Голгофа
Библия великая книга. То есть, это, конечно, трюизм, но, сколько ее ни читаешь, постоянно обнаруживаешь всякие новые повороты, хотя она уже минимум 2000 лет не изменялась. Изменяешься ты сам. И находишь в ней каждый раз что-то новое.
Исходный материал
Финал Евангелия это во всех смыслах слова его вершина. Фрагмент небольшой, во всех четырех Евангелиях он занимает одну, максимум две главы, но очень емкий, спрессованный и наполненный чисто литературно. И очень интересный даже с юридической точки зрения.
Вот как рассказывает об этом Матфей:
«(26,63) Иисус молчал. И первосвященник сказал Ему: заклинаю Тебя Богом Живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий?
(26,64) Иисус говорит ему: ты сказал«
А вот, буквально тут же, допрос у Пилата:
(27,11) Иисус же встал пред правителем. И спросил его правитель: Ты Царь Иудейский? Иисус сказал ему: ты говоришь.
(27,12) И когда обвиняли Его первосвященники и старейшины, Он ничего не отвечал.
(27,13) Тогда говорит Ему Пилат: не слышишь, сколько свидетельствуют против Тебя?
(27,14) И не отвечал ему ни на одно слово, чему правитель весьма дивился.«
В Евангелиях от Марка и Луки эти диалоги приводятся практически слово в слово. В Евангелии от Иоанна (наиболее, на мой взгляд, литературном и наиболее соответствующем христианскому учению) как раз эти места описаны более подробно. Вот разговор Христа с Пилатом:
(18, 37) Пилат сказал Ему: итак Ты Царь? Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего«.
Ну, хватит цитат. Давайте над ними призадумаемся.
Истинно говорю вам
Заметьте: ни в одном из Евангелий Христос не оправдывается, когда на него возводят напраслину. Он мог бы утверждать, что он ничего этого не говорил. А он, действительно, этого не говорил. Он мог бы говорить, что его неправильно поняли. А его, действительно, неправильно поняли: он, например, вовсе не призывал разрушать храмы, что ему инкриминировали, а призывал воздвигать Храм в своей душе. Но он просто молчит.
Можно, конечно, подумать, что он «ушел в несознанку». С точки зрения нынешнего права это вполне естественно. Знаменитая фраза из американских боевиков «Вы имеете право хранить молчание (и т.д.)» здесь, казалось бы, так и просится. Действительно, обвиняемый по уголовному делу имеет право не свидетельствовать против себя, имеет право вообще молчать. Есть презумпция невиновности, и пускай его вину доказывают те, кому положено или кому это выгодно. Однако 2000 лет назад ни о какой презумпции невиновности речи не шло, да и Христос молчит совсем из других соображений.
Что есть истина?
Он не видит необходимости что-либо объяснять первосвященникам. Он видит, что они пристрастны и корыстны, решение их предсказуемо, и потому любое его слово все равно обратят против него. Первосвященники ему неинтересны. Он делает некоторое исключение для Пилата, в котором он вдруг увидел человека, который способен ПОНЯТЬ, и говорит ему ключевые вещи: и о Царствии внутри нас, и о том, что только тот, кто от истины, может его услышать. Тут Христос ошибся. «Что есть истина?» лениво говорит Пилат и умывает руки. То есть, Христос в очередной раз метал бисер перед свиньей. Но, заметим: разговаривая с Пилатом (в версии Иоанна), Христос не пытается оправдать себя, он пытается открыть ему истину. А его в очередной раз не понимают.
Христос всем перпендикулярен, потому что как раз истина никого кроме него не интересует. Первосвященники видят в нем конкурента, который, не стесняясь, говорит о них правду. Пилату нужно как-то усидеть между кесарем и первосвященниками. У Иуды появилась некоторая потребность в наличных деньгах. И так далее. Люди решают свои мелкие сиюминутные задачи, а тут, как из другого мира (впрочем, почему «как»?) появляется Христос со своими поисками истины, которая, заметим, для всех неудобна. Для всех радикальное решение распять Христа (есть человек есть проблема, нет человека нет проблемы).
И Христос все это понимает. Потому и молчит.
Ты говоришь
Тут ключевая фраза (которая повторяется во всех без исключения Евангелиях) «ты говоришь». Вот эти два слова дорогого стоят.
Это не я сказал, это ты сказал, говорит Христос на любое обвинение. Это не я сказал, что я царь иудейский, а ты сказал. Это не я сказал, что разрушу храм, а ты сказал, что я разрушу храм. Каждый отвечает за свои слова. Ты это говоришь, ты за это и отвечай. Я этого не говорил, мне и отвечать не за что.
Смысл этих двух слов можно понять быстрее и глубже, если вспомнить еще одну мысль Христа: оскверняет человека не то, что в него входит, а то, что из него исходит. В частности, если кто-то говорит ложь о тебе, то это оскверняет его, а не тебя. Заботься не о том, что говорят о тебе, а о том, что ты сам говоришь. Христос не встревает в разборки и не отвечает на провокационные вопросы. Не потому, что ему ответить нечем, а потому, что ему незачем отвечать. Лгущий сам знает, что лжет, Христос тоже знает, что тот лжет. Бог тоже знает, кто лжет, кто нет, и разберется, и воздаст, кому что положено. Все остальное несущественно что суд синедриона, что общественное мнение.
