Столичные СИЗО в минувшем году не раз привлекали к себе внимание всей страны. И дело не только в том, что именно туда помещали фигурантов самых знаковых уголовных дел. Каких только больных и убогих не находили в московских изоляторах правозащитники и потом спасали всем миром (как было с инвалидом Антоном Мамаевым.
Но что если посмотреть на все эти события с другой стороны, глазами сотрудников? Как справляются они со всеми сложными арестантами и неординарными ситуациями? В каком СИЗО вкуснее всего кормят и что эдакого попадет в состав «тюремной баланды» в ближайшее время? Какие вообще новшества ждут СИЗО в наступившем году? Обо всем этом — наш разговор с начальником УФСИН по Москве Сергеем Морозом.
Скажи лишь, где нам сесть?
— Сергей Анатольевич, главная проблема московских СИЗО — перелимит?
— Да. Он осложняет жизнь как следственно арестованным, так и сотрудникам СИЗО. При перелимите камеры переполнены, и не у каждого может быть свое спальное место. Заключенным приходится спать по очереди, либо на матрасах на полу. Им сложно готовиться к судебным процессам.
Штат рассчитан на одно число подозреваемых и обвиняемых, а обслужить должен по факту существенно большее. Заключенные, чьи законные пожелания не исполняются в срок, раздражаются, предъявляют претензии, обстановка накаляется. Но в прошлом году нам удалось хотя бы немного переломить пагубную тенденцию, и перелимит пошел на спад.
— И сколько «лишних» заключенных было в ушедшем году в столичных изоляторах?
— 10 650 человек на 8657 мест (в 2016 году почти 12 тысяч). Как мы боремся с перелимитом? Провели несколько рабочих встреч с представителями прокуратуры, Следственного комитета, где просили сокращать сроки пребывания арестованных в СИЗО, не помещать туда лиц, расследование по делам которых может проходить без помещения под стражу.
Из того, что зависит от нас: сейчас мы переводим часть заключенных из более переполненного СИЗО-1 («Матросская Тишина») в СИЗО-2 (Бутырку). Аналогичным образом уже были «разгружены» СИЗО-3 (Пресня), где перелимит в прошлом году доходил до 72%, и СИЗО-6 в Печатниках, где содержатся женщины и к которому общественность имела наибольшее количество претензий. В настоящее время СИЗО-3 работает практически в нормальном режиме, в СИЗО-6 все женщины обеспечены индивидуальным спальным местом. И уверяю вас — мы приложим все усилия, чтобы ни одна женщина не спала на полу на матрасе.
— Некоторые заключенные жалуются, что оказываются «замурованными», «забытыми» в камере чуть ли не на годы.
— Соответствующие службы разных СИЗО и Управления ФСИН сейчас особенно следят за тем, чтобы ни один человек не задерживался в камерах более того времени, чем он должен находиться там по закону. Если арестова нному слишком долго не назначают апелляционное рассмотрение, необоснованно затягивается следствие, не приходит распоряжение на этапирование — это выявляют и сигнализируют в нужные инстанции (следствию, прокуратуре, суду). У нас были такие случаи. И мы сделали так, что теперь в кратчайшие сроки после вступления приговора в законную силу человек отправляется в колонию. СИЗО рассчитан на пребывание там месяцами, но не годами.
— Новые матрасы появились по всех СИЗО?
— Пока нет. Вообще огромное количество жалоб, в первую очередь от арестованных женщин, мы получали как раз на тонкие матрасы и неудобные кровати с тонкими металлическими планками (между которыми забивались матрасы, и заключенные просыпались в синяках по всему телу). Эта проблема для женщин в московских изоляторах разрешена: в СИЗО-6 были поставлены новые, удобные поролоновые матрасы, а сейчас идет и замена кроватей на новые, более комфортные. Такие матрасы уже поставлены и для несовершеннолетних в СИЗО №5.
— А как насчет раскладушек? Их в СИЗО хватает?
— Не во все камеры их можно поставить, исходя из небольшой площади. Порой арестованные сами отказываются от раскладушек, предпочитая спать по очереди, зато сохраняя возможность свободного передвижения по камере. Однако там, где они просят раскладные кровати, — мы пытаемся ими обеспечить. При этом если благотворители предлагают нам помощь, от нее не отказываемся.
Рожденные в изоляторе
— Кстати, про благотворительность. Принимаете ее без проблем?
