Антон Долин объясняет, почему жюри Мерил Стрип не могло наградить никого, кроме итальянского фильма о беженцах.
«Огонь в море», замечательная документальная лента Джанфранко Рози о беженцах из Африки и Азии на итальянском острове Лампедуза, получила «Золотого медведя» — высший приз Берлинале. Предсказать этот исход было несложно. Во-первых, наверное, «Огонь в море» и правда был самым лучшим, почти безупречным фильмом неровной фестивальной программы. Во-вторых, актуальность темы сравнима мало с чем: на каждом этаже дворца Берлинале и в каждом его зале стояли специальные оранжевые ящики для сбора средств на помощь мигрантам, об этом объявляли со сцены перед всеми сеансами, беженцы сидели в зале… Наконец, важно, что Рози представил на суд жюри настоящее авторское кино, сделанное им практически в одиночку и идеально совмещающее все основные качества актуального произведения: наличие индивидуального киноязыка, гражданскую позицию, радикализм метода и зрительскую доступность.
Возглавлявшая жюри Мерил Стрип не наградила ни одну из по-настоящему возмутительных конкурсных картин, каковых было немало, продемонстрировав хороший вкус. Как и изрядную выдержку, вовсе оставив без призов американцев, Джеффа Николса и Алекса Гибни. Приехав в Европу, она решила играть по европейским правилам — как их понимает она (и отборщики Берлинале). Собственно, практически все награжденные были из Европы, за небольшим исключением. Филиппинский арт-экстремал Лав Диас получил за свою восьмичасовую «Колыбельную скорбной тайне» приз имени основателя фестиваля Альфреда Бауэра, за инновацию в искусстве (ну а кому еще его давать!), и гениальный тайваньский оператор Марк Ли Пинбин (многие помнят его по «Любовному настроению») удостоился награды за художественный вклад за поэтичную и смутную картину из Китая «Встречное течение». Другими словами, азиатам дали призы за смелость и техническое владение ремеслом, а основные медведи — «Серебряные» и «Золотые» — все-таки ушли европейцам.
Прежде всего, это лауреат «Оскара», босниец Данис Танович (он получил Гран-при), с черной комедией «Смерть в Сараево». Настоящий панъевропейский бурлеск показывает путаное празднование 100-летия теракта Гаврилы Принципа в отеле с говорящим названием «Европа». Персонал, не получающий зарплаты который месяц, готовит забастовку, директор гостиницы мечется между кредиторами и заправляющими порядками в подвале (там казино и стриптиз) бандитами, журналисты срочно снимают репортаж о памятной дате. Идеи этой умеренно остроумной ленты не слишком оригинальны: Европа сто лет продолжала обманывать себя и всех остальных, металась из одного тупика в другой и пришла лишь к тому, что человеческая жизнь совсем обесценилась. Сегодня кого ни застрели — будь он эрцгерцог или сам Принцип, — никто, вероятней всего, этого не заметит. Войны не будет, что, с одной стороны, прекрасно, с другой — очень грустно.
Все то же измельчание принципов и конфликтов — тема «Будущего» француженки Миа Хансен-Лов («Серебряный медведь» за режиссуру), изящной, но пустоватой трагикомедии о буднях немолодой преподавательницы философии. А вот сыгравшей там Изабель Юппер статуэтку присуждать не стали: предпочли датскую школу актерской игры — Трине Дюрхольм публика помнит еще со времен «Торжества». Теперь она вернулась к открывшему ее талант Томасу Винтербергу, чтобы сыграть в его сентиментальной и вторичной ленте «Коммуна» ведущую теленовостей, которую ради своей студентки бросает муж-архитектор (Ульрих Томсен, бывший партнером Дюрхольм и в «Торжестве»). Роль эффектная, датские мелодрамы — самые профессиональные в Европе, но, конечно, обидно за режиссера, который начинал как левак и неформал, а сейчас умело обслуживает вкусы буржуазной публики.
Молодое поколение, впрочем, не лучше. Поляк Томаш Василевский (серебро за сценарий) с его «Соединенными штатами любви», многофигурной драмой из трех новелл о трудных судьбах женщин в начале 1990-х, изо всех сил пытается притвориться «новым Кеслевским», но не хватает ни глубины, ни оригинальности. Не спасает даже приглашение лучшего восточноевропейского оператора, работающего в Румынии и России Олега Муту, создавшего удивительно красивую и деликатную палитру, чуть подцвеченную приглушенными красками прошлого.
Приписать к европейцам хочется даже тунисца Мохамеда Бен Аттиа, чья драма «Хеди» — как раз талантливая — получила приз за лучший дебют, и его актера Мажда Мастура, заслужившего «Серебряного медведя» за мужскую роль. Ведь их картина о том, как жаждут стать Европой даже в странах Африки, как стремятся в невозможную, хотя вроде бы совсем близкую Францию, чтобы забыть о гнете осточертевших традиций. Здесь эта лента, спродюсированная сразу несколькими европейскими странами и братьями Дарденн лично, тематически смыкается с «Огнем в море» Рози, пусть герои ее вовсе не беженцы, а потенциально респектабельные эмигранты.
Мерил Стрип чуть-чуть напомнила этих наивных и трогательных персонажей, для которых даже погруженная в кризис Европа — земля обетованная. Вторил председателю жюри и участвовавший во внеконкурсной программе другой видный американец, Майкл Мур. Его документальная комедия «Куда бы еще вторгнуться?» стала, пожалуй, главным развлечением Берлинале. Грузный режиссер в составе «армии из одного человека», со звездно-полосатым флагом наперевес, разъезжает по Европе и, как эдакий «простак за границей», от души поражается увиденным чудесам. 80-дневный оплачиваемый отпуск в Италии? Зеленый салат, нежная курица и камамбер в школьной столовой Франции? Никаких домашних заданий в финских школах? Бесплатное высшее образование в Словении? Благоустроенные тюрьмы в Норвегии? Отсутствие наказания за употребление наркотиков в Португалии? Равенство полов в Исландии? Наконец, комплекс национальной вины Германии?.. Заявив свой фильм как размышление о природе Америки (и том, чего ей не хватает), в итоге Мур пропел вдохновенный гимн Старому Свету.
Эти апологетические и утешительные нотки слышались едва ли не в каждой реплике, звучавшей в Берлине. Их психотерапевтический смысл и ценность были очевидны. Для того же, чтобы увидеть что-то иное, приходилось забираться в совсем глухую чащу — как это сделал герой одного из величайших европейских актеров Жерара Депардье в сюрреалистической ленте француза Гийома Никлу «The End», показанной в программе «Форум». Одинокий охотник просыпается поутру и, прихватив верную собаку, отправляется в лес пострелять зайцев. Тут же заблудившись, он оказывается в параллельном (вероятно, загробном) мире, который организован как лабиринт. Еда и питье кончились, а единственный компаньон — молчаливая и аутичная голая женщина, внезапно пришедшая к костру из тьмы. Но никакого плотского желания она в измученном страннике не вызывает. Образ человека, которому давно ничего, кроме покоя, не хочется, получился выпуклым, даже чересчур. Не исключено, что этот причудливый фильм дает куда более точный диагноз теперешней Европе, чем осыпанные призами конкурсанты, но звучит он слишком неприятно, чтобы заострять на нем внимание.
Антон Долин
