Так ослепительно отражается солнце в островках сугробов в окне за спиной, что сомнений уже нет: зима побеждена бесповоротно. И петухи в курятнике это громогласно подтверждают. Как непосредственные участники, а не просто свидетели сезонной революции.
Это, кстати, наши собственные петухи. Чистокровные бентамцы. Старшего, парадно-бело-чёрного Адольфа, с тремя его яркими подругами мне подарили на новоселье. Когда мы с сестрой два года назад, очертя голову, переехали в деревню со всеми своими собаками. Имя петушок получил, конечно, за доброту свою ангельскую. Младший, Курт Вандербильт, родился уже здесь. Конечно, и его неспроста так зовут: родился с серебряной ложкой во рту.
К тому моменту, как стало очевидно, что этот задиристый цыплёнок точно долгожданный мальчик, он уже имел отличную новую клетку, много баночек и пакетиков с витаминами и кормовыми добавками, и даже трёх готовых невест яркой внешности и редкой покладистости. Согласитесь, не каждый бентамец может этим похвастаться. Ну, и красивым же он вырос! Как иллюстрация к сказке Сутеева.
Источник: unsplash.com
Но петухи и куры подождут меня, у них всё нужное есть. Передо мной лежит книжечка в не менее цветастой, чем их перья, обложке. Книжку эту написала, каюсь, я сама. В обложке неповинна. Ни за что бы не выбрала такую, но меня никто и не подумал спросить. Эта книжица - любовный роман карманного формата. Обнаружился забытым в шкафу, в числе пяти авторских экземпляров, чудом уцелевших после нескольких необратимых переездов.
Как вас угораздило написать любовный роман? – спросил меня недавний сетевой знакомый. Вроде серьёзный человек, в резюме – библиография всесоюзного уровня, криминальная журналистика, политическая аналитика. Что же, расскажу. Заодно и покаюсь.
Да, так уж получилось. Бес попутал. Ведь все согрешившие так говорят. Конечно, и до этого была не святая, прямо с молодых ногтей. Вместо того, чтобы честно работать по распределению в Книжной палате СССР, заполнять библиотечным почерком карточки-формуляры, нанизывать их на штырь каталожных ящиков, и ползать по бесконечным рядам полок, законно отмазалась от распределения на эти полки. Хотя особняк Алябьева, «а впоследствии Иофана» хорош, особенно своим расположением на Кремлёвской набережной, но сердце моё к нему не лежало.
Более того, с первого дня томно и скучно ныло, и стучало: и это все? Навсегда? Не может быть! Конечно, не может. В общем, благополучно родив чудесного своего сына, я туда больше не вернулась. Я устроилась работать администратором в театр-студию. Новую и наивную, как я сама. Таких тогда ещё было много. И молодых женщин, и студий. Сейчас даже поверить в это трудно. Да и никто и не верит. А зря, потому что правда. «Какими вы не будете», сказал соблазнивший не одно поколение советских людей Хэмингуэй. И почти не ошибся. Любое поколение находит свой собственный способ стать потерянным в своей стране, а потом найтись, «на радость» детям. И это секрет только для них, и то до времени.
Вот, опять я отвлеклась. Обещала про роман. Так вот, как это пришло в голову. Придётся подробно, а то непонятно. В театре я прослужила администратором, а затем и завлитом целый год, прежде чем режиссёр и художественный руководитель спросил меня: Светлана Владимировна, а не хотите ли вы поиграть? - Как поиграть? – На сцене поиграть, не в шашки же. Фрёкен Жюли сыграть не желаете?
А теперь скажите мне, положа руку на сердце, много вы знаете 24-летних женщин с богатым воображением и недовольных повседневностью, которые бы отказались играть, да ещё сразу такую роль? На настоящей сцене! Да при том, что папа мне думать запретил категорически поступать в театральный! Да ещё и в разгар перестройки, когда вообще было непонятно, что теперь будет. Я, понятно, не отказалась. Понятно было и моей первой, горячо любимой свекрови. Она была дочерью врагов народа и мирно преподавала в мединституте историю КПСС.
Отлично понимала она не только меня, но и предмет! Как я теперь вижу, даже в мелочах не ошиблась в своих прогнозах. Она сказала: играйте, конечно, Светлана Владимировна, какая теперь разница? Хоть удовольствие получите. А с ребёнком я посижу, конечно. Тоже с удовольствием. Что мне теперь ещё делать?
Я поиграла 8 лет. За это время развелась, спустя годы снова вышла замуж. И к 30-и годам поняла, что с меня хватит театра. И что я не такая актриса, чтобы театр в моём лице что-то потерял. И жизнь не кончилась, и интерес к ней не пропал. И уволилась, и вскоре по объявлению (буквально) устроилась на телевидение. Сперва на кабельное. Пришла на собеседование, отправили на съёмку. Вот камера, вот оператор, идите, снимайте сюжет. Сюжет вечером вышел в эфир, а я утром на работу. А вскоре и на центральное ТВ я пришла. Тоже чудом. Встретила на съёмках в СИЗО Таганского района ребят из легендарной теперь криминальной программы. И им понравилось, как я держусь на площадке, как говорю с задержанным. И как убивец мне всё вдруг рассказал под запись, чего не ожидал никто. И вот, поддержали ребята мою кандидатуру перед руководством. Хотя были и противники. Да, так бывает в жизни и в журналистике.
И вот, работая корреспондентом дежурных бригад, в сменном графике, я обнаружила, что жду ребёнка. Девочку! Ах, счастье моё. Это было осенью. Дальше всё было ожидаемо. Завела сыну кошку, чтобы он легче перенёс грядущие перемены. Зимой он принёс замерзающего щенка, тоже взяли. Счастливые были годы. С кошкой Касей и собакой Дуней. Метисом колли оказалась. А в июле 1998 года (да, везёт мне, за 2 недели до августовского дефолта) я уже лежала в институте акушерства и гинекологии в ожидании планового кесарева сечения. Всего несколько дней. Жарко, скучно и тревожно. Пришёл навестить меня покойный ныне свёкор. Казался стариком нам тогда, а сейчас…промолчу. Он тогда был уже на пенсии и работал в издательстве «Новости», которого, кстати, тоже уже нет.
Дружественно или нет, его поглотило АСТ. Свёкор принёс гостинцы: цветочки, сырники, и авоську любовных романов карманного формата. С извиняющейся улыбкой сказал: «Вы, конечно, этим не увлекаетесь, насколько я знаю. Но сын сказал, скучаете здесь, так пригодится, может быть. Если нет, товаркам здесь оставьте, у меня много их». Конечно, я скучала. Прочитала за сутки все десять. А может, дюжину, не помню. «Много думала». Позвонила, поблагодарила ещё раз. Попросила ещё. Он был тронут, но удивился: «Вам что, нравится?». Я честно ответила: «Смотря, сколько платят. Мне кажется, я тоже так могу». Он помолчал. Потом спросил: «Вы думаете, у вас на это останется время и не пропадёт желание? Ну, поживём, увидим. Во всяком случае, расценки я узнаю». Вот, так и началось.
А что, и главное, как, было дальше, я расскажу в другой раз. Сейчас мне пора кормить и поить курочек и перепёлок. Да, они у нас тоже есть. И надо включить отопление, они мерзлявые. А ещё всё-таки не май месяц!
Светлана Козина