— Да. Нашим согражданам свойственны жертвенность и сочувствие к оступившимся, желание помочь им всем миром, «призреть», посодействовать выбору пути исправления. Вот, например, требуются много памперсов для малышей, которые содержатся с мамами в СИЗО. Младенцы в неволе — это дико, страшно, но здесь они вместе с родительницами, и мы пытаемся создать им наилучшие условия, приближенные к домашним. И тут нам на помощь приходят благотворители (разумеется, при строгом соблюдении действующего законодательства о формах оказания такой благотворительной помощи). Благодаря их усилиям наши малыши обеспечены дополнительными памперсами, в СИЗО-6 оборудована детская площадка для прогулок мам с малышами: качели, горки, лесенки. Все красивое, удобное, радующее женщин и детей.
Расскажу забавную историю. Сейчас в СИЗО-6 содержится сорокапятилетняя женщина. У нее десять детей, и троих из них она родила именно в шестом следственном изоляторе.
— Быть того не может!
— Честное слово. Она — цыганка по национальности. Так вот она не устает рассказывать, что с каждым новым попаданием в этот СИЗО качество ухода за мамами и малышами становится все лучше. А у нее, как вы видите, действительно богатый опыт для сравнения.
Справка «МК»:
На 22.02.2018 в СИЗО Москвы содержатся 982 женщины (аналогичный период: 2015-й — 987, 2016-й — 1141, 2017-й — 1043).
Но вообще бывает грустно от каких-то историй. До недавнего времени в СИЗО-6 содержалась гражданка Конго, арестованная за нарушение правил выезда из страны. Она, будучи беременной, намеревалась уехать на родину, чтоб там спокойно родить. Но на границе ее задержали, почти всю беременность она провела в камере СИЗО, а затем суд освободил ее буквально накануне родов, приговорив… к десяти тысячам рублей штрафа. И при всей комфортности условий, создаваемых нами для беременных и матерей, нельзя не отметить, что, скорее всего, эта почти не говорящая по-русски женщина испытала стресс, а государство потратило на ее содержание, обеспечение, питание и медицинское обслуживание куда больше денег, чем присудили ей оплатить в качестве штрафа.
СПРАВКА «МК»:
Один день пребывания в московском СИЗО в 2017 году обходился бюджету в 1170 рублей.
Щи да каша — пища зэка
— Перечень предметов, которые арестованный может иметь при себе в камере, явно должен быть расширен (об этом не раз говорили оказавшиеся в роли заключенных экс-министры и губернаторы, следователи и прокуроры). Что бы вы добавили в него?
— Разноцветные карандаши, чтобы заключенные могли рисовать (это снимает стресс, успокаивает), триммер (для стрижки, бритья, удаления волос), часы. С часами вообще непонятная ситуация — уже для осужденных они разрешены, а для находящихся под следствием по-прежнему нет. Почему?
Конечно же, перечень разрешенных предметов в целом следует расширять. Но тут следует не забывать и о том, что некоторые предметы могут быть опасны: в камерах концентрируются самые разные люди, в том числе настоящие преступники-рецидивисты. Среди них могут оказаться и наркоманы, и психопаты, лица, страдающие психическими расстройствами, лица, способные причинить вред себе и окружающим.
— Были ли за последнее время перебои с питанием или поставки некачественного питания?
— Перебоев как таковых не было. Некачественные продукты для арестантов в московских изоляторах не принимают и принимать не будут. Случалось целые фуры разворачивать. Правозащитники подтвердят, что в последние годы питание следственно арестованных в Москве осуществляется на высоком уровне, был произведен настоящий прорыв. Назвать тюремную пищу традиционно «баландой» теперь уже не поворачивается язык.
— Проводили исследование — что вообще любят есть заключенные?
— Азу с картофелем, гуляш с рисом, гречкой, салат из свежих овощей, молочная каша на завтрак, рыба жареная с овощами на ужин. Пищу готовят повара-осужденные из отрядов хозяйственного обслуживания.
Ну а для тех, кто хочет побаловать себя особыми блюдами, буквально на днях введена дополнительная платная услуга — горячие обеды. Раньше горячие обеды тоже были, но мы заказывали их по договорам со сторонними фирмами. Теперь они готовятся прямо в пищеблоках СИЗО. Курица-гриль, вареные яйца, овощи, пирожки, выпечка… Первые дни показали, что все это востребовано, от желающих нет отбоя. Цены — едва ли не ниже среднестатистических по Москве.
