Процессы, происходящие сегодня в интернете, только на первый взгляд могут показаться приметой лишь нашего времени. На самом деле ещё Владимир Высоцкий пел о том, что средства массовой коммуникации наделяют нас способностью «всею скорбью скорбеть мировою». Интернет же незаметно наделил эту скорбь принудительным характером и определёнными «стандартами», за несоответствие которым вы запросто можете быть подвергнуты травле – шеймингу. Имеет ли это отношение к нравственности?
Не так давно мне написала близкая подруга с просьбой помочь советом: в институте, где она учится, староста группы потребовала от всех в ультимативной форме разместить на личных страничках в социальных сетях репост с информацией из одного собачьего приюта. Дескать, не хватает денег на прокорм братьев наших меньших. Подавляющее большинство студентов согласились сделать это сразу и без колебаний. А вот подруга моя отказалась. Мотивировала она это тем, что в принципе редко оставляет записи на странице по причине своей интровертности. Староста группы немедленно перевела обсуждаемый вопрос в эмоциональную плоскость, а по завершении диалога назвала собеседницу бездушной и циничной, да так, чтобы услышали все студенты в аудитории.
Письмо подруги не удивило.
Вот уже несколько лет в интернете (и далеко не только в российском) воцарились два культа: благотворительности и скорби. Сотни тысяч аккаунтов в Instagram, Facebook, «ВКонтакте» и «Одноклассниках» призывают помочь денежкой мальчику Алёшеньке (Витеньке, Бобу или Джорджу), которому требуется операция в Германии. Или же котику, которому требуется пришить лапку.
Большинство из тех, кто читает такие «возгласы о помощи», сжаливаются и пересылают определённую сумму денег по предусмотрительно указанным реквизитам. А вот тех немногих, кто пытаются проверить счета и выяснить, Алёшеньке ли пойдут вырученные средства, ждут яростные обвинения в скопидомстве и цинизме. И обвинения эти, увы и ах, подхватываются большим количеством других пользователей.
Любая благотворительность – вещь сугубо добровольная и являющаяся личным делом каждого.
Более того, традиции русского меценатства показывают: настоящая благотворительность, приносящая реальную пользу, в большинстве своём анонимна. Когда же благотворительность становится принудительной, а требования о пожертвованиях (или о репостах с реквизитами) перемежаются с угрозами шейминга в случае отказа от помощи – это омерзительное фарисейство. К благотворительности не имеющее отношение от слова «совсем».
Бросается в глаза лицемерие многих «сборщиков податей», на всех углах призывающих помогать кошечкам и собачкам, но поглощающих мясо с рыбой, поддерживающих, таким образом, мучения других животных. По какой причине, скажите мне, корова заслуживает больше страданий, чем та же кошка?
Многие зададутся вопросом: что же движет этими людьми, агрессивно насаждающими свои представления о «добрых делах» на каждом углу? Почему, например, собирающие деньги в электричках и на улицах не донимают окружающих после отказа пожертвовать рублём, а в интернете разномастные «хейтеры» устраивают целые баталии, поливая «отказников» грязью?
Ответ прост: кроме жажды славы (а нередко и наживы) такими людьми не движет ничего. Не о котиках с оторванными лапками и не о больных Алёшеньках пекутся они, а о количестве лайков, просмотров, репостов и упоминаний.
Скажете, банально? Пожалуй, соглашусь. Но для многих людей, безвылазно сидящих в «каментах» и без разбору присоединяющихся к поливанию грязью бездушных, по их мнению, людей, эта истина до сих пор неведома.
Шейминг (целенаправленное унижение с явным желанием пристыдить) в последнее время захватил умы огромного количества людей.
Самый недавний пример – массовый шейминг певицы Алсу и её дочери, Микеллы Абрамовой, которая стала победительницей шоу «Голос. Дети» на Первом канале.
Полагаю, пересказывать эту историю, набившую оскомину, смысла нет. Хочется сказать лишь о том, что каждый человек имеет право быть несогласным с чем угодно. И оспаривать результаты любого конкурса, требуя беспристрастного объективного судейства. Но писать оскорбительные комментарии в инстаграме певицы, хамить и угрожать женщине и её дочери физической расправой куда более безнравственно и аморально, нежели выставлять необъективные оценки.
В погоне за гипотетической «справедливостью» многие переступают не только грань приличия, но и нередко закона.
Павел Новиков
