Год назад, 11 мая, в Казани случилась трагедия, которая потрясла всю страну. В местную гимназию пришел бывший ученик и застрелил девять человек: семерых детей и двух педагогов. Увы, это ЧП – не первое и далеко не последнее. В том же году студент Пермского госуниверситета устроил бойню в своем вузе, застрелив шестерых. В Серпухове в православной гимназии ученик взорвал бомбу во время молитвы – лишь чудом обошлось без жертв. Наконец, совсем недавно в Ульяновской области психопат хладнокровно застрелил воспитательницу и двоих детей в детском саду. Складывается впечатление, что молодых людей поразила новая страшная болезнь – жажда славы ценой жизни других людей.
Как изменилась жизнь жертв «казанского стрелка» после трагедии – в нашем репортаже из столицы Республики Татарстан.
«Ильназу будет плохо»
В этом году древний город не изнывает от аномальной жары, как это было в 2021-м. Майские праздники начались со снегопада. Только суета коммунальщиков указывает на подготовку к туристическому сезону: в перерывах между дождями они моют улицы, красят, развешивают символы Победы.
Но так не везде. Кажется, что весеннее преображение обошло двор дома на улице Туганлык, где жил «казанский стрелок» Ильназ Галявиев. Та же выцветшая детская площадка, которую увидели миллионы людей, когда были опубликованы видеозаписи убийцы, идущего к своей цели в маске и с карабином наперевес. Те же прикопанные автомобильные шины, те же разбитые почтовые ящики, откуда торчат «письма счастья» со штрафами, в том числе и на имя Галявиева-старшего. В подъезде тот же обшарпанный лифт, где, как и раньше, на стене нацарапаны ключом по краске три экстремистские буквы.
Из-за свежевыкрашенной тамбурной двери на шестом этаже, где жил убийца, по-прежнему, никто не отзывается на шум. По словам соседей, через стенку от квартиры Галявиева живет семья с ребенком. Ильназ еще до того, как все случилось, доставлял им беспокойство, а после трагедии им и вовсе пришлось на время съехать из-за нашествия журналистов и правоохранителей. Зато в последнее время в жилище всё чаще стал наведываться отец стрелка.
— Он мужик-то хороший, и жена его. Всю жизнь работали, никогда ни с кем не конфликтовал, — рассказала соседка через дверь квартиры.
— О чем-то говорили с ним?
— Конечно. Он переживает очень. Спрашивал, как мы относимся к произошедшему? Я сказала: вас-то я знаю, вы тут ни при чем. А он давай руки мне жать, благодарил, что не травим его.
Другая местная жительница была понятой при обыске злополучной квартиры и тоже на днях общалась с Галявиевым-старшим.
— Знали семью до трагедии в школе?
— Конечно, мы живем этажом ниже, пересекались. Ильназа помню маленьким — хороший мальчишка был, а когда он подрос, то перестала его замечать. Сейчас бы его увидела, то не узнала бы.
— Расскажите, что здесь было год назад?
— Полицейские приехали раньше всех. В квартире никого не было. Когда я зашла, дверь, которую перед уходом поджег Ильназ, уже потушили. Его мать сидела в слезах. Она корила себя, говорила: «меня надо убить, это я виновата». Отца допрашивали в другой квартире, их специально разделили.
— Какая обстановка была в жилище?
— Под ногами на полу была рассыпана селитра и порох, который, как я поняла, от двери вел к бомбе. Следователь сказал, что еще минут десять и пара этажей бы сложилась. Видела огромное количество пустых коробок из-под патронов, очень много.
— Раньше ведь по этому адресу вся семья жила?
— Да. Не знаю, как этот парень смог всех выселить. Мать говорила, что перед случившимся Ильназ стал совсем невыносимым: грубил, спать не давал им.
— Что сейчас Ринат говорит о сыне?
— Свидание ему дали. Жаловался, что мать не пустили, только его. Ильназ сказал ему, что ничего не помнит из событий того дня.
