— Эдуард Вениаминович, в сентябре на съезде вы решили снова попытаться зарегистрировать «Другую Россию». В какой стадии этот процесс сейчас?
— Да, в сентябре мы провели так называемый учредительный съезд — хотя партия существует с 2010 года, но так полагается, а вообще этот съезд уже третий. Готовим документы для регистрации. Это никогда не было нашей целью, и 90% состава партии уверены, что нас не зарегистрируют. Просто рядовые партийцы из регионов захотели попробовать. Это делается, чтобы убедиться, что путей к отступлению нет.
— А почему уверены, что не зарегистрируют?
— Слушайте, мы имеем в прошлом такой обширный багаж отказов — и они так абсурдны… НБП запретили в 2007 году просто на основании липовых прокурорских заяв. Таганский суд даже не дождался, когда будут отсужены дела, на которые ссылались прокуратуры трех регионов, а ведь позднее одно из дел было закрыто по примирению сторон. И мы уже подавали документы от «Другой России» в 2011 году — нам отказали.
— Но это было по старому партийному законодательству, а теперь новое…
— А ничего не меняется. Насколько я понимаю, реально существующие партийные организации не регистрируются. Например, «Левый фронт» и даже партия Навального — я к нему никакой симпатии не испытываю, и тем не менее им отказали дважды в регистрации. Ни одна реально существующая оппозиционная партия не была зарегистрирована. Это страховка власти, чтобы реальной оппозиции не удалось добраться до выборов.
«Это была афера века»
— Очень даже реальной выглядела Болотная площадь.
— Тут говорить особо нечего, инициативу и общий протест против выборов 4 декабря 2011-го захватили либералы. Это был сговор, теперь этого никто не отрицает. Наглый сговор вождей либералов с верхушкой власти.
Толпы людей должны были как цунами обрушиться на площадь Революции, эта волна нависла над Центризбиркомом — там всего 250 метров, нависла над парламентом страны — 200 метров. И это паскудное, достойное Иуды деяние, что либералы увели людей на остров! Ведь что такое Болотная, если посмотреть на карту? Это остров! Два больших моста, каждый из которых может перекрыть 50 полицейских. Вот в чем предательство!
— От площади Революции к Центризбиркому идти узкими переулками, которые так же легко блокируются парой десятков омоновцев. Мы бы просто получили 6 мая на полгода раньше!
— Да! Но к этому «6 мая» никто в стране не был готов ни 10 декабря, ни 5 марта. В том-то и дело! Это большая разница. Это как в боксе: лучший удар тот, которого соперник не ожидает. Когда я явился на Лубянскую площадь 5 марта, подошел к Малому Черкасскому переулку (подход к зданию Центризбиркома. — «МК»), там стоял небольшой отряд из трех жидких цепей полиции. Со мной на площади было 600–700 человек. Если бы туда явились тысячи, которых в тот раз либералы увели на Пушкинскую площадь, — нас никто бы не смог остановить.
— Эти «жидкие цепи» с автоматами стоят, между прочим.
— Да какие автоматы! Люди, не понимающие, что такое момент экзальтации масс, не понимают, как это делается. Это был сговор с властью, и через год в «Нью-Таймс» Альбац практически это признала. Она могла это сделать, ведь она сторонница Навального, а он в это время сидел в СИЗО — вроде как был ни при чем.
— Значит, Навального все-таки нельзя обвинить в том, что он слил протест.
— Там основной фигурой был как раз не Навальный, а Удальцов, он был заявителем — он, его супруга и Надежда Митюшкина, которая получала деньги от Немцова (Митюшкина вместе с Немцовым состояла в движении «Солидарность». — «МК»). И вдруг выходят какие-то чужие дяди и говорят мэрии: «Можно, мы поведем людей?» Но они не были заявителями! Понимаете, произошла подмена. Это как я пришел бы в мэрию и сказал бы: завтра митинг КПРФ — я его уведу туда-то, вы не препятствуйте. Что бы мне сказали коммунисты?
— Но Удальцов-то промолчал!
— Нет, он не молчал. Вот одно СМИ опубликовало впоследствии очень поганые переговоры Немцова — там есть разговор с Яшиным в декабре 2011 года. Яшин тогда тоже сидел в СИЗО, и идет разговор: ты надави, ты выдави из Удальцова! Они пытались добиться от него согласия на все это. Никто, в том числе Стася (супруга Удальцова Анастасия. — «МК»), не хотел уходить с площади Революции. Это же была афера века!
