Евгений Брюн, главный нарколог Минздрава России, д. м. н., директор Московского научно-практического центра наркологии:
— Это очень сложный вопрос. Сейчас во всем мире первенство отдается социотерапевтическим интервенциям, то есть раннему выявлению зависимости и вмешательству. Как проводится такая процедура? Примерно так: «Иван Иванович, мы тебя любим, но у нас есть проблемы, и давай их решать вместе». Как правило, собираются члены семьи, работодатель, врач, юрист, друзья. И внушают пьющему человеку, что есть проблема, которую он не осознает, но она видна окружающим и требует решения. Это срабатывает. Единственная сложность — собрать всех вместе. Очень часто ключевые роли в этом процессе играют работодатель и врач. Семья для алкоголика — не авторитет, да и отношения в ней часто перестают быть доверительными.
Сейчас люди пьют прямо на работе — расслабляются. Не одобряете?
Олег Е., Самара
— Еще в 1985 году я был на сборах в городе Балтийске, где все офицеры и мичманы пили всё, что горит и может литься в стакан. Местный госпиталь был забит офицерами, страдающими алкогольным психозом. К сожалению, и сейчас в некоторых современных компаниях эти традиции сохраняются.
Мои пациенты рассказывали такие подробности: «Вот я не хочу пить. Я знаю свою проблему с алкоголем. Но мой начальник не только пьет сам, но и заставляет пить сотрудников». При этом уволиться человек не может: либо зарплата хорошая, либо работа интересная. Я категорически против подобной практики — в этический кодекс организации не может входить философия «5 дней работать, 2 дня пьянствовать».