Свидание с отцом у Галявиева действительно состоялось — еще в конце прошлого года. Стрелок сначала был признан невменяемым в Москве, а потом эксперты из Санкт-Петербурга опровергли диагноз убийцы и его отправили в обычный СИЗО, на родину. Сам Ринат пытается бороться за судьбу сына. Вот что сказал отец стрелка:
«Ильназ сидит один в стакане. Никого к нему не пускают, а адвокаты должны работать. Оба защитника (два адвоката в Москве, которых нашли сочувствующие Галявиеву, готовы отстаивать права стрелка. — Авт.) нам нужны. Никто ничего не говорит. Мы не знаем, когда суды, о том, что продление (меры пресечения. — Авт.) было узнали из СМИ. Госзащитника, которого предоставили Ильназу, мы не знаем. От нас его прячут. Я один раз спросил, как он, а мне говорят — зачем он вам? Ильназу плохо будет. Я одно время был законным представителем сына, когда его признали невменяемым. А потом меня вывели из дела, после того, как якобы вторая экспертиза показала, что он вменяемый. Я закона не знаю, подписал, что давали, но то, что он вменяемый не видел. По поводу свидания три-четыре раза в СК Лаврову (следователь при председателе СКР, генерал-майор юстиции Александр Лавров. — Авт.) писали, брату Ильназа 22 года, он тоже писал. Но все без ответа».
Правда о самой встрече с сыном Ринат не распространяется. Он уходит от вопросов про то, что рассказывает Ильназ про события 11 мая и то, как проходило их общение. А адвокатов, про которых говорит отец стрелка, отстранили следователи, мотивировав это тем, что Галявиев сам отказался от них.
Учителя предпочли уволиться
Гимназия № 175, где произошло массовое убийство, находится буквально в нескольких минутах ходьбы от дома Галявиева. Здание заметно преобразилось. Современный фасад со светящимися в темное время суток цифрами.
По кругу, где в прошлом году дежурили автоматчики в камуфляже, свежий забор. За ним идеальный газон, с новым стадионом, беговой дорожкой. На заднем дворе в память о случившемся — аллея с девятью деревьями, по одному в честь каждого погибшего. Само здание выглядит отремонтированным и расширилось благодаря пристройке — у гимназии теперь есть бассейн.
Магнитную дверь на входе в гимназию то и дело открывают школяры, спешащие на занятия. За ней со стороны остаются родители. Там же они встречают своих чад после уроков. Формально на территорию школы вход для них закрыт.
— Нас даже на аллею памяти не пускают. Во всех классах заменили двери на стеклянные, прозрачные. Между этажами были установлены бронированные двери-отсекатели с ладонь в толщину, с иллюминаторами, — рассказала женщина с детским самокатом в руках, которая встречала ребенка у ворот. — Класс, где погибли дети, снесли. Там сейчас открытая рекреация и девять фонариков, напоминающих нам о безвременно ушедших.
На выходе мы придержали калитку после очередного гимназиста и проскользнули на территорию. Над крыльцом в глаза сразу бросаются две массивные камеры видеонаблюдения. А на входе в здание прямо перед нами вырос крепкий южанин в форме ЧОПа: «Проход закрыт даже для прессы. Звоните в администрацию гимназии, согласовывайте визит».
Как рассказала нам одна из сотрудниц гимназии, недавно учебное заведение прошло так называемое категорирование (специальная комиссия проверяет соблюдение требований к антитеррористической защищенности. — Авт.) и ему была присвоена первая, т.е. высшая категория.
В феврале этого года школу инспектировали эксперты из Москвы. На базе учреждения планировалось даже провести круглый стол по вопросам безопасности республиканского уровня, но в связи с годовщиной трагедии мероприятие перенесли.
Конкретно 11-го мая в гимназии состоится встреча-митинг у Сада памяти на заднем дворе, и презентация музея и зала памяти, посвященная прошлогодним событиям. В мероприятиях примут участие в том числе и родственники погибших. Еще планируется установка стелы на территории мечети «Гаиля», которая находится рядом с гимназией. В событиях 11-го мая пострадал ребенок имама, который руководит мечетью.
