Политсатиру про нашу родину, впавшую в тоталитарную тьму, снял Армандо Ианнуччи, автор смешного и жесткого ситкома про британское министерство «В гуще событий» и остроумной политической сатиры «В петле», в которых бойцы высшего эшелона власти в Англии и США — алчные бюрократы. Тоталитарная комедия «в вольной трактовке», как именуют авторы свое детище, снята по одноименному графическому роману издательства Dargaud. Сочинил комикс Фабьен Нури, художником стал Тьерри Робен. Комикс не претендует на изложение исторической правды, это фантазия, в которой масса преувеличений, неточностей и столько же тонко подмеченных деталей, в которых прочно сидит дьявол.
Март. 1953-й. Лидер нации лежит в зловонной луже. 30 лет и три года он правил, начинается двухдневный марафон: борьба за мифический жезл власти ветхих претендентов. Кто подхватит страну? Ближний круг вождя вертится, как на сковороде. Кто не успел, тот… об этом даже страшно подумать.
Ианнуччи пытается выдержать баланс между комедией и трагедией. Он зашнуровывает свой буйный фарс про заговорщиков в черный ужас. Ярким фломастером рисует на экране коллективный портрет политбюро в интерьере обморочного времени. Ему нужен звездный актерский состав для престарелой сборной, и он ее собирает.
Иосиф Сталин Эдриана Маклафлина достаточно блекл, лишь изредка просверливает хитрым взглядом вассалов — шутит? нет? смеяться? промолчать? Эти знаменитые ночные посиделки у малопьющего вождя — танцы на острие бритвы.
Сталина играет свита. Знаменитый американский актер и комик Джеффри Тэмбор, лауреат «Золотого глобуса» и иных премий, демонстрирует «перемену участи» сверхосторожного, угодливого Георгия Маленкова. Вот он еще послушный пластилин в руках всемогущего отца империи. Но чем ближе он к центральному месту на трибуне, тем осанистей фигура, богаче костюмчик, аккуратней прическа. Он уже привередничает: ему нужна для фотосъемки не точно такая же девочка, как на фото со Сталиным… а та же самая девочка! В глазах напыщенного Маленкова перемигиваются испуг и сладкая мечта занять место… незаменимого.
Джейсон Айзекс — грубый и прямолинейный вояка Георгий Жуков — грудь колесом с занавесом из медалей, готов расправиться с ненавистным Берией и со всем МГБ. Замечательный актер шекспировского театра Саймон Рассел Бил — Лаврентий Берия — жирный паук, напоенный кровью и близостью к власти. Он не только составляет списки очередной кампании арестов, но и не без удовольствия участвует в пытках. В качестве душевного отдохновения — комсомолки и пионерки.
Британский актер, ведущий Майкл Пэйлин — звезда комик-группы «Монти Пайтона» — приклеивает на невыразительное лицо Вячеслава Молотова подобострастную улыбку: такому и никого не жаль ради родной партии и собственного благополучия, даже собственной жены. Пол Уайтхаус перевоплотился в Микояна, Пол Чахиди — в Булганина, Дермот Краули — в неугасимого Лазаря Кагановича.
Сердце свиты — Никита Хрущев в исполнении Стива Бушеми («Подпольная империя», «Клан Сопрано», «Бешеные псы», «Фарго»). Без всякого портретного сходства любимец Джармуша, Тарантино и братьев Коэн живописует хитроумнейшего придворного советского разлива. В свите у него роль фигляра, скомороха, а дома с женой они ведут учет того, над чем дозволено шутить, а какой анекдотец может голову снести.
И кажется, сама диктатура парализована, зловонно разлагается на ближней даче. Нужны срочные меры по ее реанимации. Поэтому и начинаются тараканьи бега: кто быстрее добежит до парализованного тела, примет меры по обеспечению себя властью. Комизм положений продиктован паникой. Но всем этим надрывным марафоном дирижирует одна эмоция — смертельный страх. Ни нож в носке, ни револьвер в кармане, ни припрятанный компромат не развеют этого липкого ужаса, клубящегося из подвалов Лубянки до самых рубиновых звезд.
Черные страницы истории зарисованы в картинках комикса. В меньшей степени режиссера интересует сам водоворот политических интриг. Здесь политсатира превращается в театр марионеток-кукловодов, меняющихся местами, история политического переворота — в размышления о сущности зла, безликого, размытого в коллективное бессознательное. Комикс чаще превращается в подростковый блокбастер, чем в политический памфлет.
И все же именно жанр картины вызовет вопросы у зрителей. Можно ли о трагедии народа говорить языком буффонады? Подобные же споры спровоцировала трагикомедия Бениньи «Жизнь прекрасна» о семье итальянских евреев, пострадавших от Холокоста. На мой же взгляд, проблема фильма не в излишней карикатурности, а в незамысловатости и очевидности для русской аудитории. И амплитуда между смешным и страшным для такого отважного жанра, как социальный кинокомикс, маловата.
Вуди Аллен любит повторять, что комедия — это трагедия плюс время. Ианнуччи признается, что мечтал снять фильм о диктатуре и о синдроме коллективного поведения, и не скрывает, что кино таит параллели с выборами Трампа, правда, уточняет: «невольные параллели». Трампа режиссер категорически не любит, ругается с ним в твиттере. Так что «Смерть Сталина» отчасти посвящена Трампу, его окружению и сторонникам.
В ближайшие дни Минкульт примет решение, давать ли фильму прокатное удостоверение. О возможном запрете комедии писали СМИ, в частности, The Guardian ссылалась на представителей КПРФ и чиновника Минкульта, объявившего «Смерть Сталина» «запланированной провокацией». Вместе с Ианнуччи вердикта министерства ждут российские зрители.
Лариса Малюкова