Врача вызывали?
— Сколько было случаев смертей в СИЗО в минувшем году? С чем они связаны?
— В 2017 году в СИЗО Москвы скончались 30 человек (в 2015-м — 26, 2016-м — 36). В основном по болезни. Зафиксировано 2 случая суицида (в 2015-м — 8, 2016-м — 10).
Смерть в любой момент может настигнуть человека и на воле. Никто не застрахован. Но за решеткой она всегда вызывает особое внимание.
Я уже говорил о том, что в следственных изоляторах концентрируются не самые простые люди, отягощенные и комплексом вины за содеянное, и тяжелыми жизненными обстоятельствами, и психическими отклонениями. Лица, выразившие хоть раз суицидальные намерения либо имеющие следы на теле от ранее осуществленных таких воздействий, ставятся на специальный профилактический учет. За их психическим состоянием должны следить оперативная и режимная службы, воспитатели, психологи, врачи. Но за всем уследить при такой перегруженности персонала и переполненности камер порой даже невозможно.
Каждый случай самоубийства тщательно расследуется, ошибки — учитываются, чтоб они не могли повториться впредь. Потому и результаты — в пять раз снизилось число суицидов! В настоящее время внедряется система тотального видеоконтроля, постепенного размещения видеокамер в помещениях для проживания следственно арестованных. Здесь важно сохранить грань между сохранением определенной приватности в жизни и быту арестантов — и соображениями безопасности.
— Удалось что-то сделать, чтобы люди перестали умирать в СИЗО по болезни?
— Мы чаще отправляли тяжелобольных заключенных на обследование для освобождения по болезни по постановлению Правительства РФ №3 (там перечень недугов, препятствующих нахождению под стражей). За 2017 год таким образом освобождено 23 человека (в 2015-м — 20, в 2016-м — 22). Еще 17 освобождены по болезни, как уже осужденные, по постановлению Правительства №54 (там перечень болезней, препятствующих отбыванию наказания). Но вообще за решетку попадают отнюдь не самые здоровые люди. Вот конкретный пример: на 22 февраля 2018 года в СИЗО Москвы содержатся 604 человека с ВИЧ-инфекцией.
Потому мы намерены в первую очередь укомплектовать штаты врачами-специалистами, вооружить их необходимым оборудованием и медикаментами, чтобы в нашей больнице самостоятельно могли оперировать — это сейчас наши основные приоритеты. Вдумайтесь: вывоз в гражданскую больницу одного заболевшего для операции или обследования — это четверо сопровождающих конвоиров, которые работают в учреждении охранниками, режимными сотрудниками, воспитателями. И они будут оставаться в гражданской больнице столько, сколько там будет находиться пациент, встанут во временный караул. На это время изолятор останется без таких нужных другим заключенным рабочих рук! А если больных, нуждающихся в вывозе, будет двое? А если трое? Понимаете теперь, как нам нужна именно оперирующая больница?
И, конечно же, наш приоритет — достойные зарплаты, социальные гарантии, условия жизни самих медработников — наших врачей, фельдшеров, медсестер. На этом направлении ФСИН России и УФСИН России по г. Москве прямо в реальном времени принимаются самые экстренные меры, мы надеемся, что они обрадуют врачей и привлекут их на не простую, но крайне почетную работу, которую можно назвать даже миссией. Вспомним доктора Федора Петровича Гааза, вся жизнь которого стала служением и образцом для подражания. Стать тюремным врачом дано не каждому, для этого необходим соответствующий склад характера, мужество, доброта и самоотверженность. Обращаюсь к столичным медикам. Нам очень нужны дополнительно терапевты, стоматологи, травматологи, хирурги, фельдшеры, другие специалисты, кто разделит с нами и тяготы службы, и благодарность арестантов.
— Пока медики не повалили толпой за решетку, как справляются сотрудники медчастей с потоком больных арестантов?
— Телемедицина пришла к нам в помощь. Внедряется практика, при которой в сложных случаях больной и его лечащий доктор в больнице смогут получать необходимые консультации посредством телемоста. Профильный специалист сможет видеть лечащего врача пациента прямо по видеосвязи и по видеосвязи же получить его рекомендации и назначения. При этом предварительно врач медсанчасти СИЗО заранее направляет гражданскому специалисту для ознакомления необходимые медицинские документы больного, результаты его диагностических исследований. После чего в режиме «врач-врач» проводится консультация.
