Какие страсти из-за карикатур на Магомета! Горят посольства, много раненых, есть убитые.
…Вам показалось, что тут ошибка? Ведь расстреляли редакцию французского журнала, а не какие-то посольства. Но дело в том, что первый абзац — это начало нашей статьи в «МК» от 7 февраля 2006 года. Тогда в некоторых странах атаке подверглись посольства Дании — за карикатуры на Магомета, опубликованные в датском журнале.
Люди (в том числе некоторые мусульмане) уверены, что за картинки убивать нельзя. Это правильно, это аксиома, спорить тут не о чем. И тогда, в 2006-м, яростно спорили о другом: можно ли оскорблять религиозные чувства людей?
И вот — всё сначала. Все споры в печати и в телерадиоэфире ведутся так, будто спорщики с луны свалились. Уроки не извлечены, трагедии забыты; голос очередного «эксперта» звенит так, будто именно в этот миг именно ему открылась истина: «Свобода слова — священна!»
А человеческая жизнь? Что священнее: она или свобода слова?
Это абстракции. Жизнь серийного убийцы-педофила мало кому кажется священной. В некоторых странах их казнят. Свобода слов, напечатанных в «Майн кампф», мало кому кажется священной. Во многих странах это сочинение запрещено.
Теперь, после того как французский журнал (с карикатурным Магометом на обложке) напечатан тиражом 3 миллиона, исламские фундаменталисты могут решить, что ответственность лежит уже не на редакции, но на государстве, на Франции. И если сотрудники её посольств погибнут, то — за что? За святую свободу слова? Или за чью-то тупость? (Мат опущен.)
После расстрела карикатуристов «Шарли» по Парижу прошло грандиозное шествие — полтора миллиона человек! Суперуспех! Все люди доброй воли либо шли там, либо сочувствовали идущим, сидя у телевизора.
Люди доброй воли, простите, вы это серьёзно? Не хотите ли заодно напугать таким манером бациллу Эболы? Пусть сотни тысяч выйдут на марши в столицах цивилизованного мира, пусть несут соответствующие плакаты типа «Эбола! Руки прочь от…».
Полтора миллиона на улицах Парижа… Для отставки президента Олланда было бы достаточно. Но на вирус человеческая солидарность не действует. Наоборот! Такое скопление людей должно было вызвать бурные аплодисменты всех вирусов.
Неужели марш напугал террористов? Они, надо думать, восприняли этот марш как признание своей силы. Там шли лидеры европейских стран, но Обамы не было — вероятно, испугался снайперов. Не было Путина — вероятно, его смутило, что президенты и премьер-министры будут с ним холодны. Но главарей террористов марш, конечно, не напугал. Напротив, такого успеха у них не было даже после 11 сентября в Нью-Йорке.
* * *
Не знаем, что скажет президент Олланд, если в мусульманских странах взорвут или расстреляют французских послов. Но что скажут их жёны и дети? Неужели будут прыгать от радости, что муж и отец отдал жизнь за святую свободу слова (как прыгают иногда от радости родственники шахида, который, взорвав себя и ещё десятки людей, отправился в рай).
Конечно, кто-то обязательно и напишет, и скажет по радио: мол, «жаль невинных погибших людей, однако за всё надо платить. За идеалы, за свободу…» Чаще всего это «за всё надо платить» слышишь от тех, кто не платит из своего кармана.
…9 лет назад — после гибели граждан Дании и Норвегии (где перепечатали карикатуры) — мой просвещённый оппонент спорил со мной в прямом эфире. Вот его слова:
— Во-первых, никакой суд не доказал, что это (публикация карикатур)оскорбляет чувства верующих и что это подпадает под действие законов, существующих в европейских странах. Норвежское правительство поспешило извиниться. Без суда поспешили признать вину. Уступили страшной реакции людей, которые не желают ничего признавать в европейском образе жизни, в европейских законах, в европейском мышлении и которые объявляют, что каждый норвежец, датчанин, француз и т.д. станет целью, если появится на палестинских территориях, в Ливии…
Я возражал: в том-то и дело, что чувства не нуждаются в судебном решении. Чувства не подчиняются законам. Поэтому в цивилизованном обществе их принято уважать.
…Американский пастор Джонс Терри в 2011 году публично сжёг Коран. Это вызвало ярость в мусульманском мире. Только в Афганистане несколько человек были за это убиты, некоторые — обезглавлены.
Из-за идиотского поступка погибли люди. За что они заплатили своей жизнью? За свободу чьей-то глупости.
Чего хорошего добился этот пастор? Допустим, он считает Коран вредной книгой. Но Коранов на земле сотни миллионов. Ну, стало на один Коран меньше и на несколько отрубленных голов больше.
Теперь в мире стало на три миллиона экземпляров «Шарли» больше, а сколько будет за это отрублено голов — пока не знаем.
Главный редактор одного из московских журналов на этой неделе сказала по радио: «Свобода слова, свобода выражения — это то, за что Европа положила миллионы жизней. На протяжении веков. Это те ценности, за которые Европа боролась. И Европа не может, не должна и ни в коем случае, чтобы это произошло, отказываться от этих ценностей. Для Франции это ценность. И это может кому-то нравиться, не нравиться, кто-то может называть карикатуры пошлыми, кто-то может рассуждать в категориях морали по поводу этих карикатур. Это всё не имеет ни к чему никакого отношения. Свобода слова священна!»
Среди этого нагромождения есть фантастическое место: «кто-то может рассуждать в категориях морали по поводу этих карикатур. Это всё не имеет ни к чему никакого отношения».
Это как? Рассуждения в категориях морали — не нужны? не имеют смысла? не имеют ни к чему никакого отношения?
