Когда работа нас поглощает

«Обстановка дома была напряженная, — рассказывает 42-летняя Евгения. — Я поздно возвращалась с работы. А когда приходила, все делала машинально. Я прокручивала в голове статьи специалиста, с которым должна была встретиться через несколько дней. Перед сном я брала в постель его тексты и подчеркивала избранные места, восхищаясь точностью замечаний и широтой ссылок. Он мне даже ночью снился. Муж уже с трудом это выносил, но я ничего не могла с собой поделать. Я была в совершенно ненормальном состоянии».

К счастью, руководитель проекта успешно провела беседу с автором статей, и постепенно в семье все вернулось в норму. До следующей важной встречи.

«Излишняя вовлеченность в работу выражается в том, что нам трудно проводить границы между жизнью личной и профессиональной, — говорит коуч Мария Макарушкина. — До какого-то момента, если работа интересна, она вдохновляет. То, что мы делаем в профессии, нам многое дает: радостную вовлеченность в процесс, удовлетворение от сделанного, уверенность в себе, высокую самооценку. Но когда мы переходим некую грань, может наступить истощение».

Осознание того, что с нашей жизнью что-то не так, приходит постепенно. Еще вчера мы не видели ничего необычного в том, чтобы задержаться в офисе до полуночи, а во время встречи с друзьями давать в мессенджере указания для команды программистов. Но однажды воскресным утром мы обнаруживаем, что отправляем ребенка на прогулку с няней, потому что надо отшлифовать выступление к понедельнику. И главное — такие жертвы уже стали чем-то обыденным.

Опасность трудоголизма в том, что мы сами навязываем себе жизнь на пределе возможностей. Мы сами отказываемся уходить в положенный по закону отпуск и превращаем свой дом в филиал офиса. Почему мы делаем это и как вернуть отношения с работой к гармоничному состоянию?

Работа, которой мы занимаемся только ради денег, на которую мы ходим «для галочки», не способна придать жизни смысл, утверждает юнгианский аналитик Лев Хегай. «Истинное назначение любой работы, которой мы посвящаем значительную часть нашей жизни, — в среде, которая способствует нашему развитию как личности», — подчеркивает он.

Если работа приносит радость, нет ничего страшного в том, чтобы иногда тратить на нее дополнительное время. «Такая самоотдача, если она направлена на конкретную цель и четко ограничена по времени, может сыграть стимулирующую роль», — соглашается Мария Макарушкина.

Хорошо проделанная работа требует от нас вложения сил и мобилизации способностей. Но именно поэтому, считает Мария Макарушкина, нужно время от времени отвлекаться: «Если мы работаем постоянно, наша креативность снижается. Чтобы принимать творческие решения, порождать новые идеи, нужно, чтобы в мозге все время образовывались новые связи. Идеи могут прийти во сне или во время отпуска. Отдых, переключение не просто прихоть или награда, а необходимость».

Как понять, что наши отношения с работой перестали быть здоровыми? Один из способов это выяснить — спросить себя, насколько ресурсы, которые мы вкладываем в дело, соответствуют отдаче. «Когда усилия, которые вы прикладываете, не вознаграждаются так, как вам хотелось бы, наступает рассогласование», — предупреждает психотерапевт Маргарита Жамкочьян.

Отдача от работы может быть внешней — например, признание, премии, продвижение по службе, фотография на доске почета. Но она может быть и внутренней. Если мы ответственно относимся к работе, то стараемся здраво оценивать себя — справляемся ли мы с задачами; соответствуем ли собственным стандартам или тем стандартам, которым, как нам кажется, мы должны соответствовать; можем ли взять на себя больше задач.

В зоне риска оказываются как перфекционисты — те, кому трудно делегировать обязанности, делиться ответственностью, так и работники с заниженной самооценкой, которым нужно работать больше, потому что они чувствуют себя некомпетентными. Неслучайно тревожность и требовательность к себе часто идут рука об руку с «синдромом самозванца» — неприятным ощущением, что мы должны уступить место кому-то более компетентному.

