Блестящая актриса Нина Ургант… Столько ролей в кино и театре, но одна, в «Белорусском вокзале», иной раз стоит жизни. Ургант сделала это, пережила, выстрадала. Спела. Такое не забудется никогда.
А еще она мать и бабушка. Просто Нина, как ее называет любимый внук; Нина — не больше и не меньше. Сегодня, в день ее 85-летия, Иван Ургант необычайно откровенен. Он просто объясняется бабушке в любви. С юмором и без всякого пафоса.
«Немедленно положи портвейн на место!»
— Вань, так мы про бабушку…
— Про бабушку — с удовольствием. Про бабушку я готов говорить вечно.
— Тогда скажи мне для начала: в детстве какой ты запомнил бабушку?
— Бабушка молодая всегда была, в джинсах, причем в обтягивающих джинсах. И она всегда была такая стройненькая, кудрявенькая, у нее все время была такая завивочка. И у нее еще была дубленка. Ох, я помню: бабушка в дубленке, в джинсах — чудо, а не бабушка! …Мы с ней провели очень много времени, в основном в машине. Потому что бабушка была единственной из моих родственников, кто обладал автомобилем. Бабушка очень аккуратный водитель, а водить она перестала совсем недавно… просто потому, что это ей уже надоело. Находясь на даче в детском саду, я бежал и кричал: «Скорей, скорей, ко мне бабушка едет на красном мотоцикле!»
— А какая машина у нее была?
— 11-я модель. Потом у нее был «ВАЗ-2103». Но я помню золотой век, «ВАЗ-2106», «шестерочка» бежевая. Чистенькая, аккуратненькая, бабушка ее очень любила. У бабушки был гараж. Она всегда садилась в авто, крестилась перед тем, как поехать, и это ей помогало… Она меня всегда очень сильно баловала. И продолжает баловать.
— В чем разница ее балования тогда и сейчас?
— Сейчас она меня балует своим хорошим самочувствием, хорошим настроением и абсолютно адекватным пониманием того, что происходит вокруг. А тогда она меня баловала вниманием, подарками, заботой, едой и т.д. Хотя при этом она была достаточно строгой. Если мама мне разрешала вообще все, то бабушка могла мне сказать: «Нет, не надо» или «Куда это ты, к кому ночевать собрался? Немедленно положи портвейн на место».
— Это когда тебе лет пять было?
— Нет, ну 14. При этом была совершенно фантастическая история. Из Америки к нам по обмену приехал жить американец. Квартирные условия в семье моей мамы не позволяли, чтобы мы жили там, не то что еще американцы. Но бабушка совершила, на мой взгляд, просто подвиг: она пригласила и меня, и американца, парня 15 лет, жить у нее в течение месяца для того, чтобы он и я чувствовали себя комфортно. Американца звали Стив, а бабушка называла его Степой. Он каждый день снимал с себя джинсы и отправлял их в стирку. Мы о таких роскошествах не подозревали, о том, что можно носить джинсы всего один день. Мы-то думали, что можно их носить неделю как минимум, а если ты при этом еще аккуратно ешь и аккуратно пользуешься уборной, то их можно растянуть и на месяц. Но в случае со Стивом это не проходило. А у бабушки была такая роторная машина с ручным отжимом. И все это она делала, готовила нам еду ежедневно… Это было совершенно невероятно! Но самое невероятное, что она параллельно выпускала спектакль «Гамлет», в котором играла Гертруду.
