Единственное, что не успели (или забыли) перенести День Дурака с 1 апреля на 1 марта. Так что нам еще месяц ждать праздника в свою честь. В смысле — в честь доверчивых подданных.
Верховная власть опять обещает нам борьбу с мигалками. Оказывается, для этого есть даже специальная правительственная комиссия под руководством вице-премьера (жаль, что не премьера). Но, увы, эта мудрая комиссия занимается не «борьбой», а «упорядочиванием чрезмерного использования мигалок в связи с негативной реакцией населения».
Поскольку День Дурака еще не наступил, трудно отделаться от мысли, что «упорядочивание чрезмерного использования» означает: хаотическое чрезмерное использование станет (если станет) организованным.
Но ничего они не упорядочат. Верховная власть даже не знает, сколько их, проклятых мигалок. Казалось бы, премьер-министр Путин знает все на свете, но когда его (в декабре, в прямом телеэфире с народом) спросили про мигалки, он сказал:
— Перекрывают движение только для двух человек: для президента и для премьер-министра.
Ему, должно быть, казалось, что это ловкий ход. Спрашивают про мигалки, а ответ — про перекрытие движения, что не одно и то же. Но у нас — не у Пронькиных, за столом ведут себя прилично, и мы все еще не так доверчивы. Поехали и проверили.
В маленькой редакционной машине вечером съехали по 1905 года на набережную и поползли (вдоль подножия Белого дома) к въезду на мост, после которого Новый Арбат превращается в Кутузовский проспект. Мост (часть правительственной трассы) был как на ладони. Совершенно черный, пустой. Потом засверкали огни, пролетел кортеж, а через минуту стало видно, как двинулся, моментально густея, поток машин. Ура! Но прошло несколько секунд, и опять мост черный, стоим, ждем. Опять сверкалки... И все повторяется опять и опять.
Четыреста метров мы ползли 30 минут. За 30 минут 6 раз перекрывали трассу.
Все кортежи летели из центра. Так сказать, домой с работы. Эти двое не могли 6 раз проехать (в одну сторону). Вот если бы они (кортежи) неслись то из города, то в город, мы могли бы подумать, что кто-нибудь из них что-нибудь забыл: шляпу, зонтик, секретаря, секретаршу. Но все мчались в область... И учтите: мы не весь вечер наблюдали, а всего лишь полчаса. И тошнило нас, кажется, не от выхлопных газов.
...Все разговоры сводятся к тому, что количество мигалок должно быть сокращено. Одни говорят: до 500, другие — до сотни. На самом деле все они должны быть запрещены. Полностью. (Пожарные, «скорая», разумеется, не в счет.)
Многие помнят недавнюю аварию на Рублевке. Машина Минха (представителя президента в Думе) летела по встречной, врубилась в «Рено», шофер спецмашины погиб, женщина с увечьями в больнице. Власть пытается (в очередной раз) доказать, что жертва сама выехала на встречную...
Дело было вечером. Минх ехал из города. Вопрос: куда? На совещание? Ничего подобного никто не утверждал. Он ехал домой. Почему его дорога на ужин (в баню, на блины) должна быть короче нашей? Ужин, баня, баба — это человеческие дела, а не государственные. А человеки — по Конституции — равны. (Если бы писал «письмо президенту», то в этом месте добавил бы «как вам должно быть известно, г-н гарант, привилегии запрещены».)
Конституция РФ, глава 2, статья 17: «Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободу других лиц». Статья 19: «Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, языка... а также других обстоятельств». Статья 21: «Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления».
Эти с мигалками осуществляют свои полузаконные или незаконные, или противозаконные права, нарушая права других граждан. Эти с мигалками, вопреки Конституции, ежедневно демонстрируют свое превосходство, то есть неравенство. Эти — для которых перекрывают движение и десятки тысяч людей сгоняют на обочину и в проулки — обращаются с гражданами как со скотиной. Они ежедневно унижают достоинство десятков тысяч личностей.
Они куда-то спешат? Важное совещание? Но в Конституции сказано: «ничто не может быть основанием для унижений».
Вторая (в основном московская) беда — пробки. Нам строят какие-то «перехватывающие парковки»; толку чуть, потому что болезнь прогрессирует быстрее, чем лечение.
Но в пробках виноваты тоже чиновники (с мигалками и без мигалок).
Нормальный человек едет утром на работу, вечером с работы — две поездки.
С чиновником не так. Его шофер утром едет в гараж, там берет служебную машину. Едет за город к хозяину. Везет хозяина на работу. Потом везет хозяина домой за город. Потом возвращается в город, в гараж. Потом едет домой. Шесть поездок ради одной задницы. А еще джипы с охраной. А еще жены по магазинам...
