Криминолог сравнил российский Уголовный кодекс с иностранными: разница поразительная

Наказание — порка

— Данил, вы объездили полмира, изучая законы и системы наказания для тех, кто их нарушает. В какой стране они самые жесткие или даже жестокие?

— Я объехал больше 80 стран с главной целью: понять, как устроена их законодательная и исполнительная система. Отвечаю на ваш вопрос: традиционные и религиозные системы — наиболее строгие и жесткие (а порой даже жестокие). Когда я был в Иране, то в небольшом городке видел висящую на столбе отрубленную кисть человеческой руки. Оказалось, несколько месяцев назад так наказали одного из преступников за хищение. Вообще в Иране действуют одновременно две системы — светских и религиозных наказаний. Суд выбирает, какую использовать, с учетом личности преступника, ситуации и т.д. В целом мы наблюдаем сейчас тенденцию к снижению жестокости. Так, исламские наказания (отрубание рук и т.д.) сегодня применяются довольно редко даже в том же Иране. Судьи стремятся использовать светские наказания, где это возможно.

Интересно, что довольно жесткие законы есть не только в странах третьего мира, но и, например, в Сингапуре, где до сих пор применяется такой вид членовредительского наказания, как порка.

— За что могут выпороть в Сингапуре? И как это происходит?

— Список нарушений, которые предполагают такое наказание, очень большой, их больше 30. В него входят разные виды хулиганства и даже нанесение граффити. Не так давно американский граффитчик был приговорен к порке за то, что нанес рисунок на стены общественного здания.

Исполнение наказания проводится не публично, обычно во дворе полицейского управления или тюремного здания. Человека привязывают к специальной конструкции, и палач наносит удары специальной бамбуковой палкой. Максимальное количество ударов — 24. После этого медицинский работник обрабатывает раны и выдает преступнику антибиотики. Это все сложно представить в цивилизованном государстве, но в то же время сложно представлять и Сингапур с его новейшими достижениями как дикую страну. Такая вот коллизия.

— Как помогает суровость бороться с преступностью?

— Этот «рецепт» совершенно не работающий, что доказано криминологами. Строгое наказание вопреки расхожему суждению не способствует борьбе с преступлениями и снижению криминализованности общества.

Вот вам пример. Уровень преступности в Иране, где практикуется смертная казнь, такой же, как в скандинавских странах, где нет в принципе жестоких наказаний.

На преступность влияет не строгость, а социальные, экономические и прочие факторы. Мы должны думать не только о том, почему кто-то совершает преступление, но и о том, почему кто-то НