и играть в «стрелялки» вместо чтения книг?
Игнорируя в них эгоизм, равнодушие, жестокость… Замещая любовь вседозволенностью. Да, именно «замещая». Потому что любить — не значит внушить: ты центр мира. Любить — это своим примером объяснить: мир огромный, ты его часть, в нём есть разное — хорошее и плохое, — но ты каждый день можешь выбирать, на какой стороне быть.
Те самые «ненастоящие мужчины», которые делают больно — целенаправленно и просто так, не умеют заботиться о ком бы то ни было и брать на себя ответственность даже за свою жизнь, те, кто не умеет ни зарабатывать, ни тратить — из кого они вырастают? Из ваших же сыновей. И если сейчас вам хочется от злости разбить монитор, задумайтесь: почему это вызывает у вас такие эмоции? Может быть, потому что в этом есть доля истины?
Мнение психолога:
психолог, гештальт-терапевт Инна Малаш
— Воспитание — это процесс. И эти эпизоды доказывают, как важны не столько слова, сколько поступки. Описанные случаи про то, когда мама растит мальчика, чтобы ей было спокойно и удобно, и что бы он ни делал, все принимается — только бы чадо радовалось. Правда, дело здесь даже не в воспитании ребенка, а в поддержке матерью своих внутренних конфликтов либо травм. Каждая из описанных ситуаций — это способ проявления суррогата материнской любви. Как сказала одна мама: «Дети делятся на две категории: свои и невоспитанные».
Другой вопрос, а где мужчины в жизни этого ребёнка?
Ведь каждая семья уникальна в своем роде. Прекрасно, когда в ней есть мать и отец, они умеют договариваться друг с другом, мама — носитель женской идентичности, папа — мужской.
Но ситуация осложняется, когда женщина воспитывает ребенка одна. Перечислю, какие ошибки в воспитании может допустить мать, оставшись одна.
Мама хочет заменить отсутствующего отца собой. Она становится более жесткой с мальчиком, как бы считая, что «мужчину нужно воспитывать твердой рукой». На самом деле мальчик воспитывается не мужчиной в этом случае, а жесткой матерью. Модель же мужчины он может получить только от мужской фигуры, будь то дедушка, дядя, учитель, старшие братья или друзья семьи. Желание матери самой дать модель мужского поведения лишает ребенка материнской ласки, тепла и любви. Ему трудно в будущем будет строить взаимоотношения с женщинами, быть способным на искреннюю привязанность. Мнение о том, что мужчину нужно воспитывать в строгости и лишениях, что это закаляет его личность и делает его сильным, не соответствует истине. Это больше похоже на эмоциональное насилие, и родитель своими руками лишает своего ребенка базового доверия к миру и самоуважения.
Мама делает себе кумира из ребенка, вся жизнь «для него и ради него». Она его опекает, контролирует все — от содержимого в карманах до друзей, водит на кружки-секции, знает все как ему лучше. Как в анекдоте.
— Сеня домой!
— Я замерз?
— Нет, ты хочешь кушать!
В этом случае мальчик либо взбунтуется — и для него это лучший вариант, но тогда мама будет обвинять его в неблагодарности и говорить, что она на него потратила лучшие годы жизни. Либо вырастет «маменькин сынок», который не сможет создать семью, или «подкаблучник», который не может принять никаких решений.
Может заменить мужа сыном. Мама становится слабой и нагружает ребенка проблемами не по возрасту от своих рабочих до личных со словами «ты мужчина в доме». Со стороны это видится не как общение с матерью, а как мужа и жены. Выросший мужчина часто не может до конца своих дней «развестись» с матерью, даже если он женился. Жена воспринимается матерью как конкурентка, и часто такие браки распадаются. Или сын неосознанно предпочитает выбирать отношения с недоступными для брака женщинами, например, с замужними.
Мама постоянно очерняет отца мальчика. Типичные слова «весь в своего папашу!» Ребенок не виноват ни в расставании родителей, ни в том, что является носителем половины генов отца.
Мама чувствует себя виноватой в том, что ребенок растет без отца и начинает баловать ребенка, чтобы компенсировать отсутствие отца в семье. В итоге вырастает избалованный мужчина, который не хочет нести ответственности ни за что.
Из чего в принципе состоит мужская идентичность? Из трех частей:
- я знаю, что я мужчина,
- я чувствую себя мужчиной,
- мое поведение мужское.
И стать мужчиной мальчику помогут не только слова, а поступки и совместная деятельность отца или значимого мужчины уже с рождения ребенка. Мужчиной можно стать, только постоянно «подпитываясь» мужскими качествами у мужчин, т. е необходим мужской пример. И сколько ни говори, например, что женщин нужно защищать, если отец не демонстрирует такое поведение, мальчику это будет трудно усвоить. Наблюдая за поведением мужчин, мальчик сначала апробирует эти качества в детском коллективе, а затем их присваивает.
Что может сделать женщина? Прямо просить помощи у сына, когда она в ней нуждается — не все мужчины, независимо от возраста, умеют читать мысли — и не бояться давать ему ответственность в соответствии с возрастом.
Ведь если мама берет ответственность за все, то не удивительно, что ребенок ни за что не отвечает. Если у одного больше ответственности, то автоматически у другого — меньше. Например, сын-школьник не собирает портфель, а его постоянно складывает мама. Мама и ответственна, если он пришел в школу без книги. Если он собирает портфель сам и забывает книгу — он получает опыт. Задача родителя не сделать за него, а показать ему, на что опираться, если возникли трудности, разобрать ситуацию — почему же так произошло, и научить справляться с проблемами без страха.
Ведь на чем основывается сила личности — мужчины, в частности? На трех составляющих — самоуважении, интеллекте и базовом доверии к жизни.
Полина Кузьмицкая