Глас народа
Да, кстати об общественном мнении. Заметим, что все время, пока идет допрос у Пилата, на площади стоит народ. И, если внимательно читать Евангелие, то окажется, что, в конечном счете, приговорили Христа к распятию не первосвященники с Пилатом. Приговорил его именно тот самый народ, для которого Христос распинался несколько лет в переносном смысле (уж извините за мрачный каламбур). Дважды Пилат пытался Христа помиловать, но народ не дал.
И вот что любопытно. Народ ждал Мессию. Мессия пришел. Причем это был, без дураков, настоящий Мессия: то, что он делал и проповедовал, действительно было спасением. Народ с воодушевлением кричал «Осанна». Но, достаточно было нескольким первосвященникам распустить о Христе идиотские слухи, и этот же самый народ закричал «Распни его». Сдается мне, кстати, что в толпе той был и воскрешенный Лазарь, и исцеленная Марфа. И оба кричали «распни!». Народ легко забывает хорошее и легко верит дурному, так уж народ устроен. Народу не нужна истина, ему нужен хлеб и зрелища. Так уж он устроен. И он неспособен мыслить логически и рассуждать критически. Коллективного разума нет, есть только коллективное безумие. Кстати, по этой причине я очень скептически отношусь к идее, что Интернет позволит выработать коллективный разум. Пока что он демонстрирует в основном примеры коллективного безумия. Толпа она и есть толпа, на улице ли она или в виртуальном пространстве. Впрочем, об этом я как-нибудь напишу отдельные «Мысли вслух».
Но вернемся к Христу. Вот вы только посмотрите внимательно, что происходит: ведь другой кандидат на помилование, Варавва, принес этому же самому народу много зла: он убивал, грабил, подстрекал к беспорядкам. Христос же совершал множество реальных добрых дел. Но народ кричит «Распни его!». А не Варавву. И добавляет, не подумав: «И пусть кровь его будет на наших детях во всех поколениях». Что было с народом потом, вы знаете.
Момент истины
Но вот, пожалуй, самое главное. Христа вообще не интересует решение синедриона и Пилата. Он знает, что все в руках Божьих, как он решит, так и будет. Казнь так казнь, Более того, Голгофа им запланирована. Он знал, что Иуда его предаст. И что Петр от него малодушно откажется. И что будет распят, знает. Зачем же он тогда все это делает?
Да все очень просто. Он создает ситуацию, когда каждый должен встать перед жестоким нравственным выбором. Он ставит в реальном времени громадный спектакль, в котором выступает в качестве режиссера. До сих пор он только проповедовал. Теперь настал момент, когда учеников нужно проверить на практике. Он каждого ставит на излом, это обычный драматургический прием. Иуда, что для тебя дороже, истина или тридцать сребренников? Давай-ка посмотрим! Так, с этим ясно, реакция была предсказуема. Петр, что для тебя дороже, истина или общественное мнение? Сможешь устоять, сможешь отстаивать истину до конца, несмотря на давление? И с тобой все ясно, еще и петух не кукарекнул, а ты трижды от меня отрекся. В общем, «И кто не берет креста своего и не следует за Мною, тот не достоин Меня». И что, в конечном счете, оказывается: пока Христос проповедовал и творил чудеса, все его с почтением слушали, а некоторые даже удостоились чести называться его учениками. Но, как только настал момент истины, когда перед каждым встал выбор, и потребовалась чем-то пожертвовать ради истины, практически все они спасовали, практически все предали своего Учителя.
Зачем это надо было Христу? Да вот зачем: чтобы сначала из людей вылезло дерьмо, притаившееся в их душах, дерьмо, о котором они сами не знали а потом чтобы они сами устыдились этого дерьма. И те, у кого есть чем устыдиться, это делают: Иуда, не выдержав нравственных мук, вешается, Петр ходит потерянный и раскаявшийся: как же так, я трижды за ночь умудрился предать Учителя. Народ, только что кричавший «распни его», когда Его и впрямь распяли, начинает рвать на себе волосы и говорить: «Елы-палы! Да что ж мы это такое наделали-то? Где ж наши были головы, когда мы это кричали? Это ж мы, это ж я, можно сказать, своими собственными руками его распял!».
Вот чего добивался Христос на самом деле: очищения через раскаяние. Катарсиса. И, по сути, Христу удался этот масштабный эксперимент: он заставил раскаяться не только Иуду с Петром, но и весь народ иудейский, и не только этот народ, но и множество других. Для этого Христу пришлось пройти через унижения, пытки и жестокую смерть. Но овчинка стоила выделки. Потому что и по сей день история о распятии Христа висит над всеми нами и заставляет задуматься каждого, у кого есть чем задумываться: вот, мне сейчас надо принять трудное решение, возможно, при этом пойти против общественного мнения, возможно, подвергнуться остракизму, возможно, потерять что-то материально, но все это на одной стороне, а на другой истина. Просто истина. Об этом хорошо потом сказал Галич: «Можешь выйти на площадь? Смеешь выйти на площадь?» Что дороже? И не придется ли потом рвать волосы на голове и кричать «Елы-палы»? Не придется ли намыливать себе веревку? Прошло 2000 лет, а Христос до сих пор ставит перед каждым из нас эти вопросы. И всем, у кого есть хоть немного совести, приходится на них отвечать.
И, возможно, этот вопрос именно сейчас стоит перед тобой, читатель. Думай, думай
Но если выберешь не истину, то не забудь заодно купить веревку. И мыла. В хозяйстве пригодится
2000 год.
Продолжение следует