Но несмотря на внешнее благополучие, есть у учебного заведения и свои проблемы. Часть сотрудников гимназии наградили в профессиональный праздник, но события из чествования никто не делал. В официальных отчетах значится, что педагогов отметили за профессиональные заслуги. При этом три кандидатуры, которые предложила администрация гимназии (две женщины и мужчина, среди них директор Амина Валеева, которую обвинили в преступной халатности. — Авт.), были отвергнуты. Сразу шесть учителей после этого покинули школу по разным причинам. Особый дефицит в гимназии с преподавателями английского языка. Это подтвердил один из выпускников, выбравший одним из итоговых экзаменов иностранный язык, и родитель гимназиста, которого год назад привлекли к административной ответственности за распространение фейков — он сделал перепост видеозаписи первых минут после ЧП в соцсети. По словам выпускника, коллега и подруга погибшей учительницы Эльвиры Игнатьевой, тоже учительница английского, не смогла продолжить работу после трагедии и не довела одиннадцатиклассников до ЕГЭ. Второй собеседник посетовал, что детям якобы предлагают изучать восточные языки вместо английского.
Расходы на охрану не согласовали?
Сейчас вокруг гимназии, а точнее вокруг личности директора учреждения Амины Валеевой кипят настоящие страсти. Именно она по громкой связи объявила о необходимости запереться в кабинетах, когда в здании раздались первые выстрелы. Это определенно спасло десятки жизней, так как стрелок смог попасть только в один класс, где и погибли дети.
Директору в первых рядах сулили награды и почет, но через некоторое время ситуация изменилась. Среди родителей образовались две противоборствующие группы, некоторые потребовали привлечь женщину к ответственности. В поддержку директора была создана петиция, которую подписали десятки тысяч человек, но это не помогло Валеевой — ее все равно обвинили по статье УК РФ «Халатность» и на днях ознакомили с окончательным обвинением.
Защищает Амину Валееву казанский адвокат Руслан Нагиев, известный по делу о солдата-срочника Рамиля Шамсутдинова, расстрелявшего сослуживцев в воинской части. Он не смог ответить на вопросы «МК» из-за объявленной следователями подписки о неразглашении. Зато с нами пообщалась дочь директрисы Эвелина. Она признает — мать не раз говорила о том, что из-за вопроса охраны находится как будто между молотом и наковальней. На вопрос, обращалась ли Валеева в профильные министерства республики, дочь ответила — да, обращалась, но дескать, в этом не было никакого смысла. Это косвенно подтверждает ответ от начальника Финансового управления Казани на обращение родительского комитета другой гимназии (копия имеется в распоряжении редакции. — Авт.).
В документе сказано, что обеспечение охраны учреждения и безопасности пребывания детей организацией, имеющей лицензию — это расходы, которые в соответствии с Постановлением Кабинета Министров РТ, не обсчитываются и не включены в расчет нормативных затрат. Автор указывает, что при формировании проекта бюджета на 2020 год, заявленная городом дополнительная потребность на организацию дневной охраны учреждений образования Казани с привлечением специализированных служб в объеме 229,4 миллиона рублей республикой не согласована.
Но что мешало при таких реалиях организовать сбор денег на охрану с родителей? Эвелина говорит, что в гимназии, как и во многих других учреждениях есть так называемые борцы с поборами, которые после любой «денежной» просьбы жалуются в прокуратуру. И Валеева не могла навязывать волю родителям, так как в противном случае, получила бы проблемы с правоохранительными органами.
— Мы обычная семья, у нас нет блата, — рассказывает дочь Валиевой. — Нам, не стесняясь, приписывали какие-то богатства и покровительство, хотя мама до последнего ездила на работу на автобусе с двумя пересадками. Нас в семье трое — мама, ее старшая сестра и я, мой отец умер несколько лет назад, больше помочь некому.
