В прокат вышел «Тихоокеанский рубеж-2» — продолжение фильма 2013 года о сражениях гигантских роботов со столь же гигантскими инопланетными монстрами кайдзю. В новом фильме роботы и монстры на месте, но слегка сумасшедшее обаяние первой части, по мнению Юлии Шагельман, полностью исчезло.
Когда в 2013 году на экраны вышел «Тихоокеанский рубеж» Гильермо дель Торо, на фоне стандартных, скроенных по одинаковым лекалам летних блокбастеров он выглядел «как беззаконная комета в кругу расчисленном светил». Конечно, это все равно было безмозглое кино, в котором роботы высотой с 25-этажный дом сражались с явившимися из Марианской впадины земноводными чудищами. Но сказочник дель Торо привнес в него дух благородного безумия, гиковские оммажи японскому жанру токусацу и Рона Перлмана, одним своим появлением на экране затмевавшего и роботов, и кайдзю, не говоря уже об остальных актерах. «Рубеж» был редкой птицей — авторским кино за $190 млн, и, конечно, провалился в американском прокате, окупившись только за счет заморских сборов, в основном китайских.
Покупка студии Legendary, выпустившей первый фильм, китайской корпорацией Wanda Group сделала возможным появление сиквела. Все риски на пути к зрительскому карману тут сведены к минимуму. Визионера дель Торо с его пристрастием к ночным съемкам под водой в режиссерском кресле сменил Стивен С. Денайт, до этого подвизавшийся в сериалах, он перенес весь экшен на яркое солнце, чтобы все было хорошо видно. Сценарий вместе с ним писали еще три человека, вышел у них набор затасканных штампов, минимально необходимый для связки боевых сцен. Актеров набрали помоложе, явно ориентируясь на аудиторию старшего, а то и младшего школьного возраста.
Действие сиквела разворачивается десять лет спустя после событий первого фильма. Война с кайдзю закончилась, и человечество живет в относительном мире и покое, хотя тихоокеанское побережье все еще усеяно огромными скелетами и обломками боевых роботов-егерей. Последние предоставляют богатые возможности для бизнеса разного рода мелких мошенников, приторговывающих запчастями на черном рынке. Один из них — Джейк Пентекост, сын героически погибшего ради спасения человечества маршала Пентекоста. Он уже успел побыть пилотом боевого егеря, а сейчас меняет аккумуляторы на печеньки и острый соус и постоянно повторяет: «Я не мой отец». Что верно, то верно — и разница в харизмах сыгравших отца и сына актеров Идриса Эльбы и Джона Бойеги отлично демонстрирует разницу между оригиналом и сиквелом.
Во время очередного своего правонарушения Джейк знакомится с юной Амарой Намани (Кейли Спэни) — технически одаренной сиротой, которая уверена, что кайдзю еще вернутся, и даже построила собственного егеря, только маленького. Благодаря вмешательству сводной сестры Джейка Мако Мори (Ринко Кикути) вместо тюрьмы обоих отправляют на базу Тихоокеанского оборонительного корпуса, где младшему Пентекосту предстоит обучать новое поколение пилотов, а Амаре — стать одной из них. Там их встречают бывший напарник Джейка Нейтан Ламберт (в исполнении Скотта Иствуда, более механического, чем все роботы, вместе взятые) и международный отряд кадетов, в котором есть даже двое положительных русских, не говоря о полудюжине азиатов. Впрочем, никто из них не наделен хотя бы зачаточной индивидуальностью, русским еще повезло — с ними связана единственная на всю картину по-настоящему смешная шутка.
Среди прочих действующих лиц присутствуют девушка-механик (Адриа Архона, чья роль сводится к тому, чтобы ходить туда-сюда в майке-алкоголичке); ледяная стерва Лювэнь Шао (Цзин Тянь), которая хочет заменить пилотов-егерей дронами; китайский маршал (Макс Чжан) и парочка ученых-гиков из первой части (Берн Горман и Чарли Дей). Один из них и устраивает человечеству новый апокалипсис, тем самым доказывая, что шибко умным, конечно, доверять нельзя.
После довольно унылого и затянутого представления этого интернационала наконец начинается то, ради чего зрители и пришли в кино: кайдзю лезут на свет из нового подводного разлома, егеря выходят на боевые позиции, и вновь начинается бой. Только вот восторга, как в первом фильме, не приносит и он, поневоле заставляя вспомнить анекдот про китайские новогодние игрушки, которые блестеть-то блестят, но совсем не радуют.
