…У них-то мальчишка вон какой. Неутомимый, что в школу, что из школы — бегом; во дворе — как юла; дома музыка грохочет. А наш-то еле-еле душа в теле, хотя соседи и одноклассники. Зато наш послушный. Скажешь «иди» — идет, скажешь «учи» — учит, скажешь «спать ложись» — ложится. Уж он-то не пойдет в школу с невыученными уроками, не нагрубит учителю, не подерется на перемене. И нашего ему все в пример ставят: смотри, делай, как он.
Но у них-то, видим мы, мальчик веселый, бойкий, со взрослыми запросто разговаривает, и они его не поучают, только улыбаются. А наш разве встанет посреди улицы, чтобы поговорить с кем-то? Нет, конечно, да и когда, ведь надо уроки учить, музыкой заниматься. И все вроде правильно, а почему-то тревожно: он серьезный и грустный, как маленький старичок. «Может быть, ты устал?» — «Нет». — «Отдохни». — «Мне некогда». Он понимает: еще не все переделал, чего от него ждут. Всегда внутренне напряжен, потому что привык чувствовать ответственность.
А соседский мальчишка? Разве ему не надо делать то, чего от него ждут? Ведь в той же среде находится, а как будто сам по себе. «Как же, — говорю ему, — ты умудрился двойку за тест получить?» — «А это не я виноват, это задания дурацкие, я решил поприкалываться». Вот и возьми его за самолюбие. Он же, бывает и так, вдруг решит то, чего никто в классе не смог решить. Всего лишь семиклассник, а сам выбирает, что ему делать, чего не делать. Наш делает все. Наш приучен к дисциплине. И наш не дружит с соседским мальчиком.
Ничего общего. В той семье вместо кропотливого воспитания идет какая-то странная игра: «Опять двойка? Ты, наверное, уже чемпион школы по двойкам?» — неуместная шутка, ведь ребенку и так горько. «Задача не получается? А ты брось ее, переключись, она сама решится» — а если не решится? «Уроки еще не начинал делать? И не начинай, поздно уже» — а если невыполнение домашних заданий войдет в систему? Они хвалят его, обнимают по любому поводу и без повода, и ему, конечно, непонятно, что такое хорошо и что такое плохо для него как ученика.
Он не «заморачивается» своими обязанностями, а ведь вполне мог бы стать отличником. Его не готовят в лицейский класс, а ведь это совсем другая жизненная перспектива. Все это, на мой взгляд, родительская безответственность.
Одно свербит, не дает покоя: мой «правильный» сын слишком уж переживает за свои успехи в школе, в нем поселился какой-то страх — не успею, не смогу. И он на самом деле стал не успевать. И говорить: «Я ужасаюсь себе!» Появились эти пораженческие настроения у него недавно, и я понимаю, что их причина — в постоянном напряжении, в стремлении стать лучше. Но странно: у него все хорошо, а он чувствует себя неудачником; сосед учится через пень-колоду, а доволен жизнью и собой.
Конечно, все дети разные, но в силах родителей развить жизнь своего ребенка в успех. Мы стараемся, и наш ребенок умеет много работать. Но его эмоциональное состояние порой пугает. Тревожность становится постоянным фоном его жизни. И эти «нет», «не хочу», «не буду», «не смогу» звучат все чаще.
Тарасова Любовь
