Утром в новостях сказали, что народное прощание с Олегом Янковским начнется в 11.00 и закончится в 13.30. Далее последует отпевание в храме Николая-Чудотворца, а потом — захоронение на Новодевичьем кладбище. С связи с этим было уточнен график ограничения движения по маршруту следования траурной процессии.
Я очень хотел проститься с великим артистом и свои дела планировал так, чтобы успеть хотя бы на один из трех этапов последнего пути актера. Сложилось так, что в около
Никакого ажиотажа на подходе к церкви я не заметил и с облегчением подумал: «Хорошо, что не надо продираться сквозь толпу». Свободно подошел к храму, который своим внешним видом, простым и роскошным одновременно,
Время подходило к
Ответ пролил свет на недостоверное спокойствие обстановки: «А отпели его уже, заочно». Как отпели, как заочно, как уже? Вопросы вертелись, а принимать решение надо было. Мужчина в черном костюме, который тоже видимо ждал, и также получил эту информацию уходить все-таки не собирался. «Не верю я в такой плевок в народ». Он надеялся на то, что нас дезинформировали во избежание ажиотажа. «То есть Вы считаете, что матушка меня обманула?» — «Да, могла с благословения батюшки, с последующим отпущением греха».
Тем временем люди с цветами понемногу прибывали, а другая матушка в платочке встречала их фразой: «Отпели его, утром, заочно, а почему так сделали, уж не знаю, отца Владимира спросите, он отпевал.» Я позвонил жене, попросил глянуть новости, которые начнутся в 14.00, и уже 14.10 у меня была информация, что прощание с артистом продлится до 15.00 в театре, далее траурная колонна отправится на кладбище. Про отпевание — ни слова.
Утро было сегодня солнечным. При выходе из дома я про себя подумал: не плачет природа, значит, радуется. Как с улыбкой уходил барон, так же и встречают его небеса. А вот к половине третьего вдруг собрались тучи, и ливанул дождь. Без пяти минут три дождь прекратился. Чей это был сценарий, я даже не хотел задумываться, настолько банальным казалось объяснение. Поразило меня другое. Детали. Люди. Сгорбленная тетушка с охапкой свечей, штук 12, которые горели одновременно у нее в одной руке, а другой она была готова раздавать свечи всем желающим. Но взял свечу у нее один мужчина, а вот остальные (в основном, пожилые москвички) заорали на бедную женщину, мол, что вы тут дымом воняете! Со словами «а в
Парень одновременно снимает на камеру и радостно говорит по телефону: «Представляешь, не знаю каким чудом я оказался на похоронах Янковского! Вау!» Через центральный выход театр медленно, с длинными паузами покидали разные люди. А устроившиеся на подоконниках бывалые посетители артистических похорон комментировали происходящее:
— Так это ж Степан Михалков, ну, да он, с женой-блондинкой. А это — так,
Г.Волчек как что сразу скрылась в боковой кулисе, образованной из металлического ограждения и автобуса. В. Тодоровский тоже вышел с дамой и прямо в дверях закурил. Они стали и курить немного в стороне от выхода. Засуетились ребята в черных костюмах с белыми повязками. У старшего была черная повязка с красной полосой посередине. Потом вышел «оранжевый» гастарбайтер и стал в привычной манере, метлой в жестяной короб на деревянной палке собирать мусор на площадке перед театром. Он оказался хорошим объектом для операторов, они еще раз настроили свои объективы. И тут из театра бодрой походкой выходит улыбающийся парень с огромным мохнатым микрофоном и занимает центральное место радом с самой большой камерой. На него заворчали женские голоса. Чуть не начался скандал. Лично меня покоробила его улыбка. А женщин, как оказалось, — то, что он перекрыл им весь вид.Короче, народ вел себя так, как всегда. Когда же мы научимся, хоть изредка останавливаться и осознавать, что происходит нечто особенное?!
Послышались первые хлопки. Все поняли, вот-вот понесут. Сначала вышел Виктор Раков с портретом Янковского, архаично-черно-белым и в тоже время очень юным и современным. А за ним и сама молодежь вышла с большими, богатыми венками. Все встали перед катафалком. В дверях, наконец, появился черный лакированный гроб. Ярмольник, Певцов, Степанченко и еще с десяток человек несли гроб так, что казалось, будто он летит. Словно все сотни рук вокруг приложились к печальной ноше.
Аплодисменты нарастали. «Браво!» несколько раз выкрикивал
Вячеслав Война