Свобода слова священна? Нет. Свобода слова — изобретение человеков, и поэтому ничего священного в ней нет. Точно так же, как в знамёнах, гербах, коронах и прочих атрибутах владык и государств.
Если вы ходите в книжный магазин, то видели наклейки на книгах «12+», «16+»… Разве могут быть подобные ограничители на святых вещах?
Похоже, люди склонны называть священным только то, что дорого им самим. А что им недорого, непонятно, чуждо — не заслуживает уважения.
…Летом 2010 года лагерники на Селигере установили столбики, кое-как прикрепили фотографии известных людей (Людмила Алексеева, Николай Сванидзе и др.), а сверху надели фашистские кепки.
Начался жуткий скандал, общественность возмутилась.
Конечно, это очень грубая, издевательская, оскорбительная карикатура.
Но негодование и проклятия на головы селигерцев обрушили те же самые люди, которые неделей раньше с такой же силой защищали авторов и устроителей выставки «Запретное искусство».
Значит, Иисусу Христу приделывать какую-то херню вместо лица — можно, а к фото Людмилы Алексеевой прикреплять фашистскую шапку — нельзя?
Значит, рисовать карикатуры на пророка Магомета — можно, это творческая свобода.
А карикатуру на Сванидзе следует осудить как низость и подлость.
Внимание! Я не защищаю селигерских изобретателей столбиков с кепками. У меня и в мыслях нет оправдывать террористов-убийц. Я не о них. Я об авторитетных, уважаемых, демократических журналистах и общественных деятелях.
Дамы и господа, ещё раз спросим: как у вас получается, что карикатура на Христа — святое право художника, а карикатуры на вас — почти преступление?
* * *
Если вспыхивает яростный спор, а закона нет, нет статьи в Уголовном кодексе, — то право на стороне тех, кто не хочет. И дело не в числе сторонников. Вопрос решается не большинством голосов.
Это очень просто. Положим, в автобусе 50 курящих мужчин и одна беременная. Она не хочет, чтобы курили, её тошнит. Этого достаточно, чтобы все пятьдесят (если они не полное дерьмо) терпели сколько угодно.
Почему бы просто не отнестись с пониманием к тем, кто не хочет? Ведь их права выше.
Положим, мужчина хочет, а женщина — нет. Если он, несмотря на это, принуждает — он насильник. Закон сажает его в тюрьму. Свобода женщины, которая не хотела, — с точки зрения Уголовного кодекса и с точки зрения категорий морали — выше, чем свобода насильника (будь он даже добропорядочный пастор).
Даже такой пустяк, как громкая музыка: если она кому-то мешает… Если у вас гулянка, а у соседей за стеной спит маленький ребёнок и они вас просят… Даже если нет закона, то для нормального человека, чтобы приглушить музыку, достаточно такой моральной категории, как совесть.
Если кого-то карикатуры на пророка или на Бога достают до кишок, до разрыва сердца — неужели нельзя отнестись с пониманием?
Мораль — реальность. Множество женщин — исторический факт — кончали с собой, лишь бы не достаться насильнику.
Чувства верующих — реальность. Люди готовы умирать за веру. Люди готовы убивать за веру. И не только исламисты. В России, например, заживо сжигали староверов, а порой они сами себя сжигали. Во Франции католики резали протестантов.
Бога карикатуры задеть не могут. И художники, вероятно, это понимают. Но верующих они задевают сильно. Зачем намеренно оскорблять кого бы то ни было?
Разве у карикатуристов мало тем? Рисуйте развратных президентов, вороватых министров, лживых депутатов. Рисуйте пьяных попов, исламских террористов, муллу, который есть свинину и пьёт водку в кошерном ресторане…
Другой интеллигентный интеллектуал пишет: «Где этот список «религиозных ценностей», над которыми «глумиться нельзя»?.. Дайте список «святынь»; исчерпывающий, как положено в законе. От и до, от «а» до «я». И определите, кого он касается...»
Хотите список? Кто ж вам его составит? депутаты? И что потом? Заучите наизусть? Будете выполнять? Но зачем вам список объектов разрешённого глумления? Ведь глумиться вообще не стоит.
То при каждом удобном случае поминают нравственный императив Канта и цитируют его знаменитые слова: «Две вещи наполняют мою душу священным трепетом: звёздное небо над нами и Нравственный Закон внутри нас».
В другом случае просят список, признавая, таким образом, что закона внутри почему-то нет.
* * *
Многим нравится принципиальная позиция: «Ни в коем случае не уступать фанатикам!» Ещё один схожий принцип: «Никогда не вступать в переговоры с террористами!» В результате такой принципиальности погибли люди (в том числе дети) в Норд-Осте, в Беслане…
Есть другой принцип: обязательно вступать в переговоры ради малейшего шанса спасти заложников. А террористов можно убить потом.
Не уступать фанатикам? Где находятся люди, которые уже несколько дней пишут подобные гордые фразы? Дома на диване или в руках у фанатика, который сейчас перережет горло?
Если у вас во дворе бегает бешеная собака, вы же не пойдёте её дразнить и детей своих не пустите гулять. Вы запрётесь, постараетесь убить. В каком-то смысле вы пойдёте на поводу у бешеной собаки, пока она жива и на свободе.
Истинно культурный человек обязан уважать чужую веру. Не трогать её.
Во Всеобщей декларации прав человека, где провозглашаются свобода печати, свобода слова и все другие свободы, есть статья 29:
«При осуществлении своих прав и свобод каждый человек должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали».
Надо же! В величайшем документе эпохе есть мораль.
Там есть и другие ограничения. Но главное, что ограничителями свободы могут быть такие нематериальные (по мнению многих, несуществующие) «вещи», как уважение и мораль.
