В Музеях Московского Кремля проходит выставка «Петр. Первый. Коллекционер, исследователь, художник». Преобразовательскую деятельность первого российского императора она показывает с неожиданных на первый взгляд сторон.
В 2022 году будет отмечаться 350-летие со дня рождения Петра. Это не скоро, но президентский указ о больших празднествах подписан еще в прошлом году, а перечень мероприятий утвержден на уровне правительства полгода назад. В перечне сто с гаком пунктов, и это только основные события: в общем, обпразднуемся. Честь и хвала Музеям Кремля, что они опередили этот бюрократический вал. Во-первых, у нового проекта нет привкуса вымученности, какой иногда отличаются «датские» события для государственной галочки. Во-вторых, можно было спокойно получить множество чужих экспонатов (в списке участников — российские собрания во главе с Эрмитажем, Национальный морской музей в Гринвиче, Государственные художественные собрания Дрездена, Музей Амстердама), которые в 2022-м наверняка могут пригодиться другим.
Самое, возможно, неожиданное — это «художник». Художественная работа в строгом смысле на выставке только одна: неловкий, зато собственноручный офортик с аллегорической композицией, ангел с крестом попирает атрибуты ислама. Но есть красивая барочная машина — токарный станок (а также безделушка, вероятно, на этом станке сделанная опять же собственноручно). И это только кажется, что царь за токарным станком примерно на той же линии, что и царь, бегающий с трубкой в зубах по корабельному стапелю в куцем голландском наряде (он тоже на выставке есть): в начале XVIII века токарное дело было весьма благородным развлечением, утехой королей и князей.
И неслучайно среди драгоценностей, которые привезены из дрезденских «Зеленых сводов», зачаровавших в свое время Петра, есть не только изумительные фигурки из барочного жемчуга и яшмовые чаши. Рядом — рубанок и другие разукрашенные инструменты, сделанные когда-то для коллекции саксонских курфюрстов. Государь — совершенный человек, владение не только регалиями и драгоценностями, но и всевозможными людскими инструментами от астрономических до плотницких — атрибут его всеохватной власти. И так это было, как выясняется, не только для какого-нибудь тщеславного Августа Сильного, но и для Петра с его бронебойно прагматической волей. Ровней своим придворным ювелирам он, конечно, себя не считал. Но «художником», «делателем» в некотором высшем смысле (артифексом, если по-латыни) — безусловно. Иначе не было бы на выставке знаменательной вышитой аллегории: Петр в виде скульптора, трудящегося с молотком и зубилом над статуей России.
В остальном все как по писаному: академик и герой, мореплаватель и плотник. Дипломированным академиком, впрочем, предстает скорее Меншиков (в витрине — льстивое латинское письмо Исаака Ньютона о приеме едва грамотного Светлейшего в члены Лондонского Королевского общества), Петр же — безгранично любопытным администратором. Анатомические препараты доктора Рюйша из питерской Кунсткамеры не привезли, но зато привезли бесценные ботанические и зоологические акварели Марии Сибиллы Мериан, а также прекрасные акварельные рисунки из иллюстрированного каталога Кунсткамеры, на создание которого ушло несколько десятилетий XVIII века.
И все же кураторам Ольге Дмитриевой и Василию Новоселову удалось придать их, казалось бы, стопроцентно петербургскому сюжету мощный московский акцент. С ослепительной нарядностью подчеркнута забота царя о московской Оружейной палате: витрины Успенской звонницы воспроизводят не только старые амплуа кремлевской сокровищницы (хранилище государственных регалий и феерических посольских даров), но и новую роль музея петровских викторий с торжественной экспозицией трофеев Северной войны. А вот петровская коллекция в московском же Преображенском дворце — сюжет малоизвестный, но на поверку тоже еще как занимательный.
Удивительнее всего, впрочем, то, как выглядят на выставке коллекционерские интересы царя. Немножко западноевропейского искусства — скифо-сарматское золото из сибирских курганов рядом с ним смотрится, в общем, внушительнее. Зато уйма китайских раритетов: нефритовые тушечницы и драгоценная утварь, заводные игрушки и цинский фарфор. Дело понятное — конечно, все флаги в гости будут к нам, но львиная доля заграничного турпотока прибывает в Кремль под вполне определенным флагом.
Сергей Ходнев
