Из всего селекционного фонда Всесоюзного Института растениеводства им. Н. И. Вавилова, содержавшего несколько тонн уникальных зерновых культур, во время блокады не было тронуто ни единого зерна.
28 сотрудников института умерли от голода, но сохранили материалы, способные помочь послевоенному восстановлению сельского хозяйства.
Научные работники, хранители и служащие института, оберегая уникальную коллекцию, сохранили семена риса, миндаля, арахиса, зерновых культур, картофельные клубни.
Это известный эпизод из истории девятисот трагических блокадных дней, знавших и другие многочисленные примеры мужества и самопожертвовния ленинградцев.
А вот другая, менее известная, но похожая история, случившаяся в блокаду в другом знаменитом ленинградском институте — Институте литературы.
К счастью, закончилась она без трагических последствий и даже можно говорить о ней с улыбкой.
Эта история рассказана в мемуарной книге «Записки счастливого человека» В. А. Мануйлова, известного литературоведа, филолога, ученого.
В годы блокады Виктор Андроникович был директором Пушкинского дома.
В музее Института литературы (Пушкинском доме) РАН хранились два снопа пшеницы из Карабихи, имения Некрасова, преподнесенные поэту крестьянами в 1876 году.
Под Новый, 1942 год, у кого-то из сотрудников возникла мысль приготовить из этой пшеницы праздничную кашу. Мысль эту долго отгоняли — не уникальная коллекция Института растениеводства, но все же, историческая реликвия, заинвентаризированная по всем правилам…
В конце концов, на Большую землю была послана телеграмма на имя президента Академии наук.
Ответ был лаконичен: «Валяйте, Ваш Комаров».
Снопы обмолотили об стол, вымыли зерно («вода почернела — столько накопилось пыли») и «дружно встретили новогоднюю ночь, сожалея, что каши досталось на каждого маловато».
Нора Леонидовна Фридман
