В прокате пластилиновый мультфильм Ника Парка, четырехкратного обладателя премии "Оскар,— о футбольном поединке людей каменного века с людьми века бронзового. В противостоянии двух цивилизаций можно увидеть сатиру на современную политическую реальность, прочитать намеки на "Брексит" и даже на грядущий чемпионат мира по футболу, но главным героем, объектом и субъектом высказывания Ника Парка становится кабан, за которого постановщик воет и мычит всю дорогу
В дни каменного века, когда утки были с зубами и размером с вертолет, где-то в районе Манчестера при юном дикаре в племени жил кабан. Жил на правах собаки и вел себя по-собачьи: служил, лизал хозяину лицо, охранял, выл на луну. При этом кабаньи инстинкты заставляли его разевать пасть на грибы — как назло, всегда в самый неподходящий момент, когда пасть надо было держать закрытой. При особых же обстоятельствах кабан тот играл на арфе и пел что-то вообще самое главное, без нот и без слов. А мычал и рычал за этого кабана, героя пластилинового мультфильма "Дикие предки", Ник Парк, четырехкратный обладатель премии "Оскар".
Среди актеров столько "Оскаров" есть только у Кэтрин Хепберн. Среди режиссеров — только у Джона Форда. Ник Парк — режиссер пластилинового кино. Его постановки трижды брали премию за лучший короткометражный мультфильм года ("В мире животных", 1989; "Неправильные штаны", 1993; "Стрижка под ноль", 1995) и один раз — за лучший полнометражный ("Проклятие кролика-оборотня", 2005). В трех последних орудует неразлучная парочка: горе-изобретатель Уоллес и его пес Громит. Сюжетно их похождения чаще всего сводятся к детективу, а исполнением напоминают знаменитый фильм 1980 года "Зеркало треснуло", где голливудская группа приехала снимать кино в сельскую Англию 50-х: это пародии на невероятный фильм, в котором Агату Кристи с ее кумушками и теплицами взялся бы экранизировать Хичкок с его подозрительными взглядами и скольжениями камеры в эпоху "Челюстей" и "Изгоняющего дьявола" с их сенсационным чувством ужасного. В прошлый раз Уоллеса и Громита видели вместе ровно 10 лет назад: тогда они поставили годовой рекорд по рейтингу на британском ТВ в "Деле о смертельной выпечке".
С тех пор Парк молчал. Понятно, что первую за десятилетие постановку уникального мастера ждут, как откровение, как ждали 10 лет назад новый фильм Терренса Малика, когда он обладал умением держать паузу, как ждут и поныне Уита Стиллмана, с годами в этом навыке все больше преуспевающего. И немудрено, что после столь долгого молчания Парка прорвало не только на полный метр, но и на то, чтобы всю дорогу орать кабаном.
Как часто бывает, чтобы открылось второе дыхание, немолодому уже деятелю культуры стоит сменить пластинку. Кабан, озвученный Парком,— несомненный козырь фильма, и он безупречен. Что же касается претензий к полнометражному фильму в целом, то они будут мало отличаться от тех, которые 18 лет назад могли быть адресованы другой работе Парка — "Побегу из курятника". (И сразу оговоримся, что в прошлый раз они не помешали ленте стать и остаться самым кассовым в истории пластилиновым мультфильмом.) В "Курятнике" было слишком много кур, в "Предках" — слишком много людей. Лишь пара-тройка из них награждена индивидуальностями, за приключениями которых можно наблюдать с неотрывным любопытством. Остальные ограничены односложной характерностью клоунов. Ее достаточно для разового выхода на манеж, но на протяжении полутора часов такое столпотворение застывших в своем неподвижном чудачестве персонажей создает на экране ненужную давку, как в автобусе советских времен в час пик. Выкинуть же хоть кого-то с экрана не представляется возможным, потому что таковы условия игры, принятые режиссером. В "Побеге из курятника" он пародировал фильм 1963 года "Большой побег" о побеге из концлагеря. В "Диких предках" обратился к еще одной ленте о нацистском лагере — фильме Джона Хьюстона "Бегство к победе" (1981) о футбольном матче, состоявшемся между узниками-военнопленными и нацистской сборной. Как из двух команд не выкинешь ни одного игрока, так из фильма о футбольном поединке не выкинешь занимающих на поле их позиции персонажей. А ведь есть еще тренеры, комментаторы, продавцы билетов и т. д. Отсюда — давка.
В роли узников здесь — манчестерское племя, изобретшее футбол, но хронически в него продувавшее. В роли нацистов — панъевропейская сборная наступающего бронзового века под руководством франкофонного лорда Гнуса и королевы Уфифы, пластилиновой сестры Екатерины Васильевой из "Обыкновенного чуда". Если выиграют европейцы — манчестерцам будет оставлена их долина, проиграют — манчестерцев выселят на гиблые земли. Параллели ситуации, показанной в мультфильме, с "Брекситом" и уже обрастающим, с британской подачи, политическим напряжением ЧМ-2018, уже провел рецензент из "Гардиан", и в любом случае они настолько же явны, насколько и путаны, чтобы кинокомментатор мог освободить себя от измышлений на эту тему. Если есть желание и ум позволяет разобраться — что ж, фильм уже на экранах. Но то, что Парку по душе Британия до ЕС, было ясно еще по любовно вылепленному хичкоковско-кристиевскому гнездышку Уоллеса и Громита — здесь же он из ностальгии перешел в контрнаступление. А по поводу грядущего чемпионата мира, простецкую и ясную позицию великого пластилинщика по заковыристому вопросу выражает тот факт, что как именно бессловесный пес Громит в итоге всегда спасает свою с хозяином английскую идиллию из передряг, так и умеющий только выть и мычать кабан, встав на ворота в момент решающего пенальти, спасет манчестерцев, а заодно покажет футбол, который срывает трибуны и о каком болельщикам в реальном, непластилиновом мире остается только мечтать. Иными словами, кабаны спасут мир — так перефразировать классика будет вполне уместно в пластилиновом мире, где пес Громит некогда зачитывался Фидо Догстоевским.
По дороге же к этому выводу зрителю будет предложено посмеяться над многими гаджетами нашего времени, какими они могли бы быть в дохристианскую эпоху, вроде "входящих сообщений" в лице почтовой птицы, с нарочитостью Винокура пародирующей тех, кто сообщение надиктовывал, или футбольных повторов в исполнении марионеток из вертепа ("Куклы не врут, кукол не обманешь",— тараторят им вслед королевские комментаторы). А заодно вместе с кабаном, проникшим контрабандой в покои завоевателей, где ему предстоит, среди прочего, прикинуться арфисткой, на полтора часа выпасть из существующих киностандартов и провалиться в давнишний кинобалаган вроде "Четырех мушкетеров", в котором бессистемно исполненные куплеты на злобу дня перемежались вневременными водевильными переодеваниями и неразберихой. И обнаружить, что это по-прежнему забавно. Небезупречно, порой незатейливо, слишком назойливо в установке на бесперебойное похохатывание, но — забавно. Помимо прочего, здесь содержится урок, которому стоит если не внять, то хотя бы иметь его в виду: куда б ни катился мир, покуда при тебе твое кабанье рыло, ты имеешь все шансы поржать ему вслед и благополучно окопаться на своем огороде.