Первая пьющая любовь главного героя
— Я помню потрясающую атмосферу ее кухни! Я так по этому скучаю. Вот вспоминаю: тишина в квартире, где-то вдалеке ходит в туалет кот… А надо сказать, что у бабушки все коты ходили в туалет, как люди. Я сейчас говорю не про объем, а про способ. Они поднимали крышку унитаза (я сейчас не вру), залезали на унитаз. Это выдающееся достижение! Более того, я не всегда мог похвастаться таким умением это делать. …Самым легендарным бабушкиным котом был кот по имени Федя, которого папа привез из города Горького. Вот он это делал именно так. Она с котами разговаривала, и они были абсолютными членами ее семьи. …Так вот, тишина, где-то вдалеке кот, на кухне работает радиостанция «Маяк»… А у меня дома в это время кричали сестры, дети, мама. Зато, приходя к бабушке, я мог спокойно взять любую книжку, которая мне понравится, залезть с ногами на кровать и читать до обеда. Вечером могли прийти гости или мы ехали с бабушкой в театр на спектакль. Она там переодевалась, красилась, потом шла на сцену, а я шел в ложу помощника режиссера и смотрел спектакль. Помню, самым моим любимым спектаклем с ее участием был «Аэропорт» по Артуру Хейли. Она там играла характерную роль безбилетного пассажира по имени Ада Квонсо, почему-то я это до сих пор помню. Она это играла очень смешно, немножко вразрез с тем, что она делала на экране. Хотя Павел Чухрай, с которым мы познакомились вот уже сейчас и часто встречаемся в компаниях, всегда с огромным удовольствием рассказывает про ее абсолютно феерическое появление в его картине, которая называется «Запомните меня такой», где она играет роль первой пьющей любви главного героя. Это было очень смешно. Она там совсем на себя не похожа и не похожа на тех героинь, которых сыграла у Таланкина, у Смирнова…
— А что ты мог позволить себе в общении с бабушкой? Вот я помню, приезжал к своей бабушке, и мы с ней в футбол играли.
— Нет, никогда бабушка не опускалась до того, чтоб играть со мной в футбол. Во-первых, бабушка, конечно, научила меня играть в карты. Мы с ней играли периодически в подкидного дурака, но я был не очень интересным партнером. Игра в дурака требует плавности действия. У бабушки есть подруга, с которой они собираются, обедают, после этого садятся, пьют кофе, а потом играют в дурака, обязательно с «погонами». Это традиция. Еще нас объединяла любовь к детективам. Еще у нее был огромный цветной телевизор «Рубин», и мы смотрели по нему бесконечные фильмы.
Мы ездили на дачу, в машине, вместе. Иногда мне казалось, что я могу быть с бабушкой совсем демократичным и разговаривать с ней на равных. Порой пытался использовать слова, которые бабушка произносила, когда кто-то неаккуратно вел машину рядом с ней. Но бабушка мне дала понять, что, в общем-то, она не поощряет моего такого поведения вызывающего. Ну, когда маленький мальчик произносит слова, значение которых он до конца не понимает, чаще всего обозначающие то, благодаря чему он появился на свет.
«Только я и бабушка, нам никто не мешал»
— Ну вот — папа, мама, бабушка… Извини, что так сравниваю…
— И еще дедушка! Я с удовольствием готов их сравнить. У двух из этих четырех не было усов — это мама и бабушка.
— Но выходит, что бабушка была твоим лучшим другом?
— Более того, у меня была другая бабушка, мама моей мамы, ее тоже звали Нина, с которой у меня были совершенно другие отношения. Я вообще счастливый человек: у меня была прабабушка! В общем, все меня как-то опекали, но я часто переезжал. Мама у меня достаточно занятой человек, актриса, и у нее не всегда была возможность со мной сидеть. Так что я был круглосуточно в различных детских садах. Но бабушка… Вот только я и бабушка, нам никто не мешал. И даже появившаяся потом моя младшая сестра Маша не мешала, она рано уехала в Голландию. Только я и бабушка. У нас была такая любовь, нежность и, что удивительно, привязанность… Вот я сегодня утром разговаривал с бабушкой, и у меня абсолютное ощущение, я не могу поверить (да она и сама не может поверить!), что ей столько лет. Она не считает себя пожилым человеком и являет собой уникальный пример того, как можно оставаться молодым, невзирая на болячки, погоду, настроение и на то, что написано в твоем паспорте. И это ее основная заслуга. Я ей недавно сказал: «Нина, ты один из самых адекватных людей в нашей семье, с которым можно нормально поговорить, будучи уверенным, что тебя понимают».