— Мне трудно поверить, что если протест действительно был массовый, имел внутренние причины, то судьба его зависела от одного митинга. Наверное, когда это подготовлено…
— Вот мы годами и готовили почву, а пришли мерзавцы и «скоммуниздили» протест. Не у меня — у меня ничего не «скоммуниздишь», у меня все есть, — а у народа, у всех у нас, от белоленточников и до краснопузых. И когда история все сгладит, все наконец поймут, что это был шанс, огромный, как в 1993 году. А ведь это нечасто бывает. Видите, после 1993 года только через 18 лет появился народ на московских улицах, и все это профукали. (В этом пассаже Эдуард употреблял некоторые сильные глаголы, которые нам пришлось заменить, соблюдая законодательство. — «МК»).
— Зато националисты у нас есть, судя по Бирюлеву, они себя еще покажут.
— Они тоже не шибко умные, я их высмеивал всегда: ходят на свой «Русский марш» раз в году, как на День святого Патрика! Они, конечно, правильно поступают, что, как только что-то происходит — убивают русского или еще что-то, — они туда бросаются, это же их тема. Но они деградировали. Начинали они в 2004–2005 гг. — тогда у них была кульминация, их боялись. А теперь?
Смотрите, каким извиняющимся тоном говорит Белов, как примкнули к либералам национал-демократы — Тор, Крылов. Они беспомощны, у них нет не то что одной организации — даже нескольких сильных организаций. Потом у них есть только одна музыкальная нота — мигранты. Но нот-то больше. У нас страна такая, что тема неравенства обязательно должна быть поднята, Россия об этой теме говорила еще во времена Разина и Пугачева. Как показывают опросы, люди не смирились с итогами приватизации. Но националисты боятся поднимать эти темы.
— Вы в последнее время пишете много критического об оппозиции — не кажется ли вам, что это играет на руку власти?
— Я единственный из лидеров оппозиции, кто сидел в тюрьме, а вы мне говорите, я играю на руку власти! Я ни на чью руку не играю, только на свою руку и свою партию. И ни у кого не спрашиваю, как мне поступать, куда мне идти и где печататься — пусть идут... Пусть отсидят с мое, оттрубят, выпускают газету «Лимонка», хоронят людей на ледяных кладбищах — у нас 13 человек за годы убили, — и пусть потом чего-то вякают. А то бессильные анемичные подростки и девушки, которые ни одного обыска не пережили, мнят себя новыми людьми... пошли на фиг!
— В общем, из ваших слов следует, что реальной оппозиции у нас вроде бы нет…
— Ну, я реальная оппозиция, безусловно, и думаю, все больше людей это понимают. Мы уже подняли бунтарский лозунг «отнять и поделить», имея в виду, что мы хотим пересмотреть итоги приватизации, избавиться от сверхбогатых. Отправим их в Швейцарию: каждому в карман по 200 долларов — и долой. У нас в стране это популярно, вы же не будете этого отрицать? Обязательно перенос столицы, огромную опасность представляет Китай. Вот вам один сет национальных идей. Также сегодня большие результаты принес бы бойкот выборов — это в противовес эгоизму Навального, который, желая продать себя, ушел в легальную политику. И его взяли — для этого и выпустили из тюрьмы.
— Как «взяли»? Он же теперь «под сроком» ходит...
— Наивная девушка! Как человек, который сам сидел, хоронил, провожал, был на сотнях процессов, — я вам говорю: такого не бывает! Его выпустили из тюрьмы менее чем через сутки! Рассуждайте логически: до этого ему вдруг предложили подписи муниципальных депутатов, без которых он ни на какие выборы бы не попал. Как человек бизнесового склада ума, он взял их, хотя называл эту партию «партией жуликов и воров». Это моральная нечистоплотность. Чтобы нос не задирал и знал свое место, ему на следующий же день оглашают приговор: 17 июля регистрируют кандидатом, 18-го дают 5 лет. Это великолепно разыгранная партия. Коготок увяз — всей птичке пропасть. Ему дали пять лет без намерения, чтобы он сидел, чтобы пугануть его, — и помещают в СИЗО.