Что слышно в «Тишине»?
— Сколько самих сотрудников изоляторов задержаны в этом году и за что?
— В Москве при содействии отдела собственной безопасности столичного УФСИН в 2017 году возбуждено 17 уголовных дел в отношении 15 сотрудников. Все кандидаты, поступающие на работу в УИС, проходят тщательный, скрупулезный отбор. Это и здоровье, и тестирование, и полиграф. Однако, разумеется, как и во всем обществе, кто-то встанет на преступный путь.
Москва — дорогой регион, кому-то не хватит зарплаты. У кого-то — явно завышены ожидания, кто-то — просто не поймет, что определенные действия недопустимы, кем-то смогут манипулировать и криминальные элементы, на этот счет крайне изобретательные. Случается так, что преступившие закон сотрудники садятся в те самые камеры, которые они не так давно охраняли сами.
Но есть и другая сторона вопроса. Она — в необходимости обеспечения твердой веры сотрудников в завтрашний день, в свою защищенность социальными гарантиями, в достойную оплату труда, а вместе с тем — в повышении престижа профессии. Служба в полиции овеяна определенным ореолом романтики, служба в УИС — скорей наоборот. Нужно преодолеть эту настороженность общества к профессии.
— И все-таки что касается конкретных случаев, о которых мы писали. Какова судьба задержанных сотрудников СИЗО?
— Сотрудники «Матросской Тишины», задержанные более полутора лет назад, до сих пор находятся под арестом. Идет следствие.
Вольнонаемная медсестра, пронесшая в СИЗО-1 наркотики, вследствие чего умер человек, провела несколько месяцев в СИЗО-6 и была освобождена из-под стражи, поскольку не было достоверно установлено, что она знала, что именно пронесла в следственный изолятор.
Заместитель начальника СИЗО-6, задержанный за вывоз муки из изолятора, сейчас на пенсии, и нет никаких известных доказательств того, что он имел намерение похитить муку.
Каждый из таких случаев расследуется, и по итогам расследования обвиняемый получает по заслугам. А мы проводим анализ, делаем выводы и работу над ошибками.
СПРАВКА «МК»:
На 22.02.2018 в СИЗО Москвы содержатся 630 арестованных из числа бывших сотрудников правоохранительных органов, включая следователей, прокуроров, работников ФСБ.
— Не могу не спросить про скандал с вип-камерами в «Матросской Тишине», инициированный нашей газетой. После него у изолятора появился новый начальник? И какие вообще были сделаны выводы?
— Проверка показала, что на пятом этаже второго режимного корпуса проводились ремонтные работы в камерах. Привлекались стройматериалы спонсоров. И качество этих работ, скажем так, было более чем достойным. Если бы такое могли сделать во всех камерах... Как пример — подвесной унитаз в одной из камер мы демонтировали (он сейчас в комнате свиданий), потому что не могли себе позволить такие унитазы установить во все остальные камеры. Должно быть все по стандарту.
Выявили ряд нарушений, касающихся оформления документов, распределения заключенных по этим, как я выразился, достойным камерам, и проч. Виновные наказаны. Начальник «Матросской Тишины» Владимир Клочек ушел на пенсию. Открою почти что тайну — занявший его место Сергей Познеев изначально, как нами планировалось, должен был возглавить СИЗО №6. Но вот спешно пришлось ставить его на руководящий пост в «Матросской Тишине».
Шить — можно
— Почему никак не уходит криминальная субкультура из столичных изоляторов?
- Она складывалась десятилетиями. Победить ее не так просто. Снова скажу, что в СИЗО сидит достаточное количество настоящих уголовников, преступления — их профессия, и они не оставляют ее, даже оказавшись за решеткой. Напротив — они оказываются в своей среде как рыбы в воде, а вокруг видят в этой удобной среде достаточное количество потенциальных средств для шантажа, для вымогательств, для вовлечения в криминальный мир случайно или по глупости попавших в СИЗО неопределившихся «первоходов», молодых людей, которых так легко запугать, обмануть, увлечь криминальной романтикой.