Может, они пьют каждый день, раз уж их возят трезвые? Хотят машину с шофером? — пусть оплачивают из своего кармана. Могут сами водить. Могут на метро поехать (чем они хуже нас? зачем они мучаются, мечутся по встречкам?).
Привилегии запрещены. А ехать домой по нашим нервам? — это привилегия или нет?
У них привилегированные больницы, у них привилегированная езда, у них привилегированная еда... У них в санатории (в Барвихе) я как-то стырил меню. Завтрак — 13 блюд. Обед — 14 блюд. Можешь выбрать, а можешь жрать все подряд, ограничений нет, вдобавок на отдельном столе всякие тертые свеклы, морковки, зеленые горошки, сметанка, хренчик, горчичка. Здоровье? Или барское обжорство? Не знаем, не диетологи.
После низменных воспоминаний о меню процитируем что-нибудь высокое.
Например, президент (накануне Дня защитника Отечества) сказал:
— Законы — и, я думаю, это понимают все сидящие в зале — должны быть едины для всех.
Это цитировали все средства массовой информации. Но, во-первых, такую мысль не стоит преподносить народу как некое открытие. Это прямо написано в Конституции РФ — статья 19 «Все равны перед законом и судом».
Поэтому слова президента следовало бы воспринимать с грустью, а не с радостью, и уж не трубить об этом. В Конституции написано, что все уже равны, а президент говорит, что это пока только «должно быть», то есть еще нет. А раз так, то больше всего претензий к нему — к гаранту.
Во-вторых, здесь проявилось некое волшебство нашей жизни. Пока они сидят в красивом зале и слушают президента, то вроде бы понимают. А как только выходят из зала и садятся в машины с мигалками, у них что-то происходит с мозгами. Отключаются. Или — переключаются (на борщ, на баню, на... ну, не будем продолжать).
* * *
В декабре, во время знаменитого четырехслишнимчасового (да, да) телеэфира с народом, Путин сказал, что Лужков был уволен за то, что не нашел общего языка с президентом. И пояснил: мол, тот, кто ниже, должен искать общий язык с тем, кто выше.
Эта мысль премьера заставила задуматься. Если, предположим, общим языком является русский, то у кого Золотое перо? Разве у президента или премьера?
Или, скажем, когда премьер берет уроки общего языка с американцами, то ведь не он учит училку английского, а она его. Или, к примеру, хворь. Не высшие руководители страны учат доктора, а он командует: что пить, что есть, чем колоть, объем клизмы...
Мы должны искать общий язык с властью или она с нами? Хорошо бы обоюдно. Но для этого необходимо обоюдное уважение. Уважения к себе мы не видим. Особенно в дни выборов, когда как-то уж очень грубо ошибаются с подсчетом наших голосов.
...ЦИКа (Центральная избирательная комиссия) состоит из 15 членов во главе с Чуровым. За каждым членом закреплена «Ауди» (хорошая машина), каждая с шофером. А зачем им круглый год машины? Куда ездить?
На машине Чурова — мигалка. А зачем ЦИКе мигалка? Ладно бы в день выборов (теперь, слава богу, раз в шесть лет), а у ней ежедневно и круглосуточно. Куда ему лететь?
А остальные тысячи мигалок? И главное: не у кого они есть, а зачем?
— Затем, чтоб быстрее доехали до работы.
— А зачем?
Вот утром они, мучая нас, летят в свои министерства. А что они там делают? Кофе? Можно и дома попить. Секретаршу? Можно и по телефону проинструктировать.
На днях президент обсуждал борьбу с безработицей с лидерами парламентских партий в Сочи (подходящее место). Там Грызлов (председатель Госдумы) предложил создавать рабочие места «с удаленным доступом». Грызлов пояснил: «Имеется в виду, что ряд работ можно осуществлять, находясь дома за компьютером, и, наладив связь с центральным офисом, получать задание и отдавать готовый продукт».
Ну вот же! Вот оно, решение! Зачем депутаты по утрам прутся в Думу, создавая чертовы пробки? Разве они не могут, находясь дома, наладить связь с центральным офисом, получить от Суркова задание... Что касается «готового продукта», то в депутатском случае это нажатие кнопки. И ради этого гонять государственные машины? Отравлять столицу выхлопными газами?
А министры? Зачем в XXI веке ехать в центр, тратить время?..
Врач, пекарь, токарь, сапожник, портной — они обязательно должны быть на работе, потому что их работа — не слова.
А все эти, с мигалками... Их работа — слова. У них телефоны, твиттеры, всякая спецсвязь. Они могли бы руководить нами с Луны, а не давить на встречке. И все были бы счастливы.
Александр Минкин