— Вань, прости, вот ты все время говоришь «ты и бабушка»… А дедушки там не было рядом?
— Дедушки не было рядом лет 40 как к тому моменту. Бабушка только рассказывала про него веселые истории… обличающие дедушку.
— Но с юмором?
— С юмором и с любовью. Не могу привести ни одной из этих историй, потому что современное российское законодательство запрещает мне употреблять ключевые слова на страницах популярных изданий. Да, бабушка никогда не сдерживала себя, она со мной не миндальничала. Вот ключ ее в том еще, что в какой-то степени она не относилась ко мне как бабушка, скорее, я был таким ее младшим сыном. Поэтому, когда она мне звонит, всегда говорит: «Сынуля…», а в детстве называла Андрюшей. (На самом деле сын Нины Николаевны, он же отец Вани, — артист Андрей Ургант. — Прим. авт.) Поскольку она была чрезвычайно занята в момент воспитывания моего папы, то ей чего-то здесь не хватило. Вот то, что она не успела сделать тогда, она сделала сейчас в отношениях со мной.
— А ты ее Ниной сразу стал называть?
— Нет, какое-то время я ее называл бабушкой, но потом мы перешли на Нину. Бабушкой сейчас я ее только называю за глаза, когда обсуждаю в компании журналистов.
— А ты помнишь момент, когда ты ею просто восхищался: ух какая классная!
— Она всегда говорит, что не понимает, как это мы с папой можем говорить без написанного текста на сцене. Но сама, когда выходит, говорит блестяще, смешно. Я всегда восхищаюсь, когда смотрю ее кинематографические работы. Не скажу, что делаю это часто… Я слышу знакомые интонации и не могу отключить себя от того, что это моя бабушка, хотя большинство своих ролей она сыграла до моего рождения. Но когда идет «Белорусский вокзал», я не могу его выключить. И не знаю людей, которые могут вот так его взять и выключить. При том, что этот фильм для меня является абсолютной иллюстрацией того, как можно снять кино о страшном, горьком, не показывая этого. Это выдающееся достижение. Благодаря «Белорусскому вокзалу» я познакомился и с песнями, и с гитарой… Хотя бабушка на гитаре играть, если честно, не умеет. …Как-то так сложилось, что эта сцена — главное откровение.
— Да, и всегда ждешь, когда Нина Николаевна будет петь…
— Всегда ждешь, когда она будет петь, когда они все начнут плакать и когда начнешь плакать ты. Потому что невозможно удержаться. Это то, что называется магией кино, и невозможно понять, почему это происходит. «Горит и кружится планета» я всегда в школе пел после этого, регулярно, каждые праздники, но никто из учителей не плакал, конечно, в тот момент. Мне хотелось петь другие песни, но просили спеть именно эту, бабушкину.
«Бабушку часто называли пани Моникой»
— Может, я тебя удивлю, но у тебя есть чувство юмора. Это от бабушки?
— У нее оно другое, не похожее. Она остроумный человек, я все время смеюсь, когда она что-то говорит. Как-то она это делает… Она еще хорошая актриса, и никогда не знаешь: она действительно не понимает, что смешно говорит, или только делает вид.
— Но ты можешь вспомнить «корку» от бабушки? Вот от тебя я могу вспомнить «корку».
