Михаил Александрович Шолохов говорил про Василия Макаровича Шукшина: «Вася – собиратель земли русской...» Василий Макарович «коллекционировал» своих знаменитых «чудиков», создавая неповторимые народные характеры (как это же делал на эстраде другой сибиряк Михаил Евдокимов). В Священном Писании времена делятся на те, когда пора разбрасывать камни, и на те, когда их пора собирать. И отдельно взятые люди склонны к этому древнему увлечению – поиску и накоплению чего-нибудь особенного, чего ни у кого нет. Этих чудаков тьма: нумизматы, филателисты, филокартисты... Страсть к собиранию – как недуг, причем хронический, но и благородный.
Юрий Никулин собирал фигурки клоунов, а вот Александр Ширвиндт коллекционирует курительные трубки. У многих это дело начиналось с первого подарка, а уж затем перерастало в целенаправленное хобби (активно поддерживаемое друзьями, знакомыми и совсем не знакомыми людьми. Если человек собирает – почему бы не сделать ему приятное?..)
Библиофилы и библиоманы – это, пожалуй, почти банально, хотя их-то на свете больше всего. И уж если человек помешан на книгах, то библиотека его должна быть какой-то совсем уж необычной. Например, отец моего приятеля всю жизнь не просто ищет книги, он ищет самые пропащие экземпляры, которые подолгу и старательно «лечит», возвращая им жизнь. Весь их дом в Подмосковье – книгохранилище (прежде тут жил священник, может оттого и дух тут витает непростой, дух благородной старины, сконцентрированной мудрости, хотя хозяева далеко еще не стары. Таких домов почти не осталось, мне же кажется – так «пахли» дворянские усадьбы во времена Чехова и Гончарова. Мой приятель, кстати, наполовину – дворянских кровей, его прадед тут строил церкви, а в самом Волоколамске есть что-то от полотен живописца Нестерова, какая-то благостная прозрачность, «святорусскость». Неспроста появилось это реставрационное хобби Владимира Васильевича Голкина – мужчины в кости широкого (волгарь), а в душе – тонкого, вдумчивого, не без этой вот шукшинской «чудинки».
Поездив по стране, всякого встретишь. В городке Медыни Калужской губернии живет еще один собиратель – Владимир Жеребцов. Человек из породы бессребреников, подполковник милиции, он один, своими руками, создал уникальный музей. В его основе – личная коллекция Владимира Николаевича. «Музей очень интересен, плотен по историческому, краеведческому и оружейному материалу. Крайне неожиданно было узнать такое в Медыни...» – написал не кто-нибудь, а оценивший «воодушевление» хранителя музея А. И. Солженицын. О Солженицыне у Жеребцова два неизгладимых воспоминания: одно – восторженное, другое – трагикомическое. Во-первых, Александр Исаевич поразил всех своим «зэковским» опытом, когда сходу разгадал секрет одного из экспонатов – воровского тайника для спиртного в виде большого болта (такая импровизированная фляжка, изобретенная лагерными талантами); а во-вторых, как говорит Владимир Николаевич: «Мы чуть не угробили Нобелевского лауреата», – русский писатель по старости споткнулся на порожке между «залами»... и если б не ловкие руки подполковника Жеребцова, среагировавшего мгновенно, кто знает, чем бы этот визит закончился. Писатель летел прямо на острый выступ одного из стендов!
Важные гости тут не редкость: от областного и московского начальства до короля Непала, подарившего музею монаршую шапочку. Помимо уникальной коллекции оружия Владимир Николаевич собрал коллекцию наград (за один наградной немецкий крест – «Почетный знак 1-й степени за 40 лет верной службы в вермахте» – Жеребцову гости из Германии предлагали «Мерседес» – он сделки не принял. Между тем таких креста у него три. А немецкая финка, хранящаяся в Музее Вооруженных Сил, в отличие от жеребцовской – совсем ржавая).