— Да он уже сидел в СИЗО после митинга на Чистых прудах, напугаешь его.
— Он сидел 15 суток — это одно, а вот когда ты сидишь и знаешь, что впереди 5 лет таких ночей, а то и похуже! А ночью, видимо, кто-то пришел с ним поговорить и сказал: ну что, понял правила игры? Выходишь или остаешься? Я бы остался! Я бы отсидел свои пять лет, но вышел бы вот таким! А он подумал — зачем все это? И после этого его выпускают.
— Но все равно — у него условный срок и он теперь не может никуда выбираться.
— Да деточка, ему завтра дадут амнистию!
— А если не дадут, вы скажете, что все ваши построения о Навальном были неверными?
— Нет! Я просто скажу, что его использовали один раз. Но я вам могу указать на знаки, что он готовится к выборам в Мосгордуму, это заметили и более простые умы. Я не могу ответить вам на вопрос, будет ли его партия зарегистрирована на выборах и будет ли она участвовать в кампании в Мосгордуму. Но я думаю, что одноразово его использовать — слишком много ресурсов затрачено. Будут использовать и дальше.
— А вот вы Ленина в пример приводите, а он же брал деньги у немецкой разведки, но играл все равно свою игру.
— Вы плохо знаете историю, в 1917 году все брали деньги от Антанты. И не надо сравнивать Владимира Ильича, которого Троцкий называл «маленький Робеспьер» еще до революции, и осужденного по уголовному делу. Мне все равно, я только не люблю обман и предательство.
— А нет ли тут ревности? Навального посадили — целая Манежка вышла, а за вас столько людей не выходило на улицы.
— Слушайте, меня посадили знаете за что? За государственные преступления сплошь и рядом. 205-я статья — «Терроризм», 208-я — «Создание незаконных вооруженных формирований», и как самая легкая 222-я, часть 3. Люди думают своим простым умом, что меня судили за хранение оружия. Не-е-ет, детки, у меня ни одного, даже перочинного, ножика не нашли. Меня судили за организацию покупки партий оружия, да! За автоматы, динамит. А Навального судили за мошенничество.
СПРАВКА "МК"
В апреле 2001 года Эдуарда Лимонова отправили в следственный изолятор ФСБ «Лефортово» по обвинению в хранении оружия и создании незаконных вооруженных формирований. 15 апреля 2003 года он приговорен к 4 годам лишения свободы. Освобожден условно-досрочно.
— Но ради него вышли…
— Да мне начихать! Ради меня выходили и будут выходить всегда, я уже лет 30 этот мир кручу-верчу как хочу. Я вечен, а это герои эпизодические. Халифы на час.
— Вы выступаете за бойкот выборов — как вы представляете это на практике?
— Обыкновенная делегитимизация власти. У нас принято считать, что люди не участвуют в выборах, потому что они несознательные. На самом деле они просто глубоко все это презирают. Абсолютно воодушевляет статистика неявки на выборах. На последних выборах в Москве не участвовало 68% избирателей. Мы начали еще с 2009 года вести пропаганду неучастия в выборах, и она дико перспективна. У нас лозунг: «Только не участвуя в несвободных выборах, можно добиться свободных». В Архангельске на последних выборах участвовало всего 22%, в Томске 20%. Это делегитимизирует власть.
— Так порога явки нет, если выборы считаются состоявшимися при 20% проголосовавших, то и при 10% всем будет безразлично.
— Это правильно до определенного предела. Когда мы достигнем какого-то психологического порога, то сможем зайти во все администрации по всей стране и сказать: «Пошли вон отсюда, за вас проголосовало 0,1%».
— Охрана будет стрелять и бить.
— Да ну слушайте, у нас были случаи, когда ребята заходили на выборах в комиссии разных уровней. И ничего. Сажали, но на вполне приемлемые сроки. Надо набраться храбрости. Да я сам пойду, если буду знать, что это будет поддержано.
«Давайте деньги — будут зрелища!»
— Расскажите немного о вашем литературном творчестве. По Интернету гуляет аннотация вашей книги «Титаны», в которой сказано, что «Лимонов сводит счеты»…
— У меня есть книга «Священные монстры», которую я написал в тюрьме по памяти, там короткие рассказы, а «Титаны» — эссе побольше. Там большое остроумное эссе о Платоне и Сократе, о Ницше довольно свежим взглядом. Молодые годы Карла Мордехая Маркса, «Мишель» — это текст о Бакунине, Ленин, Дарвин и одновременно несколько современных злодеев — Пол Пот и Усама бен Ладен. Всего девять персонажей. Я старался написать о них то, что люди не знали, забыли или чему не придавали значения.
