Суд на днях продлил арест многодетной москвичке Наталье Патоке, создательнице приюта для женщин, оказавшихся в трудной жизненной ситуации. Среди ее подопечных были беременные, которых Наталья уговаривала родить, несмотря ни на что.
Брошенных детей Патока должна была передавать в сиротские учреждения. Наталья пошла другим - простым, но, увы, незаконным путем: оставляла у себя, выдавая за своих, появившихся в результате домашних родов.
Следствие вменило Патоке страшную статью УК «торговля людьми и иные сделки». Но никакой материальной выгоды она не имела, и, как написало в постановлении: «руководствовалась мотивом сострадания» (возможно, подобная формулировка впервые вышла из-под пера сотрудников СК).
Пожалеют ли судьи Наталью Патоку? Почему в современной России оказалось возможным так легко одним бросать детей, а другим их забирать себе? Но главное - как сложится судьба малышей?
Чтобы ответить на все эти вопросы обозреватель «МК», член СПЧ побывала в семье Патоки.
В октябре 2023 года в Москве была задержана многодетная мать 47-летняя Юлия Логинова. Ее обвиняют в том, что при регистрации пятерых младенцев она подавала в государственные органы ложные данные, представив их как своих родных. В действительности она перенесла операцию, после которой не могла иметь детей. Вскоре была арестована ее знакомая Наталья Патока, которой вменили пособничество Логиновой (один раз помогла ей с получением документов, второй засвидетельствовала домашние роды). За решеткой Патока признала, что и шестеро ее детей - не родные. Следствие вменило обеим женщинам ст. 127.1 УК РФ.
Дом или рынок
Небольшой двухэтажный дом в Подмосковье. Здесь, если верить некоторым СМИ, происходило страшное: совершались сделки, объектами которых были новорожденные дети. Но не спешите пугаться.
В этом доме живет семья Патоки. Ну и большая же она, судя по длинной-предлинной полке с обувью (такие раньше видела только в обувных магазинах). В прихожей стоит вешалка, на которой два десятка детских курточек, пуховичков, шуб.
Пока мама находится в СИЗО, на «хозяйстве» папа Николай и старшая дочь Диана. Нас встречает «стайка» малышей. Внешне сложно поверить, что они родные братья и сестры - очень уж разные.
Дом больше напоминает мини-детский сад. Но дети на удивление спокойные, не кричат и не плачут. Почти все с любопытством отреагировали на появление гостей – меня и защитников Патоки, среди которых мой коллега по СПЧ, в прошлом судья Владимир Ряховский. Одна из девочек сразу взяла меня за руку и стала водить по дому. Потом, когда я присела на диван, другие дети подходили, садились на колени. А еще они, кажется, соскучились по материнской ласке — прижимались, хотели, чтобы их погладили и обняли. Вообще впервые в их жизни мамы нет так долго — больше двух месяцев.
- Мама в клетке, - серьезно сообщила круглолицая девочка шести лет. - Надо молиться.
Малышка при этом показала, как именно правильно молиться (сложа ручки у груди).
В доме несколько комнат. На первом этаже, рядом с большой кухней, детская, где ребята играют и где спят самые маленькие. Наверху дети распределены по двое в комнате с учетом возраста и пола. Там, где школьники, есть письменный стол, компьютер. В общем, все как в обычной семье со средним достатком, где дети на первом месте.
Всего в семье Патоки 14 детей. Из них 10 – несовершеннолетние.
У следствия вопросы по поводу шестерых, самых маленьких. По документам их мама и папа – Наталья и Николай Патоки, но генетическая экспертиза, назначенная СК, показала, что это не так. Надо сказать, что еще до взятия анализа Наталья сама рассказала об этом следователю.
Как эти дети оказались в семье?
Это долгая и не простая история, начать которую стоит с рассказа о Наталье. Она сама из многодетной семьи. Отец пил и не раз поднимал руку на жену и детей. Наталье из-за этого пришлось рано повзрослеть, уже с 14 лет она пошла работать в кондитерский цех (училась на повара-кондитера). В 17 лет преподавала в воскресной школе, где и познакомилась с будущим мужем. Когда ей было 24 года, в ее семье уже было четверо детей (всего родных пять, из которых одна девочка — это старшая дочь Диана)
Итак, Патоки сначала были обычной многодетной семьей. Когда старшие дети подросли, Наталья стала заниматься помощью другим таким же многодетным, а также женщинам, попавшим в трудную жизненную ситуацию. Вся эта деятельность ее захватила. Патока участвовала в различных мероприятиях (некоторые сама организовывала), связывалась с фондами. Усыновлять или брать под опеку чужих детей она не планировали. А потом вот что случилось.