Нас же интересует «бумажная» часть коллекции. Так вот, оказывается, в 1907 году в Москве был проведен конкурс красавиц – об этом пишет газета того времени, помещенная на одном из стендов. Или коллекция денег: от копеек эпохи Ивана Грозного до ассигнаций ХХ века. Тут есть даже стенд, посвященный истории пьянства в России (и уникальное собрание стеклотары со всеми этими мерами объема в 1/8 и 1/16 части ведра, всех форм и видов. Еще в 1914 году в журнале «Отрезвление» князь Голицын писал: «Для России пора пьяного веселья давно прошла; мы имеем дело с многолетним многомиллиардным минусом, не с прибылью, а с убылью русского духа. Пора этому минусу подвести итог и сказать – довольно. Наши средства больше не позволяют расточать наши силы. Прошло то время, когда перед нами расстилались девственные леса русской созидательной мощи и русского творчества русской грозной работы. Поредели эти леса, затоплены алкоголем, повырублены, повыжжены, запущены...» И далее в том же духе.
В музее подполковника Жеребцова достаточно и старой периодики, и фотоматериалов (от истории медынской милиции до юности маршала Малиновского, служившего тут в кавалерийском полку). А началось все в 1982 году, когда калужское руководство предложило установить имена трех милиционеров, о которых упоминает в своих мемуарах Г. К. Жуков (речь идет о 1941 годе, когда на руинах Медыни проезжавший С. М. Буденный встретил из живых лишь этих троих, о чем и поведал в Малоярославце Жукову). Милиционеров не установили, зато идея краеведения зажгла Жеребцова, а теперь его собранию завидуют и Калуга, и Москва. Но экспонаты он не разбазаривает, отвечая на все предложения неизменно: «Родиной не торгую».
О своем собрании книг мне поведал другой «хранитель» духа – издатель и психолог Сергей Пичуричкин. Тут изюминка уже в том, что человек он совсем молодой, а в его коллекции лишь одна книга. Да, КНИГА, потому что это Библия. Свою коллекцию он называет «народной» – и не без основания.
«Все началось три года назад – три женщины в один день подарили мне по библии... – начал он свой рассказ. – Все получилось неожиданно: зашел к одной старушке, она говорит: «Хочешь, библию подарю?» Часа через два другая женщина говорит: «Мне две библии подарили, хочешь одну тебе дам?» А вечером мать приносит библию! Сейчас у меня триста с небольшим книг, часть в Саранске, часть в Москве и несколько – в Алма-Ате, все никак не могу забрать. Там порядка сорока книг. Эти библии насчитывают уже 37 языков, есть раритетные издания – библия на языке Брайля, подарок Московской библиотеки для слепых, их же подарок – библия на аудиокассетах, т.е. звуковая, очень они всем нравятся. Мою коллекцию снимали ОРТ, НТВ, приезжали с РТР, о ней писала газета «Труд»... Основное достоинство коллекции – отсутствие покупных книг. На каждой книге написано, кем она подарена. У меня нет авторских амбиций, к тому же это не простая книга, а если еще вспомнить, что вначале было Слово...
Кроме библий у меня собраны письма, которые нет возможности обнародовать, слишком много в них личного, исповедального. Я год на «Эхо Москвы» вел передачу «Я памятник себе воздвиг...» – про всякого рода «чудиков», так называемых «городских сумасшедших», и как-то мы сидели с Нателлой Болтянской, очень известной журналисткой, и она спрашивает: «А ты сам-то чем занимаешься?» Я рассказал про коллекцию. Сразу пошел поток писем. Из мест заключения один человек написал, в поезде одна бабушка говорит: «А я вас слышала», – и дарит мне библию. Есть дорогие экземпляры (не по деньгам, а с историей): издание 19 века, например, если судить по переплету, а сама книга, возможно, еще старше, это старославянский язык. Та же бабушка в поезде. Она читает библию, я начинаю рассказывать, она берет и дарит эту книгу, которую лет двадцать, наверно, читала... А это как намоленная икона – другая энергетика.
Один из чиновников Министерства культуры подарил мне книгу с позолотой. Он дает разрешения на вывоз таких вещей за границу, эту книгу не выпустил и подарил мне. Есть книга на бештинском языке – это такое горное селение, на этом языке вышла единственная книга – Библия, тиражом 1250 экземпляров. Есть книги на вьетнамском, на якутском, на мордовском-эрзя языках... Моя мечта (я долго гонялся, разговаривал со специалистом по традициям Шаолиня) – библия на китайском. Сейчас уехали на Тунис – может быть, будет книга на тунисском. Но моя гордость – библия на арабском (не Коран!) – восточной вязью справа налево, что достаточно уникально. У меня дома несколько коранов, я одно время работал в Азии, и Сапармурад-Туркмен-баши лично нам, журналистам, подарил по экземпляру...