— Однажды бабушка наконец-то специально приехала посмотреть, как ее внук играет в театре. Я играл в Московском театре имени Пушкина «Бешеные деньги» по Островскому, в котором бабушка тоже когда-то играла. Это были какие-то премьерные спектакли, у меня уже вроде прошло волнение, и были не только отрицательные, но и положительные отзывы. Мне это было чрезвычайно лестно, и я немножечко так утвердился. И думаю: «Вот, позову бабушку». Более того, моя мама посмотрела, она у меня совсем строгий критик… И мама тоже сказала приятные слова… Я думаю: «Ну все». Вот я играю спектакль — и знаю, что в ложе сидит бабушка. Так бабушка на меня смотрела каменным взглядом, стальным, прожигая всю сцену. Потом уже, на финальных поклонах, я увидел, как она, не меняя взгляд, хлопает мне, как будто ее руки сделаны из чугуна. А когда мы приехали к ней, она мне сказала тяжелым голосом: «Нет, Ванята, это не победа. Но зато кланялся ты лучше всех». И я подумал, что хоть чем-то я старушку порадовал.
— А я думал, будет как в «Берегись автомобиля». Помнишь, Аросева, кстати, очень похожая на твою бабушку, кричит Смоктуновскому из зрительного зала: «Юра, я здесь!»…
— Да, удивительное дело, всегда их путали. Мне много раз говорили: «Как ваша бабушка сыграла в «Берегись автомобиля», это потрясающе!» Еще бабушку часто называли пани Моникой. Ну и что, а Аросеву, наверное, благодарили за «Белорусский вокзал». А вообще бабушка очень целеустремленный человек. Как говорили герои в произведении Александра Володина: она волевой и цельный человек. Долгие годы она уже живет одна, и так случилось, что мы с папой стали главными мужчинами в ее жизни, когда остальные мужчины ее оставили. Она пережила всех своих мужей, по крайней мере тех, которые мне известны.
— Ну да, было три официальных…
— …Она пережила всех своих партнеров по фильму «Белорусский вокзал». Конечно, оптимизма это ей не добавляет. Но сказать, что она как-то кручинится по этому поводу, тоже нельзя. Она умеет держать удар. Это то, чему я могу у нее учиться. Она умеет быть стойкой, несмотря на то, что она абсолютная актриса, настоящая, напоминающая мне о Голливуде, в котором она никогда не была. Но при этом она остается очень простой девочкой, приехавшей из Даугавпилса, будучи до этого в оккупации. Приехала, поступила в театральный институт, закончила его и, как она сама про себя говорит: «Я настолько неграмотна, что слово «любви» пишу с мягким знаком.
— Один частный вопрос. Ты говоришь, что она цельный и волевой человек, плюс актриса, которая, может, не всегда вовремя выходит из образа. Ты это понимаешь, и даже то, что она довольно жестко сказала по поводу твоей игры в театре, — улыбнулся и пошел дальше. Но, может, из-за этого она и расставалась со своими мужьями?
— Саш, я никогда не подвергал анализу ее взаимоотношения с мужчинами, это было бы странно. Она остается женщиной, настоящей женщиной. Которая помнит о себе, следит за собой, в силу достаточно ограниченных возможностей долгое время. Она умудрялась хорошо выглядеть, как и все женщины в этой стране, несмотря на то, что страна была против того, чтобы женщины были красивыми, красиво одевались. Она не стала бабушкой, она остается настоящей актрисой. С одной стороны, она очень похожа на многих актрис, с другой стороны — совсем не похожа.
— А фильмы, где ты играл, она видела? «Елки», например.
— Она видела «Высоцкого», но не помню, что она мне сказала.
— Да, она же дружила с Владимиром Семеновичем.
— Еще как! Она всегда об этом рассказывала. Они и в кино вместе снимались. Так что же мне бабушка сказала про «Высоцкого»? А вот сейчас позвоню ей и узнаю. (Набирает номер.)
Нинуся, это я, твой внук Ваня. Скажи мне, пожалуйста, я не могу вспомнить, что ты сказала, когда посмотрела фильм «Высоцкий», про мою роль. Тебе очень понравилось, да, правда?! А фильм? Но я для тебя там был родной? Ты уже не помнишь? Вот и я, когда играл эту роль, думал: поскорей бы ты ее забыла, Нина… Я тебя целую, масюсь.