- Маму попросили помочь семье, где трое детей, - рассказывает Диана. - Им тогда было 5, 6 и 7 лет, мальчик и две девочки. Их отец искал опекунов, потому что думал, что умирает (у него началась гангрена). Мама, папа и я приехали к нему. Оказалось, это пожилой мужчина, их мать, слепоглухонемая, находится в интернате. Условия у семьи были ужасные, отец с детьми жили в одной комнате коммунальной квартиры. Мы стали помогать деткам, брали к себе на выходные, покупали продукты, одежду. Вскоре мы решили усыновить их. Мама и папа прошли школу приемных родителей. Мы этот дом, где сейчас живем, купили как раз в тот период, потому что понимали – будет всем тесновато к квартире. Я была так рада, потому что очень хотела сестру, а тут у меня было бы сразу две! Но вдруг этот мужчина исцелился. И слава Богу, подумали мы. Однако он повел себя странно - запретил нам даже общаться с детьми. Когда он в конце концов все же умер, всех троих отправили в детский дом. Мы узнали, стали навещать. Оказалось, они нас помнят. Мы их в гости к себе позвали. Они приехали и спросили: «Можно, мы останемся?». С тех пор они с нами: родители оформили на них опеку.
По поводу этих троих детей у следствия нет никаких вопросов.
А у Патоки тем временем уже был огромный опыт помощи женщинам, оказавшимся в сложной жизненной ситуации. Обращавшихся к ней за помощью было так много, что пришлось снять для них помещение. Там пять комнат, и они всегда были заселены женщинами. Так появился приют.
- Благодаря Наталье я сохранила беременность, родила, и это самое большое счастье в моей жизни, - говорит одна из тех, кто побывал там. – Я вечно буду молиться за эту женщину!
И таких слов я услышала много, пока изучала историю Патоки. У нее действительно получалось уговаривать женщин рожать несмотря ни на что. Те ей верили, успокаивались.
- Смотрите, что им мама показывала, - Диана выносит ящички с макетами плода на разных сроках беременности. - Мама этих «кукол» еще предварительно грела, чтобы было ощущение живой плоти. Женщина возьмёт в руки – и чисто как ребеночка держит. И решает рожать.
Но это срабатывало не со всеми.
Пути шести ангелов
История каждого ребенка, который оказался в семье с нарушением закона, звучит очень и очень грустно. Имена мы изменили, чтобы детишек нельзя было идентифицировать.
Даша. 6 лет.
Мама Даши родом из Белоруссии. У женщины вполне благополучная семья - муж и двое старших детей (мальчики). Есть хороший дом, в котором места Даши не нашлось. И вот как это случилось.
За год до рождения Даши супруг собрал вещи и ушел. Женщина была в отчаянии. Утешитель нашелся быстро, жил по соседству. «Доутешался» до того, что женщина забеременела. А тут муж вернулся: давай, говорит, начнем все сначала. Помирились, опять зажили счастливо семьей. Но… живот потихоньку рос, а сроки не сходились. Пришлось признаться, что произошло в его отсутствии. По словам женщины, муж ей прямо сказал: «Избавляйся от этого ребенка, иначе в один момент убью или его, или соседа». Она испугалась. Обратилась в один из фондов за помощью. А чем помочь в такой ситуации? Аборт делать уже поздно. Но в фонде дали телефон Натальи Патоки со словами, что у нее большой опыт, что-то посоветует. Приехала белоруска к Наталье, сказала, что рожать на родине не может. А дальше придумали вот какой ход: беременная отправилась в роддом с паспортом Натальи (они и похожи друг на друга, как сестры). А после родов передала младенца ей.
Патока месяц ждала, надеялась, что та передумает, заберет малышку. Но нет, этого не случилось. Судьбой ребенка его биологическая мать не интересовалась. Даша с рождения никакой другой мамы кроме Натальи не знает.
Маша и Ваня. 6 лет и 3 года.
Родные брат и сестра. Их мать жива, но она, как про таких говорят, непутевая. Образования и хорошей работы нет. Живет в бараке, средств на то, чтобы предохраняться, не имеет. Когда забеременела в очередной раз, у нее уже было двое детей (и семь абортов). В фонде, куда она обратилась за помощью, послали к Наталье на психологическую беседу. Вот как это было, по словам Николая Патоки.
«Куда третьего-то?», - плакала женщина у них в доме.
«Так где двое, там и трое! Не бойся, всем миром поможем», - уговаривала Наталья. Но та ответила: «Мне не надо».
Маша осталась у Патоки. Не прошло и трех лет, как эта женщина позвонила и сообщила: «Я опять беременна. Ребенок мне не нужен». Так в семье Патоки появился Ваня.
Поскольку Маша родилась спустя всего два месяца после Даши, Патока поменяла ей дату рождения и выдала девочек за близняшек.