Я предполагаю, что татарстанские силовики после многочисленных допросов и следственных мероприятий, скорее всего, не имели никаких претензий к моей матери. Но родители захотели «публичной казни» директрисы, инженера и директора компании, установившей оборудование на входе. Всех, кроме убийцы. Завучи также получали сообщения от родительницы с оскорблениями, обвинениями и требованиями немедленно уволиться. Но огромное количество выпускников, учащихся школы и их близких были шокированы обвинением и поддерживают нас, звонят, приезжают к нам домой.
— Есть информация, что Амина Салимовна якобы потеряла сознание и сломала ногу. Говорят, что это была попытка избежать ответственности…
— Потеряла сознание и сломала ногу она при мне, я в этот момент была дома. Я услышала звук падения тела об пол. Потом мама пришла в себя и заплакала, нога моментально посинела и раздулась, и я отвезла ее в травмопункт — диагностировали оскольчатые переломы плюсневых костей. Приехав домой, она сидела несколько часов в кресле, не было сил переодеться в домашнюю одежду, встала, прошла несколько метров — и упала. Московские следователи даже пытались вызвать на допрос врача травмопункта, перепроверяли медицинскую документацию — а вдруг нога цела? На самом деле, мама истощена, лежала в кардиологии с сердечным приступом. Там заразилась ковидом. Она несколько раз говорила в семейном кругу, что не отправится на зону, и если ее все-таки отправят туда, мы боимся потерять ее.
— Многие отзываются о вашей маме как о строгом и резком руководителе. Какой она человек вне школы?
— Мама уходила на работу раньше меня и приходила поздно вечером, у нее оставалось время только на еду и сон. Даже я ее лучше знаю как руководителя. Мама молода душой до сих пор, в январе 2021 года купила себе красивые зимние коньки, мечтала покататься на льду, как в детстве. Так и не получилось. Свободное время проводит за книгами, если мне нужен какой-нибудь бестселлер — у нее обязательно найдется книга. Обожает сканворды и кроссворды, старается давать мозгу нагрузку, она человек энциклопедических знаний.
— Вы знали погибших учителей? Что о них может сказать? Их родственники какую-то позицию занимают?
— Я с погибшими учителями лично не была знакома. Но с первого дня трагедии я скрупулезно собирала информацию о произошедшем и могу сообщить, что одна из погибших педагогов услышала оповещение по громкоговорителю и вместо того, чтобы запереться, решила выйти в коридор. Вторая разговаривала по телефону, стоя спиной к двери и не услышала из-за разговора или проигнорировала сообщение по громкоговорителю. У обеих не было уроков.
У меня много вопросов к учительнице, которая была в кабинете, где были жертвы. Дети погибли, а у нее было только ранение плеча. Именно она в первое время после трагедии активно настраивала родителей пострадавших. Я достоверно знаю, что громкоговоритель около этого злополучного кабинета работал. Более того, даже если бы он не работал, совсем рядом находились два других оповещателя (мне рисовали схему их расположения), и не услышать их было абсолютно невозможно. Да и другие учителя всеми доступными способами сообщали коллегам о необходимости закрыть двери. Почему эта женщина не закрыла дверь своевременно — это большой вопрос.
— Расскажите подробнее про оповещатели. Вы говорите, они висели в школе еще в бытность, когда вы были гимназисткой?
— Да. Но проектом этот оповещатель, подведенный к кабинету директора, не был вообще предусмотрен. Они его между собой называли "матюгальник". У мамы на столе стоял микрофон, в который она могла делать сообщения по всей школе, пригласить детей с утра в кабинет …. Мама на этапе строительства попросила ей в кабинет подвести его.
— Вы говорили с мамой об охране? Будь у нее возможность, что бы она изменила в охране гимназии, чтобы предупредить трагедию?
