Как же противно болеть!
Если хочешь, чтобы бизнес шёл нормально, в первую очередь необходимо заботиться о здоровье. Даже если руководишь бизнесом на расстоянии и у тебя на фирме есть талантливый управляющий, а от тебя требуются лишь общие установки — всё равно болезнь руководителя обязательно скажется на делах.
Вспоминаю, как я узнавал о здоровье Симона Львовича Соловейчика по газете «Первое сентября», которую он организовал и редактировал. Нет, на страницах этого издания ничего не писали о самочувствии шефа, но я разворачивал очередной номер — и сразу понимал: Соловейчик перед выпуском его смотрел — значит, всё в порядке. Хуже номер — звоню Симону Львовичу и выясняю: болеет.
У нас хорошие сотрудники. Прекрасно работают Максим Андреевич Меньшиков, Павел Вячеславович Померанцев, Роман Владимирович Колотеев, Азат Лаисович Разетдинов, Сергей Михайлович Крючков, Алексей Анатольевич Чейкин… Но я на фирме в последнее время появлялся лишь набегами. Что в результате?
Пробуксовывает наша очная школа.
Упали продажи дисков в офисе.
Не появились новые корпоративные солисты.
Затишье на двух наших форумах.
Нет новых идей для девятой версии.
Всё затихло. Спад. А вроде страна уже от новогодней спячки отошла.
В среду был в офисе не более двух часов. Привёз меня Максим Андреевич Меньшиков, а обратно доставил Павел Вячеславович Померанцев.
Дома попил чаю со Светланой Викторовной, женой нашего художника Алексея Викторовича Андреева, и Вадимом Сергеевичем, её знакомым, который прошёл «СОЛО» и рассыпался в комплиментах.
И сегодня решил увеличить нагрузку: в офисе пробыл четыре часа. Поговорил отдельно с Азатом Лаисовичем Разетдиновым, Романом Владимировичем Колотеевым и Павлом Вячеславовичем Померанцевым.
Часа два общался с новым сотрудником. Студент, вроде славный парень. Когда с ним разговариваешь — судя по всему, всё отлично понимает. Но однажды не вышел на работу. В офисе никого не предупредил — исчез, и всё. Я забеспокоился. Пришлось его разыскивать через деканат. Выяснилось, всё с ним в порядке — учится, ходит на занятия…
Парень грамотный, развит неплохо, может писать. Обещает начать, а потом находит тысячу причин, объясняющих, почему не может сдержать слово. Наверное, мы с ним скоро расстанемся, причём произойдёт это по его инициативе. Опоздает ещё раза три-четыре, прогуляет работу, а потом и вовсе исчезнет. Жаль.
Самое сложное — найти новых сотрудников, обязательных, добрых, увлечённых и желающих честно работать.
Вечером ко мне приехал в гости Игорь Рабинер с женой.
Вспоминали, как он учился в университете и ходил на мой семинар. Игорь Яковлевич рассказывал о своём увлечении спортом. Энергичный, оптимистичный, обаятельный, жена — красавица. Я рад за него.
Так два дня и «прошелестели». Я почти ничего не писал. Снялся в программе для одного из телеканалов — кажется, «Азбука секса». Меня попросили рассказать об импотенции. Знаю: оставят пять-шесть минут, разрежут на несколько выпусков, и я буду давать комментарии на реплики, которые записывают отдельно. Рассказал, что в большинстве случаев импотенция, как правило, носит характер психологический.
Узнал, что сегодня умер Виктор Липатов. Сердце ёкнуло. Я помню его по «Московскому комсомольцу». Молодой, красивый, отзывчивый, широкой души. Он меня поддерживал с «Клубом друзей кино», который я вёл на страницах «МК», с акциями по кинообразованию. Помню его прекрасные этюды о живописи (потом он вёл рубрику на эту тему в «Комсомольской правде»). Последние годы руководил журналом «Юность». Виделись мы редко, но если доводилось встретиться, всегда улыбались и вспоминали что-нибудь смешное.
И сегодня же узнал о смерти Андрея Александровича Черкизова. Могучий был человек. Растратил себя.
У меня к Андрею Александровичу Черкизову отношение хорошее было, есть и будет. Прожил он сложную жизнь, но безумно интересную.
Вот такие два дня. Грустные.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Стыдно, но я ничего не сделал за эти два дня для девятой версии. Не успел. И при этом болею…
«Болезнь принимает здоровые формы». Михаил Жванецкий