Настенька. 5 лет.
Мама Настеньки родом из кавказской республики. Девушка воспитывалась в строгости. Папа – большой чиновник, братья - известные и уважаемые в республике люди. Когда она забеременела, от всех родных скрывала, потому что была уверена – убьют, посчитав, что только так можно смыть позор. В итоге оказалась в кризисном центре Патоки. Та уговорила рожать. Роды были тяжелые. Проходили они в роддоме Подмосковья, где она была под своими документами. Там выдали медицинскую справку – рост, вес ребенка, дата появления на свет. Предполагалась, что роженица с этой справкой сама пойдет в ЗАГС у себя на родине и получит свидетельство о рождении (важный нюанс: если роженица с другого региона, то из роддома туда практически никогда не сообщают о появлении младенца на свет).
- Мы ее встретили, цветы подарили, фотографию сделали на память. Думали, у нее «екнет» сердце. Она с ребеночком вот тут в комнате лежала и сильно плакала часа наверно три. Это было невозможно слышать… Столько горя. Мы были уверены, что не бросит, придумает что-нибудь. Но она вышла из комнаты и сказала: «Если отец узнает, посадит меня в «Порш», который подарил на день рождения, камень на педаль газа положит и в овраг машину пустит вместе со мной и ребенком». Мы ей сказали, что надо попробовать уговорить родных.
Когда она уехала, то первое время писала, просила высылать фотографии. Вероятно, надеялась все-таки забрать девочку. По ее словам, даже пыталась уговорить бабушку взять на воспитание якобы ребенка своей подруги, которая родила без мужа. Но бабушка отреагировали жестко: «Таких подруг надо убивать».
Прошел месяц. Тянуть больше было нельзя (ребенку нужно было сделать медицинские исследования, включая УЗИ) — или отдать в детский дом, или оформлять документы. Патоки оформили его как своего, рожденного дома. Наталья говорит, что долго боялась: вдруг родственники той девушки узнают, что они спасли ребенка, приедут и всех убьют.
Тоня. 5 лет.
Ее мама – гражданка Узбекистана (но русская по национальности), работала в Москве. Забеременела от приезжего из Азербайджана, с которым вместе трудились. К тому времени у женщины уже был восьмилетний сын. «Я одного еле тяну, второго не смогу». Тоня родилась с синдромом отмены, что указывало на то, что мать что-то употребляла. Была жутко беспокойным ребёнком, плакала круглые сутки. Сегодня у нее проблемы с почками.
Тонечку оформили как появившуюся на свет в результате домашних родов.
Костя. 1 год.
Его мама сама – девочка. 13-летняя школьница с Алтая. Мать девочки обратилась в благотворительную организацию, а там дали номер Патоки.
Мама с беременной дочкой-школьницей приехали к ней домой. Долго Наталья с ними разговаривала. Оказалось, (бабушка будущего ребенка перенесла 4 выкидыша, 8 ЭКО. В общем знала, как тяжело даются дети, и все же хотела избавиться от своего еще не родившегося внука. Причиной всего был ее молодой муж, отчим школьницы. Он падчерицу и так недолюбливал, а тут еще эта беременность... В разговоре с Натальей мама девочки постоянно говорила, что рожать в таком возрасте «стремно» и что это вообще позор, в школе засмеют. Патока сделала почти невозможное – убедила рожать. Мальчик появился на свет в подмосковном роддоме крошечным - 1 кг 800 гр. Две неделю в кувезе пролежал. Его юная мама и бабушка смотрели на него, плакали, но приняли решение оставить.
Наталья два месяца ждала, что они вернутся за ним. Но больше тянуть было некуда, ребенку ведь нужны документы, пора ставить его на учет в поликлинику, проходить процедуры. В общем, и эти роды оформили как домашние. А бабушка малыша на его первый день рождения прислала посылку – алтайский мед, игрушки, одежду. С тех пор больше на связь не выходила. Биологическая мама Кости учится в восьмом классе.
Мотив - сострадание
Из шестерых детей четверо были оформлены как родившиеся в результате домашних родов, один по паспорту Натальи и один через процедуру усыновления. При этом четверых детей оформили как две пары близнецов (иначе не получалось, что их родила одна женщина). Как такое может быть в современной России с ее электронным документооборотом, системами защиты и т.д.?
Это дело высветило как минимум две проблемы, два пробела в законодательстве.
Первое – отсутствие генетического подтверждения родства при домашних родах. Достаточно привести свидетелей, которые скажут – да, родила.
Второе – если женщина родила не в том регионе, где она живет, то информацию по месту ее жительства о родах и малыше обычно не передают. И никто (ни представители ЗАГС, ни поликлиники, ни органов опеки) не интересуется судьбой новорожденного. Таким образом желающая избавиться от ребенка женщина просто может уезжать куда-нибудь за тридевять земель, там родить, а затем бросить младенца.