— В период пандемии очно обучались не все классы. Я знала, что родители в период пандемии отказались платить 45 рублей в месяц за чужих детей. Платить через банк, по квитанции, по реквизитам. Поэтому пришлось отказаться от охраны. Со стороны моей матери запросы о включении в бюджет такой статьи расходов делались. Но все директора казанских школ знали, что просить об этом бессмысленно. Теперь система защищается: мол, надо было просить понастойчивее, тогда бы и предоставили все. Но даже один пусть и вооруженный охранник ничего не смог бы сделать в случае такого нападения. Не говоря уже о безоружном стороже. Пожалуй, единственное, что можно сделать, чтобы минимизировать риск подобных трагедий — это построить вокруг школ очень высокие заборы с детекторами проникновения, сделать один вход с рамкой металлодетектора на территорию учреждения и поставить около него охрану. Это не панацея, но в случае ЧП точно больше времени для реагирования спецслужб и для защиты учащихся и сотрудников.
— Как вы относитесь к обвинению двух других фигурантов? (Из основного уголовного дела выделили в отдельное производство дело против директора школы, инженера и предпринимателя. — Авт.).
— С абсолютным возмущением. Я не считаю их ни в чем виновными, их жизни также пытаются сломать. И они также никак не могут защитить себя. Виноваты оказались все, кроме родителей Галявиева, которые обеляют себя в СМИ, и кроме самого Галявиева. Родители пытаются объявить его жертвой буллинга. У Галявиева обидчиков не было — я могу это заявить с чистой совестью, я училась в этой школе и никогда не замечала недопустимого отношения учителей к ребятам, и дети в своей массе были совершенно адекватными. Его родители просто пытаются обвинить кого-то другого, чтобы снять обвинения с себя.
— О каких обвинениях от родителей пострадавших вы говорили?
— Маму одного подростка оскорбило, что моя мать не пришла и не извинилась перед ними и то, что администрация школы попросила не искать виноватых и не вершить самосуд до приговора.
Моя мать нашла в себе силы прийти на церемонию прощания в морг (я была против этого), и ей там стало плохо, она потеряла сознание, ей вызвали скорую. Она очень любила детей из этого класса, особенно сына учительницы татарского языка. Она вообще детей любила, считала своими, называла улым и кызым. Когда я училась там, мы приходили утром — она с детьми обнималась, конфеты для них держала в кабинете. Очень гордилась стеклянным стеллажом с кубками, медалями и грамотами детей, который поставила в коридоре, показывала мне его всякий раз, когда я навещала школу. Этот стеллаж был разбит вдребезги при нападении.
И есть еще один момент. Родители пострадавших заявляют, что завучи и директор тихо отсиделись. Только никто не говорит о том, что у нее были сломаны две двери в приемную, а третья дверь (в ее кабинет), была вся в пулевых отверстиях. Она выдержала только потому, что оказалась плотнее. Когда я ехала к школе, я думала, что мама уже мертва — у нее кабинет недалеко от входной группы. И он шел ее убивать целенаправленно.
— Вы так считаете? У Галявиева мог быть мотив?
— Мотива у Галявиева относительно моей матери точно не было, как и относительно остальных. Он был ничем не примечателен, ни проблем, ни успехов у него не было. И мне каждый год будет больно от того, что эта тварь сделала это еще и в ее день рождения – 11 мая.
Я часто думаю о том, что произошло бы, не приди она в этот день в школу. Она ведь могла не прийти — у нее был отпуск, был день рождения, я продукты закупила на праздничный ужин. А если бы она когда-то не попросила провести систему оповещения себе в кабинет? Если бы она не пришла в тот день в школу? Если бы она не дала немедленно распоряжение всем вернуться в кабинет и закрыться на ключ? Сколько жертв было бы тогда?
— Амину Валееву уволили из гимназии?
— Мама сама дважды подавала заявления на увольнение, но их не приняли, официально она все еще числится директором гимназии.
Сломанные судьбы
При стрельбе в казанской школе пострадали 32 человека. Большинство стараются забыть о трагедии, хотя сделать это непросто.
Нам удалось поговорить с одним из уже бывших учеников гимназии, которого наградили медалью СКР «За высокую гражданственность». С 18-летним Кириллом Козыревым мы встретились рядом с его бывшей школой, он живет неподалеку. Его, как и несколько сотен других учеников признали потерпевшим по делу. Судебно-медицинская экспертиза установила, что парню был причинен тяжкий вред здоровью.
