В издательский дом «Компьютерра»* я пришел с улицы. Все происходило очень быстро. Только что я написал для одного из журналов издательского дома небольшой текст, вчера его напечатали, а сегодня я уже сидел в кабинете основателя и хозяина...
В издательский дом «Компьютерра»* я пришел с улицы. Все происходило очень быстро. Только что я написал для одного из журналов издательского дома небольшой текст, вчера его напечатали, а сегодня я уже сидел в кабинете основателя и хозяина дела Дмитрия Мендрелюка, и мы говорили об отечественной компьютерной журналистике. И еще через день я уже был заместителем главного редактора журнала «Домашний компьютер».
Это было в середине 90-х. Компьютеризация России шла полным ходом. В лавочках рядом со сникерсами продавались сканеры. В подвалах собирали компьютеры. На рынках рядом с бразильскими курами и китайскими пуховиками продавали пиратские диски с новинками мирового софта. Страна раскалывалась, почва под ногами расползалась, и из черной расщелины быстро поднимался этот яркий и странный цветок: русский хайтек.
В то время в «Компьютерре» гордились тем, что работают в чистом, незамаранном нефтью и кровью бизнесе. Вокруг происходили залоговые аукционы, хищения миллиардов, заказные убийства, уличный беспредел и тому подобное, а к ангелам хайтека грязь не липла. От всей этой грязи и смуты современности мы верхом на разогнанных процессорах улетали в прекрасные голубые дали. Хайтековский бизнес долго оставался непорочным в том смысле, что в нем не было ни одного убийства. Потом, правда, грехопадение состоялось: убили топ-менеджера из компании «Вист».
«Компьютерра» была прекрасной идеей Дмитрия Мендрелюка, который выдумал и само слово, так остроумно намекающее на новую землю обетованную, и само издание, которое должно было обслуживать новую индустрию. Это была идея о новой журналистике — журналистике, освобожденной от обязанности бесконечно перетирать пюре политических интриг, легкой, как виртуальная память, устремленной в будущее, как весь этот рой потрясающих устройств, которые круглыми сутками гудели в комнатах издательства. Мы жили среди этих устройств, мы играли в них, мы сливались с ними в экстазе любви и дружбы. Мы гоняли не на автомобилях, а на компьютерах, мы странствовали не по Африке, а по материнским платам, и для нас не было пирожного вкуснее, чем какой-нибудь новый девайс, который можно немедленно воткнуть в параллельный порт (жалко, что не прямо в мозг).
Это было абсолютно неформальное место. Основателя и хозяина, к тому времени уже ставшего миллионером и частым гостем города Майами, все звали просто Дима. Это не значит, что он был свойским парнем или всеобщим другом, совсем нет. В нем была безжалостность, позволявшая ему убирать из игры людей и без всяких сантиментов прихлопывать собственные журналы, как только они переставали приносить прибыль. Однажды один человек — не буду тут называть фамилию — сказал мне, что, если бы Мендрелюк мог, он бы не увольнял людей, а расстреливал. Людей он вышибал в стиле дворовой драки, во всяком случае, в то время, когда я там работал. Так случилось с Георгием Кузнецовым, главным редактором журнала «Компьютерра». У него были разногласия с Мендрелюком по поводу наличия или отсутствия в журнале интервью с интересными людьми. «А что ты мне сделаешь? — спросил Кузнецов в момент спора на совете директоров. — Уволишь?» «Ну, вот ты и уволен», — был ответ.
Но эти жестокие сцены никак не меняли творческой сути места. Там всегда было много людей, для которых хайтек был не работой за деньги, а образом жизни и даже способом помешательства. Игорь Исупов, главный редактор журнала Game.exe, писал весь свой журнал на сектантском языке игроманов, на этом новом эсперанто века квестов и шутеров. Дизайнер Ольга Черникова относилась к своей работе как к уютному рукоделию: она не верстала полосы, а любовно вышивала их золотом и серебром в PhotoShop’e. Александр Борисович Беркенгейм (кстати, потомок личного врача Льва Толстого), как волшебник, превращал хлам в чудо. Он был способен собрать компьютер из трех любых железок, найденных на помойке. И был там еще Алексей Ерохин, который тестировал жесткие диски, замораживая их в холодильнике и потом раскаляя в духовке.
Есть какая-то насмешливая справедливость в том, что компьютерная журналистика, так стремившаяся в будущее, первой очутилась в нем. Дело только в том, что в этом будущем нет не только бумажных журналов, но и журналистики, понимаемой как ремесло интеллектуала. В этом надвигающемся и уже наставшем будущем есть только расширяющаяся вселенная интернета, заполненная неумолчным жужжанием мириад слов. Эти слова легко рождаются и так же легко умирают. Это не журналистика.
Мечта о новой, продвинутой журналистике не сбылась. Четыре компьютерных журнала ИД «Компьютерра» закрылись один за другим. Что этому причиной? Может быть, рынок, как взбесившийся дракон, откусывает собственные головы. А еще может, что деньги для бизнесмена Мендрелюка значат больше, чем идея. Как бы то ни было, опыты с левитацией не удались. Глина оказалась сильнее воздуха. Хайтековской прессы отечественного происхождения в России больше не существует.
*ИД «Компьютерра» издавал журналы «Компьютерра», «Домашний компьютер», «Инфобизнес», Game.exe. Дольше всех продержался еженедельник «Компьютерра», о закрытии которого было объявлено несколько дней назад.
