«У меня такое впечатление, что все мои друзья вдруг начали ссориться, — делится своими наблюдениями 25-летняя Светлана. — От способов заработка до политических взглядов, любая тема становится острой. Мне от этого неспокойно, я стараюсь придерживаться нейтралитета, но уже понимаю, что не смогу всех помирить. А терять друзей жалко». Похожие ощущения сегодня испытывают многие.

Если раньше, в советские времена, еще могло казаться, что большинство придерживается одной точки зрения, то сегодня различия во мнениях очевидны. «Квартиру рядом со мной снимает татарская семья, — рассказывает 60-летняя домохозяйка Варвара, — я сначала была против, даже ходила в домоуправление, а сейчас привыкла: они тихие, только говорят с акцентом».

Не всегда соседство получается таким мирным. «Мои знакомые часто говорят о «понаехавших», ругают их, — признается 32-летний безработный Николай. — Мне иногородние не мешают, но спорить я не хочу». Кроме иногородних бывали в нашей истории инородцы, иноверцы, инакомыслящие… Так или иначе, вопрос о том, как относиться к иным, чем мы — по взглядам, по вере или этнической принадлежности, — и сегодня стоит если не остро, то отчетливо.

Ситуацию в России можно назвать уникальной: за последние десятилетия в обществе несколько раз сменилась система ценностей. Но и в мире происходят сходные процессы. Недаром результаты выборов в США многих удивили. «Мы переживаем крайнюю поляризацию», — считает сексолог и семейный психотерапевт Эстер Перель. Она размышляет о том, как важно создать пространство для безопасного диалога: «Разрыв отношений, когда люди больше не могут общаться друг с другом, — в центре моей работы. Я помогаю им слушать друг друга, признавать, что их опыт заслуживает уважения, и общаться «поверх барьеров». Сегодня мир нуждается в том, чтобы мы заново обсудили, что в нем происходит».

Чтобы такой разговор стал возможным, нам предстоит понять, как мы сами относимся к различиям между нами и другими людьми и насколько способны их преодолевать.

«Другим» может быть партнер, родственник, коллега, сосед или соотечественник. Когда мы встречаемся с тем, что для нас чуждо, мы можем реагировать одним из двух способов: страхом или любопытством.

«В зависимости от того, чувствуете ли вы себя под угрозой или в безопасности, ваше тело либо будет напряжено, либо расслабится», — объясняет Эстер Перель. Напряжение свидетельствует о реакции «бей или беги». Даже если мы вынудим себя остаться и пообщаться, вряд ли мы сможем вести продуктивный диалог. Реакция расслабления, напротив, дает возможность узнавать что-то новое, интересоваться другим человеком, слышать и понимать его, а также спокойно высказывать свое мнение.

Почему мы воспринимаем других как угрозу? «Страх — результат незащищенности, — убеждена семейный психолог Инна Шифанова. — Мы почти каждый день узнаем о военных действиях в разных местах, а ситуация кризиса ставит под вопрос нашу социальную защищенность. Мы накапливаем в себе тревожность, потому что не можем ее отреагировать: не можем спорить с телевизором, начальством, обществом. И убежать от них тоже не можем. А вот когда мы сталкиваемся в своем реальном окружении с кем-то, чьи взгляды и привычки не совпадают с нашими, то проецируем на этого человека или всю группу накопившееся напряжение». И, соответственно, либо нападаем (при помощи слов), либо убегаем в прямом и переносном смысле.

«Если мы поставим перед собой задачу реагировать более осознанно и развивать свое любопытство, то для этого есть два способа, — продолжает Инна Шифанова, — первый — это стараться узнать как можно больше о другом, второй — узнать как можно больше о себе».

Чтобы больше узнать о другом, нам нужен повод: мы не можем заранее узнать обо всех культурах и взглядах. Но что мы точно можем сделать прямо сейчас, так это исследовать свое собственное отношение к инаковости. И при желании развить более объемный подход к другим культурам, расам, религиям.

Эстер Перель предлагает начать с четырех вопросов, которые мы можем задать себе:

1. Какие послания вы получили в семье относительно «другого»? Поощряли вас узнавать о них больше? Или вас учили не доверять им или не обращать на них внимания?
2. Вы росли в окружении, которое было расово, этнически, экономически и религиозно однородным? Или вы выросли в смешанном окружении, с вашей точки зрения?
3. Что сегодня вы в первую очередь замечаете в других — их сходство с вами или отличие от вас?
4. Каков был ваш опыт, когда вы оказывались в меньшинстве — в сравнении с тем, когда вы принадлежали к большинству?

Чтобы чувствовать себя увереннее, нам также пригодится знание о том, что многие различия, даже принципиальные, вовсе не непреодолимы. И убедить нас в этом может пример других людей.

Эстер Перель так рассказывает о своем опыте: «Многие знают меня по моим работам в области сексуальности. Но первые 24 года работы в психологии я изучала кросс-культурные особенности, преимущественно отношения между людьми различных рас, этническую напряженность, браки между теми, кто принадлежит к разным культурам и религиям, вопросы иммиграции и «обживания» новой культуры.

Я несколько десятилетий работала с группами и парами, чтобы помочь преодолеть конфликты и споры. В Монреале я работала с учителями и учениками общественных школ, чтобы разрешить напряженность между учениками с Гаити и из Квебека. В Бельгии я проводила мастерские, посвященные еврейской идентичности, на которых рядом оказывались ультраортодоксальные и светские евреи. В США я десять лет работала с раввинами, учителями, благотворителями и семьями, чтобы помочь еврейскому сообществу принять межрелигиозные семьи».

Иногда для установления диалога требуется помощь посредника-профессионала. Но иногда мы можем сами что-то сделать. Специалист по благополучию Элизабет Лессер предлагает чрезвычайно простой способ — пригласите того, с кем у вас разногласия, на завтрак, и задайте ему три вопроса:

1. Не могли бы вы поделиться со мной каким-то своим жизненным опытом?
2. Какие темы вас глубоко волнуют?
3. Что вам всегда хотелось спросить у человека из противоположного лагеря?

«После этого, — говорит Элизабет Лессер, — вся ваша работа заключается в том, чтобы слушать». Возможно, именно в таком опыте — терпеливого и миролюбивого внимания к другому — мы сейчас нуждаемся больше всего.