Отчасти «самозванцев» плодят сами компании. Сотрудники сферы продаж выбиваются из сил ради рекордных показателей, которые в следующем месяце становятся нормой.

«Я ушел с первого места работы, потому что это был настоящий ад, — признается 25-летний Егор. — Эйфория от того, что ты был первым в этом месяце, проходит быстро. Завтра твои достижения уже никого не волнуют, и от тебя требуют еще больше». Когда признания нет, когда любых усилий оказывается мало, ощущение некомпетентности валит с ног».

38-летний Петр, финансист в международной компании, вспоминает: «В два часа ночи меня разбудил сигнал телефона — сообщение от начальника. Я подумал: «Не буду читать», но через час не выдержал, ответил. Был ли он благодарен? Ничуть! «Почему ты в такое время не спишь?!»

Чем больше задач, тем сильнее чувство угрозы в случае их невыполнения. Отказываясь от дополнительной работы, сотрудник боится, что повышение получит другой — тот, кто ее сделает. Чувство непрочности своего положения ставит работников в ситуацию первобытных людей, которые приносят жертвы, надеясь вызвать дождь. Наши жертвы — здоровье и личное время.

В то же время специалисты по персоналу настойчиво ищут способы избежать «психосоциальных рисков», не осознавая, что они порождены самой культурой предприятия. Руководители призывают работников сбавить обороты: «Ты слишком увлекаешься! Не вкладывай в работу столько эмоций!» На семинарах по тайм-менеджменту рекомендуют отключать оповещения после окончания рабочего дня и не читать рабочую почту за завтраком.

По мнению Льва Хегая, главная причина наших тревог — в нас самих. «Проблема часто не в корпорации с ее нормами, а в нашей неспособности превратить работу в стимулирующую среду, — подчеркивает он. — Полезно взять ответственность на себя и рассматривать мир как площадку для проявления наших талантов».

Чтобы понять, что мы раз за разом загоняем себя в угол, нам придется посмотреть на себя объективно и освободиться от негативных установок, комплексов и детских травм.

Признаки выгорания

Опасности подстерегают и тех, кто уже перерос корпоративные рамки и может устанавливать правила сам. Вовлеченность в работу часто порождает у руководителей чувство вины. Уходя в свое дело с головой, в какой-то момент они осознают, что другой жизни у них просто нет. Или она есть — но не настолько насыщенная, как хотелось бы.

«В нас говорят противоречивые желания, — рассказывает Маргарита Жамкочьян. — Одна часть хочет успеха, увлеченности, потока, другая — легкости, эмоционального тепла, любви». Проблема часто заключается в том, что жизнь за пределами работы не обещает успешному, увлеченному человеку никакого вызова.

Если мы привыкли ставить себе амбициозные цели, идти на риск, напрягать ум и волю, нам может быть скучно возиться с детским питанием, выбирать обои для гостиной или обустраивать садовый участок. Ощущение успеха, власти, нужности пьянит, и на него можно «подсесть» так же крепко, как на алкоголь или азартные игры, считает Маргарита Жамкочьян.

Особенно тяжело таким людям дается вынужденное бездействие: сокращение, уход на пенсию, болезнь. Поэтому попытки насильно оторвать их от работы ни к чему хорошему не приведут. Вместо этого Маргарита Жамкочьян предлагает таким людям увидеть семейную жизнь, родительство или хобби как новую возможность для самореализации. В воспитании ребенка кроется бездна творческих решений, благодаря которым проект «семья» может стать привлекательным вложением сил.

«Слово «проект» здесь неслучайно, — подчеркивает Маргарита Жамкочьян. — На работе вы трудитесь над проектами. Там есть этапы, есть стратегии, которые помогают достичь результатов. В этой деятельности интересно жить. Если вы хотите, чтобы и другие занятия давали вам такие ощущения, я предлагаю вам нести и в другие области жизни ощущение проекта. И проектировать свою жизнь».