— Если уж вспомнили титанов прошлого... Для чего вам этот имидж под Троцкого, флаг НБП, похожий на нацистский?
— Под Троцкого?! Я ничего общего с Троцким не имею, у нас другие черты лица, другая форма черепа, носа, общее только очки и борода. Это доказывает вашу безграмотность и нашего общества в целом. У меня облик типичного российского интеллигента начала 20-х годов. Все были такие — Луначарский, Дзержинский. Это было комильфо, так был убран мужчина. А флаг — это художник Кедрин в 1992 году оформил мою книгу под названием «Исчезновение варваров», тогда даже еще партии не было. Но когда мы искали для себя, что бы такого раздражающего взять в качестве флага, то взгляд упал на обложку.
— Эстетику других политиков оценить можете? То же «Навальный любит вас»…
— Навальный и выглядит как американец, и все его примочки заимствованы с американских кампаний. Это пуритански пресная риторика. А флага у них своего нет — они побоятся, да и надо быть гениальным человеком, чтобы его придумать.
— А эстетика власти? Съезды в Лужниках под поздний КПСС?
— Это когда есть деньги. Вот когда-то у нас было немножко денег — мы собрали съезд, человек 800. Жили в гостинице «Измайлово», а помещение у нас было в нескольких кварталах — и это было страшное зрелище черных людей, идущих по улице! В конце концов так все перепугались, что ОМОН возил нас туда на автобусе, лишь бы мы не ходили. Это все деньги! Давайте деньги — такие зрелища будут! Молодежь любит силу, яркость, мощь. Думаю, белоленточной молодежи этого недостает.
— Кстати, о деньгах: как живется литератору в России?
— Плохо живется. Я-то исключение, я известный человек, мне больше платят, чем другим. А так средний заработок — тысяча долларов за книгу, на эти деньги не проживешь, тем более не каждый месяц у человека книга выходит. У нас система не в пользу авторов. Например, во Франции я неплохо зарабатывал книгами, там определенная система дотаций государства, которое бы хотело, чтобы у страны была культура. Там твердые цены, которые печатаются на обложке книги, и нет этого беспредела, который позволяют себе наши книжные. Ведь издатель выпускает книгу — ее оптовая цена может быть 80 рублей, а магазины набавляют — выше крыши. Автору же достается 7–10% от оптовой цены — копейки.
— Но лично вам хватает?
— Не хватает, у меня долги Лужкову полмиллиона. Живу как могу, выкручиваюсь. Лужков подал на меня в 2008 году иск за то, что я, давая интервью радио «Свобода», сказал, что московские суды подконтрольны Лужкову. Долг не выплачиваю, мне нечем. Приставы описывали у меня имущество еще в августе 2008 года. У меня просто огромные траты — двое детей, партия…
— Кроме вас, спонсоров у партии нет?
— Время от времени люди появляются. А что? Савва Морозов спонсировал же большевиков. Есть люди, которые не хотят быть олигархами, а хотят быть разбойниками Шиллера. Но их мало, к сожалению.
— Расскажите о детях…
— Сын пошел в первый класс, ему семь лет, но он самый высокий в классе — 140 сантиметров росту. Здоровый парняга такой, 35-го размера башмаки! Недавно на день рождения купил ему велосипед — уже подростковый, большой, до 15 лет. А дочка — вот (показывает фото). Ей пять лет.
— О чем вы с ними разговариваете? Какие книжки читает детям легенда русской литературы?
— Особенно книжки не читаем, сейчас, к сожалению, реже их вижу. Но вот путем велосипеда я восстановил доверие сына! А дочка ходила-ходила вокруг и стала плакать — ей же велосипеда не купили! Я привожу убийственный довод: день рождения у Богдана, а не у Саши! А бабка хитрая, говорит ей: «Красного велосипеда в магазине не было!» — и мне подмигивает. Оказывается, вот он, аргумент! Вот видите разницу между героическим и практическим восприятием мира...
материал: Наталья Рожкова