Одну библию я получил странным образом. Работал в одном театре, а заодно снимался в массовке «Сибирского цирюльника» у Н. Михалкова, нам платили 80 рублей в день, и там в гримерке оказалась маленькая библиотека, служебная... Эта библия выглядела плачевно, в ее листы чуть ли не рыбу заворачивали, вся она была в пометках, часто – шуточных (актеры – народ веселый)... И я нарушил, грешен, одну из заповедей, которая гласит «не укради».
Марина Хлебникова подарила мне книгу, Довгань обещал библию с именной гравировкой, но что-то не получилось, дела у него плохо пошли... Со временем появился целый ряд сопутствующих книг: «Занимательная библия», популярная в советское время книжка «Бога нет». Библия с репродукциями Гюстава Доре... Или Библия на CD-rom’е, на венгерском и испанском языках, библия на чеченском языке.
Я свои первые доллары заработал на раздаче библий. Это было начало перестройки, обилие западных миссионеров в Москве. Я шел по улице, у меня были длинные волосы и кожаная куртка – засаленная, крековская, которая стоит колом (я ее храню до сих пор), и на Тверской стояли американцы, проповедники... А маленькие библии – самые популярные. Я учился в Литинституте. И пока у них был обед, они ушли в «Макдоналдс», я раздавал библии, в том числе в институте, это же рядом. Я подключил мальчишек, они бегали по всей Тверской... Из заработанных тогда пяти долларов один я ношу до сих пор».
Необходимая справка:
Библия является самой продаваемой и распространяемой книгой. С 1815 по 1998 гг., по сведениям Книги рекордов Гиннесса, было продано около 3, 88 млрд. экз.
В Туле живет Иван Свиридов, который коллекционирует миниатюрные книги. Основной критерий отбора – чтобы размер книги не превышал ширину ладони. Любовь жителей Тулы к мелкому идет еще от лесковского «Левши», там же расположен Музей блохи. И там же целый павильон посвящен миниатюрной книге. Всех поражает экспонат в виде наковальни размером с семечко, на которой лежит раскрытая книжечка. Прочесть ее можно лишь через лупу, в этом и заключен эффект. А в собрании Ивана Свиридова более пятидесяти книг: немного, но каждая – произведение искусства, причем нередко – ювелирного качества.
В Новосибирске открывается библиотека вин. Именно библиотека. В ней будут собраны все вина, хотя бы по 20 граммов в пробирке. По сути это винотека. Первые экспонаты в винотеку были переданы в мае этого года.
Среди необычных коллекций, так или иначе связанных с полиграфической продукцией, можно назвать собрание банкнот Израэля Гербера из Ашдода (Израиль). Отсчет коллекции ведется с 1962 года. В настоящий момент собрано банкнот из 215 стран и территорий. Вообще в мире существует 4 000 коллекционеров бумажных денег. Особую ценность представляют не только очень редкие банкноты, но также и банковские билеты с опечатками – как, например, банкнота с изображением, напечатанным задом наперед.
Самую большую коллекцию этикеток на чайных пакетиках собрал немец Феликс Роттер из города Эркрата. Этим он увлекся в 1992 г. Сейчас в его коллекции 5 681 экземпляр.
И, наконец, в выставочном зале Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы им. М. И. Рудомино в Москве состоялась выставка ручной авторской бумаги и авторской книги «Бумажные поля». На выставке, посвященной технике производства и литья ручной авторской бумаги, были представлены высокорельефные объекты Игоря Задеры (художественный проект «Новая Группа Служения Мира»), бумага ручного литья Валерия Орлова, авторские художественные книги малого формата и образцы ручной бумаги Эрика Джонсона, авторская книга «Реконструкция» и другие работы Сергея Воробьева. Выставка организована в сотрудничестве с Обществом поддержки частных библиотек, любителей авторской книги и изящных изданий, с Московским Центром Авторской Бумаги и проходит в рамках Австрийско-российского практического семинара по консервации и реставрации документов «Практическая реставрация».
