В некоторых "интеллектуальных кругах" читать, любить Бродского уже считается чуть ли не дурным тоном. Мол, его же любят все, читают все, это слишком просто - любить Бродского! Это уже банально! Мне кажется, тут попахивает снобством. Популярность Бродского - не имеет отношения к его творчеству и не делает его творчество хуже или лучше. Оно есть. И оно прекрасно. А некоторые вещи, как например, представленное ниже стихотворение - попросту универсальны, то есть могут "отозваться" в душе практически каждого человека. Да отозваться так, что голова будет звенеть еще многие и многие дни, недели.
От окраины к центру
Вот я вновь посетил
эту местность любви, полуостров заводов,
парадиз мастерских,
рай речных пароходов,
и опять прошептал:
«Вот я снова в младенческих ларах».
Вот я вновь пробежал
Малой Охтой вдоль тысячи арок.
И кирпичных оград
просветлела внезапно угрюмость.
Добрый вечер и день,
моя бедная юность!
Не душа и не плоть –
чья-то тень над родным патефоном,
словно платье твоё
вдруг подброшено вверх саксофоном.
В ярко-красном кашне
и в плаще у закрытых парадных
ты стоишь на посту
возле лет безвозвратных.
До чего ж ты бледна. Столько лет,
а не можем расстаться.
Добрый день, моя юность,
как легко нам встречаться!
Возвышаю свой крик,
чтобы с ним в темноте не столкнуться:
это наша зима,
мы не можем обратно вернуться.
Слышим – где-то зовут.
Кто-то рядом, но где – не находим.
От рожденья на свет
ежедневно куда-то уходим.
Словно кто-то вдали
в новостройках прекрасно играет.
Разбегаемся все.
Только смерть нас одна собирает.
Значит, нету разлук.
Существует громадная встреча.
Значит, кто-то нас вдруг
в темноте обнимает за плечи.
И, полны темноты,
да, полны темноты и покоя,
мы все вместе стоим
над холодной блестящей рекою.
Как легко нам теперь
оттого, что подобно растенью,
в чьей-то жизни чужой
мы становимся светом и тенью.
Даже больше того –
от того, что мы всё потеряем,
отбегая навек,
мы становимся светом и раем.
И от райских огней
мы уносим в глазах по цветочку.
Кто-то вечно идёт
мимо новых домов в одиночку.
Неужели не я,
освещённый тремя фонарями,
столько лет в темноте
по осколкам бежал пустырями,
ничего не узнал,
обознался, забыл, обманулся?
Значит, просто зима.
Значит, я никуда не вернулся.
Остаётся одно:
по земле проходить бестревожно.
Невозможно отстать.
Обгонять – только это возможно.
Я – наверх или вниз,
или вечно по самому краю.
Ничего не узнать.
Я стою, тороплюсь, обгоняю.
Только раз оглянусь,
но, уже этот дом запирая,
на звенящую грусть
от собачьего лая.
Слышу медленный звук.
Я зову, я спешу, я стараюсь.
Всё темнее вокруг –
значит, я возвращаюсь.
Марк Максимов, редактор 1001.ru
