Принимая решение о разделении Минобрнауки на два ведомства, в правительстве опять забыли посоветоваться с Академией наук. Ученых такое небрежное отношение к ним тревожит, на разных площадках идет обсуждение будущего академии, ее члены совместно с представителями институтов составляют письма президенту о недопустимости принижения роли РАН при новом министерстве. Президиум РАН со дня на день представит правительству конкретные предложения по будущему взаимодействию академии и Министерства науки и высшего образования. О них «МК» и побеседовал с президентом РАН Александром СЕРГЕЕВЫМ.
Непонятно, что больше порадовало научный мир при появлении на свет Миннауки и высшего образования — новый шанс поднять роль ученых в стране или связанная с этим ликвидация Федерального агентства научных организаций (ФАНО). Однако после того как премьер-министр огласил фамилию нового министра (им стал бывший глава ФАНО Михаил Котюков), всеобщая радость сменилась разочарованием. «Чего ждать от того, кто в течение пяти лет работал на развал академии, душил ее в бюрократических тисках», — делились с «МК» многие ее члены. Это, так сказать, мнение рядовых сотрудников. Однако поставленные в определенные рамки Администрацией Президента руководители РАН и ФАНО были вынуждены как-то сосуществовать.
— Конечно, полной идиллии у нас с Михаилом Михайловичем (Котюковым. — Авт.) не было, — объясняет Александр Сергеев. — Но шел диалог, в котором мы опирались на строгое разграничение полномочий между РАН и ФАНО. Это определялось нормативными документами — 253-м законом о науке и положением о ФАНО, где было прописано взаимодействие с РАН. На основании этих нормативов было сформулировано 18 регламентов о том, как академия должна вести себя с институтами, как совместно с ФАНО утверждать программу развития институтов, формулировать для них госзадания, план проведения фундаментальных поисковых исследований, проводить оценку эффективности. И вот на этапе, когда конструкция «РАН-ФАНО» еще не выработала потенциал для своего развития, нам предлагают новую модель взаимоотношения с чиновниками.
Эта новая модель, грани которой пока не представлены обществу со всех сторон, и вызывает беспокойство академиков. Однако они не намерены ждать, когда их снова поставят перед фактом, определив место где-нибудь на задворках, а активно работают по выработке своих актуальных предложений для нового Министерства науки и высшего образования.
Итак, поскольку в академии сильны опасения, что в положении о министерстве роль РАН будет представлена очень опосредованно и в итоге лишится возможности осуществлять качественное научно-методическое руководство институтами, как это прописано в указе президента о курирующей роли РАН, академики сформулировали конкретные предложения. Устно они уже доведены до законодательной и исполнительной ветвей власти, осталось только облечь их в форму официального письма.
1. Ученые хотят видеть в будущем положении о Министерстве науки и высшего образования четкую формулировку о взаимодействии министерства с РАН, а также основные регламенты взаимодействия академии с министерством и институтами. «Надо, чтобы эти регламенты были не менее проникающие друг в друга, чем были между РАН и ФАНО», — поясняет Сергеев.
2. Президиум РАН считает, что академические институты, которых в стране явное большинство, должны сохранить научное ядро в России, не будучи разбавленными, слитыми или объединенными с вузами или отраслевыми институтами. «В академических институтах есть особые правила, которые позволяют многим из них на протяжении веков держать марку лучших в мире. Одним из таких правил является принцип выборности директоров. Этого нет в вузах или отраслевых институтах, там руководят только назначенцы. Нам бы очень хотелось избежать навязывания назначенцев в институтах РАН и сохранить их идентичность», — говорит президент РАН.
3. «Если новое министерство называется Министерством науки и высшего образования, а не наоборот, то хотелось бы, чтобы заместитель Михаила Котюкова по науке был бы наделен и соответственными полномочиями. Хотелось бы, чтобы это был основной заместитель министра», — говорит Сергеев.
4. «Мы предлагаем, чтобы одним из сопредседателей Научно-координационного совета был человек на уровне одного из руководителей РАН, скажем, кто-нибудь из вице-президентов академии».
Еще одним сильным мотивом для беспокойства членов академии является непонимание следующего: президент страны своими поправками, которые он сейчас внес в виде законопроекта в Госдуму РФ, ратовал за расширение поля деятельности РАН. Ученые очень надеются, что они будут приняты. Однако как это потом будет увязано на практике, если в положении о Министерстве науки полномочия РАН будут, наоборот, сужены?
В завершение встречи президент академии подчеркнул ряд положительных возможностей будущего взаимодействия между министерством и РАН. Прежде всего он видит это в соединении академической и вузовской науки:
— Если будем иметь интеграцию науки, образования и отраслевых институтов, мы сможем вывести нашу промышленность на хайтековский уровень! Главное — правильно выстроить цепочку от исследований до рынка, сосредоточив усилия и ресурсы, которые выделяются на науку. Они приличные, но рассредоточены по разным ведомствам, а крупные проекты — это проекты, которые как раз требуют интеграции. В этой связи мы нередко вспоминаем прежний Государственный комитет по науке и технологиям. Это был надминистерский орган, курирующий все научные проекты в стране. РАН предлагала продумать такую систему... думаю, сейчас эту роль мог бы взять на себя профильный научный вице-премьер.
Наталья Веденеева
