Выстраданный и столь долгожданный закон «день за полтора» (день пребывания в СИЗО засчитывается за полтора дня в обычной колонии и два — в колонии-поселении) вступил в силу. Но где первые освободившиеся благодаря перезачету? Почему мы о них не слышим? Есть ли они вообще?
Осужденные и их родственники одолевают сотрудников колоний вопросом: кто и как пересчитает дни за решеткой? Московские судьи впадают в ступор, когда на объявлении приговора теперь очередной подсудимый просит учесть проведенное в СИЗО время по новым правилам и выпустить «по отбытии срока». Выходит, закон не работает?..
Обо всем этом — наша беседа с заместителем директора ФСИН России, юристом Валерием МАКСИМЕНКО.
— Валерий Александрович, все-таки правда, что закон так долго не принимали в том числе потому, что ФСИН была против него?
— ФСИН публично не высказывалась по поводу проекта этого документа. Сейчас, когда он принят, могу вас заверить, что руководство пенитенциарной системы считает его важным достижением, шагом в сторону гуманности. Директор ФСИН постоянно подчеркивает, что в СИЗО находятся люди, которые еще не признаны виновными. По факту же условия в изоляторах хуже, чем в колониях. Человек в СИЗО не может выходить из камеры, работать, заниматься творчеством и т.д. В то время как в колонии осужденный живет в отряде, свободно перемещается по территории, может трудиться, посещать клуб, заниматься спортом и многое другое. Сейчас даже в колониях строгого режима по факту жить легче, чем в СИЗО. Правда, новый закон не распространяется на тех, кто отбывает наказание в колониях строгого и особо строгого режима, а также на пожизненно осужденных.
— Скольких осужденных, по примерным подсчетам, коснется закон?
— Сейчас в учреждениях УИС отбывают наказание 487,7 тыс. человек, из них подпадают под действие закона около 100 тыс. Получается, что каждый пятый.
— Но почему так мало? Ведь каждый второй заявляет, что до приговора провел хотя бы какое-то время в СИЗО!
— Как я уже говорил, действие закона не распространяется на некоторые виды исправительных учреждений (он касается только колоний общего режима, воспитательных и колоний-поселений). Не подпадают под него также лица, осужденные за преступления террористического характера, связанные с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ в крупном и особо крупном размерах, против основ конституционного строя, а также сопряженные с осуществлением террористической деятельности.
— Много ли женщин будет отпущено?
— Точной статистикой пока не располагаем. Вообще в местах лишения свободы содержатся 38,9 тыс. женщин, которым судом назначено отбывание наказание в ИК общего режима и колониях-поселениях. То есть теоретически все они могут надеяться на перезачет при условии, что содержались в СИЗО. Но имейте в виду, что самая жесткая мера пресечения — заключение под стражу — в отношении женщин сегодня выбирается редко. Потому многие до приговора были дома.
— Подпадает ли под действие закона известная арестантка Варвара Караулова?
— Караулова хоть и отбывает наказание в ИК общего режима, но осуждена по статьям террористического характера. Так что данный федеральный закон на нее не распространяется.
— Вы говорите, что пересчет коснется примерно 100 тысяч человек. Все ли они выйдут на свободу?
— Нет, так как в соответствии с новым федеральным законом у части осужденных будет просто смягчено наказание в виде снижения срока. Непосредственно же освобождению подлежит, по нашим предварительным подсчетам, около 14 тыс. человек.
— Есть ли уже «первые ласточки», отпущенные на свободу?
— Пока никого не выпустили. Закон вступил в силу только 14 июля, нужно какое-то время для его реализации.
— А как вообще идет процесс перерасчета? Кто этим занимается?
— Суд. Есть два варианта, как он это делает: по ходатайству осужденного либо по представлению учреждения, исполняющего наказание.
— Правильно ли я поняла, что автоматического перерасчета не будет? И вот еще вопрос: обязана ли администрация учреждения рассказать всем осужденным об их праве на перерасчет?
— Абсолютно точно вам говорю: в отношении всех осужденных, подпадающих под действие федерального закона, приговоры будут пересмотрены. Если человек сам не пишет ходатайство в суд (отказывается по какой-то причине), то это все равно сделаем мы. Администрация исправительного учреждения обязательно подготовит необходимые материалы и отправит их Фемиде.
Что касается доведения до осужденных их прав, связанных с реализацией этого федерального закона, то ФСИН дала соответствующее распоряжение всем регионам. Процесс уже начался. Колонии разъясняют арестантам права, собирают документы для суда. В некоторых регионах уже отправили материалы, и слово осталось только за судьями.
— А не получится ли так, что о ком-то из осужденных забудут, и человек будет продолжать сидеть, хотя мог бы уже оказаться на свободе?
— Надеюсь, что нет. Вообще вся эта работа по выявлению лиц, подпадающих под действие закона, — большая нагрузка на сотрудников ФСИН. Но они к этому готовы.
— Валерий Александрович, а каков средний срок пребывания в СИЗО? Раньше ФСИН называла 1,5–2 года. Может быть, он уменьшился?
— По закону человек может находиться максимум 18 месяцев под стражей на период предварительного расследования до передачи уголовного дела в суд. Плюс еще со дня поступления уголовного дела в суд и до вынесения приговора — до 6 месяцев. Но впоследствии этот срок может неоднократно продлеваться судом, так что ограничений, увы, по факту нет. Официальной статистики о среднем сроке содержания под стражей ФСИН России не ведет. Но действительно мы знаем о случаях, когда люди до приговора сидят в СИЗО и по три года, и больше.
Автор: Ева Меркачева