— Да, так бабушка говорит: ты мне очень понравился, а фильм — не очень. Потому что она знала Высоцкого хорошо, и он для нее живой человек. А если продолжить обо мне как об артисте… Для нас совершенно очевидно, что в нашей семье большими артистами являются женщины. А мужчины являются их обрамлением на эстраде и в других сопутствующих жанрах. Поэтому я ни одной из своих киноработ не дорожу. Дорожу только временем, которое потратил на это, и теми встречами с людьми, с которыми я работал. Вот тут я могу говорить бесконечно.
«Все почему-то думали, что она воевала»
— Как я понимаю, для бабушки тема войны реально очень важна.
— Всегда все думали почему-то, что она воевала. Да, ведь так сыграла. Потом всегда все думали в Ленинграде, что она блокадница и пережила блокаду… Она была в оккупации и видела немцев разных: плохих и хороших, были и такие. Ее старший брат воевал, он прошел войну, она очень за него переживала, ждала. Конечно, для нее это важный момент. Она очень много работала для ветеранов, пела эту песню…
— Но у нее были и другие замечательные военные роли.
— Время такое было, тогда война еще не утихла в сердцах и памяти людей. Правда, сейчас мы, кажется, возвращаемся к подобным аналогиям и временам и проводим совершенно странные параллели, чего бы делать не следовало… Она очень много снималась на «Беларусьфильме», а эта студия славится своим военным кино — вот «Сыновья уходят в бой», например. В «Я родом из детства» она снялась с Высоцким. При этом есть «Укротительница тигров», «Осторожно, бабушка», «Премия», у Рязанова пробовалась. Она очень много сыграла. Помню буклет про нее, и там была фотография, где бабушка в Венеции. Это был тот редкий момент, когда она выезжала из страны. Для нее Венеция была каким-то волшебством.
Ко мне подходят артисты и говорят: а мы с твоей бабушкой проехали полстраны с программой «Товарищ кино». Да я сам с бабушкой ездил. Мое первое выступление на сцене, которое я помню ощутимо, было в доме отдыха «Дюны» на Финском заливе под Ленинградом. Сначала выступила бабушка, потом — папа, которого тогда еще никто не знал, и после этого выступал я. Это был день окончания моего первого класса. В силу какой-то непонятной иронии судьбы, что, может быть, потом определило абсурдность многих вещей, которые я делаю, я пел песню «Остров детства моего». И это вызвало тогда какой-то нечеловеческий восторг. Мне тогда было восемь лет. «Снится мне часто маленький остров, остров детства моего», — пел маленький мальчик, а в зале люди тихо начинали сползать с кресел.
— Я слышал, ты купил бабушке дом…
— Я хочу все слухи объединить в один: я купил бабушке город. Нет, просто бабушка всю жизнь прожила в квартире с кухней, в которой был одновременно туалет, но не было окна. Туалет был отгорожен элегантным архитектурным решением, придуманным Кириллом Ласкари, ее бывшим мужем, двоюродным братом Андрея Миронова. Вот на этой кухне я провел всю свою жизнь до тех пор, пока мы не перевезли бабушку туда, где есть окна, где есть река, и все это находится через два дома от того места, где она жила. То есть булочная осталась там же, и Никольский собор, и Мариинский театр никуда не уехал.
— Бабушка — современный человек, и тебе с ней интересно. Но как она понимает, чувствует эту сегодняшнюю жизнь?
— Она современный человек, но с допуском. Она не пользуется Интернетом, практически не пользуется мобильным телефоном. Конечно, она не из тех бабушек, что фотографируют себя в Инстаграм и внизу пишут: «Ну наконец-то мне исполнилось 32». Но мы с ней говорим абсолютно на равных. Наша любовь и чувства друг к другу крепнут с каждым днем. Самое печальное и самое большое, чего я лишился, переехав в Москву из Петербурга, — это возможность каждый день видеть свою бабушку. Это то, чего мне больше всего не хватает здесь, в Москве.