«Многие до сих пор просыпаются по ночам, вздрагивают даже от хлопков, вызванных сквозняком. У меня тоже такое бывает, услышишь шум, а в голове уже сам собой план рисуется, что делать», — неохотно признается Кирилл.
Его судьба сложилась относительно неплохо — парень поступил в вуз на платной основе. Его выбор во многом зависел от обещанной пострадавшим поддержки. Сразу после ЧП в гимназии Красный Крест объявил сбор средств для помощи потерпевшим. Всего удалось собрать более 86 миллионов рублей. Людям, получившим средний вред, было обещано выплатить из этой суммы 300 тысяч рублей, а тем, у кого тяжелые последствия, — 500. Но даже спустя год Кирилл не может получить все выплаты.
— Узнав о поддержке, я и еще четверо моих одноклассников обратились за помощью, приложив все необходимые документы. Одному из нас, у кого был средний вред, выплатили сразу всю сумму — 300 тысяч рублей, а остальным, кто предоставил заключения о тяжких последствиях, заплатили только в феврале. И то по 150 тысяч.
В обозримом будущем встанет вопрос о том, чем платить за учёбу. Козырев писал письма на имя президента РФ, президента республики и в сам Красный крест с просьбой разъяснить ситуацию, но пока не получил ответов.
Другой ребенок, чья жизнь была сломана 11 мая, —11-летний мальчик Арслан. Мальчишка до сих пор находится на лечении в Москве, у него до сих пор «открыт живот».
— Арслан с одноклассниками был на первом этаже в классе. Когда все началось, дети стали эвакуироваться через окно. Мальчик пропускал всех вперед и помогал девочкам, поэтому оказался одним из последних. Когда он побежал, то преступник выстрелил в него из окна, картечью были повреждены шесть внутренних органов!, — рассказала соседка школьника.
Парню еще предстоят определенные медицинские манипуляции и длительная реабилитация. Арслан только начинает пытаться ходить и успешно перешел в 7-й класс — в больницу к нему приходят столичные учителя.
Маньяка делают жертвой
Что касается главного обвиняемого — Ильназа Галявиева, то никаких сенсаций расследование его дела не принесло. Следователи установили, что преступник был «колумбайнером» (последователем запрещённого в РФ террористического движения «Колумбайн»). Исследования показали, что Ильназ последние два года перед расстрелом регулярно посещал тематические сайты и много интересовался оружием. Возможно, именно после того, как следователи пришли к однозначному выводу и проверили все версии, при расследованиях в Казани, Перми и других аналогичных преступлений, появилась инициатива запрета на пришедшую с Запада идеологию — это случилось в феврале этого года.
Поражает в этой истории другое. Президент Республики Татарстан еще 20 августа 2021 года на совещании заявил, что считает виновными родителей убийцы. Они знали, что происходит с их сыном, но предпочли просто оставить его одного — съехали из квартиры, закрыв за собой дверь. Так запирают в ящик дикого зверя в надежде, что демон никогда не вырвется наружу. Более того родители Ильназа Галявиева поначалу давали ложные показания о том, что не замечали, что с их ребенком происходит что-то странное. Пока сам Галявиев не «сдал» их с потрохами. А ведь если бы они потратили 3-4 тысячи рублей и вызвали на дом частного врача-психиатра, трагедии можно было бы избежать вовсе.
Но и после трагедии родители боялись самосуда и возмущались, что им не предоставляют охрану за государственный счет. И без смущения передавали Галявиеву деньги для заказа шоколадных конфет в СИЗО и новую чистую одежду. А теперь активно обеляют убийцу, выставляя его жертвой буллинга. И, по их заявлениям, даже… встречаются и пьют чай с родителями пострадавших детей. Так может, стоит признать, что виновники кошмарного убийства — не только Галявиев, но и его папа с мамой? Которые, кажется, так и не поняли, какое чудовищное преступление они позволили совершить своему сыну.
Судить Галявиева будут в Верховном суде республики, некоторых ключевых свидетелей и потерпевших уже известили об этом, попросив не уезжать из города.
Лев Сперанский
