Стыд в экзистенциальном анализе понимается как чувство, защищающее нашу интимность. Можно говорить о «здоровом» стыде, когда мы ощущаем свою самоценность и не все о себе хотим показывать другим. Например, мне стыдно, что я поступила неправильно, потому что вообще-то я достойный человек. Или мне стыдно, когда меня высмеяли, потому что я не хочу показывать свое интимное в такой унижающей атмосфере. Как правило, мы без труда преодолеваем это чувство, встречая поддержку и принятие со стороны окружающих.

Но иногда стыд ощущается совсем иначе: мне стыдно за себя, потому что в глубине души я считаю, что такой, какая я есть, меня невозможно принять. Например, мне стыдно за свой вес или за форму своей груди, и я их прячу. Или я боюсь показать, что чего-то не знаю или как я на самом деле думаю или чувствую, потому что уверена, что это недостойно.

Человек продолжает испытывать такой «невротический» стыд вновь и вновь, повторяя себе: «Я не такой, я ничтожество». Он не придает значения своим успехам, не ценит свои достижения. Почему? В чем ценность и смысл подобного поведения? Феноменологическое исследование показывает, что зачастую стыд в этих случаях выполняет особую функцию — он защищает от зависти другого.

Дело в том, что мы далеко не всегда распознаем зависть другого или ее влияние на нас. Зато осознаем другое переживание: «мне стыдно». Как происходит эта трансформация?

Желая избежать угрозы чьей-то зависти по отношению к себе, мы можем начать прятать то, в чем хороши, успешны, благополучны. Но когда человек боится показывать, как он хорош (в том числе самому себе), он так долго и старательно прячет это, что рано или поздно сам начинает верить, что у него и вправду ничего хорошего нет. Так переживание «он завидует мне, потому что я хорош» заменяется переживанием «со мной что-то не так, и мне за это стыдно».

Посмотрим, как этот паттерн формируется и закрепляется в разных типах отношений.

Вообразим ситуацию, когда мама завидует собственной дочери, потому что у нее есть любящий отец, которого в свое время не было у матери.

Ребенок не может представить, что сильный и большой родитель может ему завидовать. Зависть ставит под угрозу привязанность, отношения. Ведь если родитель мне завидует, я чувствую агрессию с его стороны и переживаю, что наши отношения находятся в опасности, потому что такая, какая я есть, я в них неугодна. В результате дочь может научиться стыдиться, то есть чувствовать, что с ней что-то не в порядке (чтобы избежать агрессии со стороны матери).

Это чувство стыда за себя закрепляется и дальше возникает в отношениях с другими людьми, в реальности уже не защищая от зависти.

Описания того, как эта связь формируется, можно найти в книге психолога Ирины Млодик «Современные дети и их несовременные родители. О том, в чем так непросто признаться» (Генезис, 2017).

Вот несколько наиболее частых внутригендерных сценариев.

Конкуренция матери с дочерью. Недавняя история СССР не предполагала развития женственности. В СССР «секса не было», привлекательность «напоказ» вызывала осуждение и агрессию. «Одобряемыми» были две роли — женщина-труженица и женщина-мать. И вот теперь, в наше время, когда дочь начинает демонстрировать женственность, на нее обрушиваются осуждение и неосознанная конкуренция со стороны матери. Мать направляет дочери послания о неказистости ее фигуры, вызывающем внешнем виде, дурном вкусе и так далее. В результате девочка сковывается, зажимается и получает высокий шанс повторить судьбу матери.

Конкуренция отца с сыном. Нереализованный отец не уверен в своих мужских качествах. Принять успешность сына ему крайне сложно, ведь это сталкивает его с собственной неуспешностью и страхом потери власти.

Нереализованный отец — мужчина, который по ряду причин так и не стал по-настоящему взрослым, не научился справляться с жизнью. Ему сложно иметь дело со взрослым в своих детях. Такой отец не научился строить отношения с женственностью жены и, соответственно, не знает, как обращаться с женственностью дочери. Он может пытаться воспитывать ее «как сына», акцентируя внимание на ее карьерных достижениях. Но при этом выдержать ее успешность ему так же трудно. Как, впрочем, трудно принять и адекватного мужчину рядом с ней.

Всем известны примеры, когда одаренные дети, успешные ученики становятся маргиналами в классе и объектами буллинга. Они прячут свои таланты, потому что боятся отвержения или агрессии. Подросток хочет обладать тем же, что есть у способного одноклассника, но не выражает это напрямую. Он не говорит: «Ты такой классный, я завидую, что у тебя/в тебе это есть, на твоем фоне я чувствую себя не о'кей».

Вместо этого завистник обесценивает сверстника или агрессивно нападает: «Да что ты о себе возомнил(а)! Дура(к) что ли?», «Кто так ходит! Ноги у тебя кривые!» (а внутри — «у нее есть что-то такое, что должно быть у меня, я хочу разрушить это в ней или забрать себе»).

Зависть — нормальная часть социальной реакции на достижение. На работе мы часто с этим сталкиваемся. Нам завидуют не потому, что мы плохие, а потому, что мы достигаем.

И это переживание мы тоже можем воспринимать как опасное для отношений: зависть начальника грозит разрушить нашу карьеру, а зависть коллег — нашу репутацию. Нечестные предприниматели могут попробовать захватить наш успешный бизнес. Знакомые могут прекратить с нами отношения, чтобы наказать нас за достижения и не чувствовать себя не в порядке на нашем фоне. Партнер, которому трудно пережить, что мы в чем-то успешнее его, нас обесценивает, и так далее.

Как сформулировал транзактный аналитик и интегративный психотерапевт Ричард Эрскин, «зависть — это подоходный налог на достижения. Чем больше достиг, тем больше платишь. Это не про то, что мы что-то делаем плохо; это про то, что мы что-то делаем хорошо».

В нашей культуре страх представить внешнему миру свою «хорошесть» транслируется в известных посылах: «стыдно показывать достижения», «не высовывайся», «не будь богатым, чтобы не отобрали».

История ХХ века с раскулачиванием, сталинскими репрессиями и товарищескими судами только закрепила это стойкое ощущение: «проявлять себя вообще небезопасно, и у стен есть уши».

И все же часть компетенции взрослых — уметь выдерживать и распознавать зависть, продолжая реализовывать свои ценности.

Понимание взаимосвязи стыда и зависти — первый шаг к освобождению от этой тягостной установки. Важно обнаружить эту подмену — как чувство «он завидует, что я классная» трансформировалось в ощущение «мне стыдно за то, что я классная», а затем в убеждение «я не классная».

Увидеть эту зависть (то есть сначала — понять себя, свою боль, а затем — чувства другого как их первопричину) — задача, с которой не всегда можно справиться самостоятельно. Здесь была бы эффективна работа с психотерапевтом. Специалист помогает оценить угрозу той или иной ситуации, проанализировать ее реальные последствия, обеспечить защиту и выдержать зависть другого (которую мы не способны контролировать).

Работа по распознаванию подлинных переживаний и освобождению от невротического стыда чрезвычайно полезна. Она помогает вернуть ощущение своей ценности (а вместе с ним — право показывать себя таким, какой я есть), готовность и возможность отстаивать себя перед внешним обесцениванием, восстановить доверие и приверженность себе.