Но вернёмся к Наталье. Все биологические мамы следствием установлены, они не претендуют на детей. Могли ли те погибнуть, если бы Патока не согласилась их у себя оставить? Это вопрос без ответа.
Сама она в последнее время очень переживала за детей, как будто предчувствовала, что их могут отнять.
- Наталья нарушила установленный законом порядок усыновления, - говорит юрист Владимир Ряховский. - Она была уверена, что идет на это во имя детей, потому что процедура усыновления слишком забюрократизирована, долгая и мучительная. Шестеро детей, по идее, должны быть признаны потерпевшими. Но какие же они потерпевшие? Они сыты и одеты, окружены заботой, любовью. И что теперь делать с ними? Изымать из семьи и помещать в детский дом? Это же будет гуманитарная катастрофа.
Следствие это отлично понимает. Оно, кстати, ведет расследование очень профессионально: в кратчайшие сроки проведены уже многие следственные действия, установлены все биологически родители, сделаны экспертизы. Следователь говорила, что каждый случай уникальный, но если отстраниться и посмотреть сразу на все, то видна схема преступных действий.
Однако, напомним: следствие не нашло никакой корысти в действиях Патоки. В постановлении так и написано: «руководствовалась мотивом сострадания».
- Ничего подобного раньше не видел за всю свою юридическую практику, - говорит Ряховский.
Комментарий юриста Стаса Кулова:
- Преступлением признаётся общественно опасное деяние. В чем общественная опасность содеянного Натальей Патокой? В том, что дети остались в семье? Деяния, инкриминируемые ей, относятся к категории преступлений против свободы, чести и достоинства личности, объектом преступления является непосредственно свобода человека, его личные права. В данном случае, Патока лишь защитила конституционные права каждого из усыновленных детей, оставив их в семье, подарила им заботу, любовь и будущее.
На всех детей семья получает порядка 70 тысяч (из них на троих усыновленных 54 тысячи). Живет семейство за счет сдачи в аренду двух домов, которые построил Николай (он строитель) и квартиры на Каширке. Общий доход от этой недвижимости составляет около 250 тысяч рублей. Благотворительные фонды нередко привозят продукты, одежду. В общем, средств семье хватало. Наталье сразу по восемь детей возила на море. Ей вообще сил на все хватало.
- Очень энергична, праздник может сделать из всего, - с любовью говорит о ней супруг Николай (он проходит по делу в статусе свидетеля).
- Я два месяца живу мамину жизнь, - говорит Диана. – Все время с детьми. Общаюсь с людьми, которые просили у мамы помощи. И я ответила себе на все вопросы, которые у меня были. Дети для мамы - отдушина. Спасая их, она себя спасала. Много лет назад моя мама курировала детский дом в Москве. Будучи ребёнком, я видела, в каких условиях находились дети там. Видела привязанных к железным кроватям, с пустышками, заклеенными пластырем или изолентой (чтоб соска не выпадала, когда ребёнок кричит), с коротко обстриженными головами (чтоб не образовывались колтуны). Ещё видела, как малыши сами себя укачивают в кроватке (полулежа, движениями туловища «вперёд-назад», или просто головой мотают из стороны в сторону). Сейчас все по-другому в детских домах, но того тепла и уюта, что в семье, там нет. Я уверена, что мама не хотела, чтобы те дети, которые к ней попали, оказались в детском доме даже на несколько дней…
Пока мы говорили с Дианой, самые маленькие подходили к нам, просили у меня телефон – посмотреть мультики. Потом стали приносить свои игрушки. Они как стайки рыбок то подплывали, то уплывали в другую комнату. Смеялись чему-то, спорили друг с другом. Возвращаясь, рассказывали про кроликов и енота, которые живут у них во дворе (мама Наташа принесла откуда-то). А я думала: сколько бессонных ночей Наталья провела, когда у них болели животы, резались зубки, были все эти бесконечные ОРВИ? На Востоке говорят: чужого ребёнка вырастить все равно, что храм построить. Вот у Патоки шесть храмов. Но в известном фильме про Юрия Деточкина звучит: он нарушал закон, а закон, как известно, шутить не любит. То же и с Патокой. Но она сама, что удивительно, про свою судьбу не думают, а волнуется за детей. Просит в случае чего Диану взять всех под опеку. Та готова. Ее муж, кстати, из семьи, где 17 детей. И вот как такие (с одной жизненной философией) находят другу друга? Вероятно, притягиваются.
-Мама вернется? – спрашивает меня пятилетняя малышка.
Очень хочется ответить ей, что вернется.
Ева Меркачёва