Субкультура пытается охватить, опутать своими щупальцами места лишения свободы, и задача администрации — ей воспрепятствовать, поставить общую массу спецконтингента на путь исправления, сохранить для общества в русле общепринятых категорий добра и зла. А мер для этого законом предоставляется не так много. Наказание за нарушение ПВР (правил внутреннего распорядка) — выговор да карцер. Ну а поощрение для подозреваемых и обвиняемых — всего-то снятие ранее наложенного взыскания или премирование за труд.
Именно поэтому мы сейчас пытаемся разработать алгоритмы привлечения арестантов к труду, закон предоставляет нам такую возможность, естественно — с согласия подозреваемых и обвиняемых. И многие из них этого на самом деле хотят. Мы пополняем и поддерживаем в достойном виде наши библиотеки: из них следственно арестованные могут получить художественную, познавательную, научную литературу, с ее помощью развиваться и заниматься самообразованием, несовершеннолетние премируются просмотрами художественных фильмов (для чего создается богатая фильмотека), для осужденных из отрядов хозяйственного обслуживания и несовершеннолетних подозреваемых и обвиняемых проводятся лекции, конкурсы, концерты, спортивные состязания. Недавно для осужденных впервые проводилась сдача норм ГТО, затем — конкурс лучших поваров московских изоляторов.
Разумеется, хотелось бы видеть в действующем законодательстве больший спектр мер именно поощрения. Именно их применение наряду с достаточно жесткими мерами, применяемыми к нарушителям, стало бы залогом победы в борьбе с субкультурными проявлениями криминалитета, выбило бы из его рук притягательную, но лживую компоненту «блатной романтики». Очень многое делается на этом пути.
— Больше всего подвержены воздействию криминальной субкультуры АУЕ несовершеннолетние?
- Да, но это можно изменить. Приведу конкретный пример. Не достигшие совершеннолетия арестованные девушки в СИЗО-6 доставляли администрации много хлопот, постоянно нарушали дисциплину, пытались разыскать сигареты (курение несовершеннолетним запрещено), конфликтовали между собой, с сотрудниками СИЗО, со своими «старшими» (взрослая женщина по закону может содержаться вместе с несовершеннолетними для поддержания порядка в камере). Прежняя администрация не находила иных мер воздействия на них, кроме карцера.
Но мы решили зайти с другой стороны, обратить внимание на образование девушек, воспитательную работу, чтение, просмотр кинофильмов, направили психологов, применили меры поощрения… и ситуация удивительным образом преобразилась! Девочки почувствовали заботу, тепло, поняли, что справедливое наказание налагается за дело, а за хорошими поступками следует поощрение, — и изменились на глазах. Они посещают школьные занятия, две из них завершили в СИЗО девятилетнее образование, перешли в следующий класс, пишут сочинения и своими руками создают красивейшие поделки из бумаги.
Но настоящим перевернувшим ситуацию их увлечением стало вязание, разрешенное как поощрение. Они вяжут не переставая из такого неожиданного материала, как разноцветные мусорные пакеты. Из-под их рук выходят сумочки, оклады для икон, куклы, косметички, поражающие воображение. Кстати, о разрешении вязать в качестве меры поощрения за хорошее поведение мечтают и многие взрослые женщины, содержащиеся в СИЗО, но вязальные крючки и спицы отсутствуют в уже упоминавшемся перечне разрешенных в камере предметов.
— Вязать — это хорошо. Но вот связь с родными и близкими у заключенных очень слабая. Почему не в каждом СИЗО есть таксофоны?
— Таксофоны для телефонных переговоров осужденных, а также подозреваемых и обвиняемых установлены сейчас во всех московских следственных изоляторах. Работает и служба «ФСИН-письмо», позволяющая следственно арестованным вести переписку с близкими быстрей, чем это осуществлялось посредством обычной почтовой связи.
— Какие еще платные услуги предоставляют или намереваются предоставлять московские следственные изоляторы?
— Те, которые наиболее востребованы и в обычной жизни. Стирка личного белья, вещей (казенное белье стирается бесплатно). Дополнительный душ, так называемая «баня». Спортзал, так как отсутствие движения в условиях следственного изолятора вредит здоровью. Как уже было указано — горячие обеды. Узаконено использование в СИЗО электронных книг — разрабатываются алгоритмы внедрения такой услуги. Так что любая прогрессивная идея, даже кажущаяся неосуществимой, подлежит рассмотрению и обсуждению. Главное, чтоб она не противоречила закону. То, что казалось фантастикой еще вчера, завтра может стать повседневностью.
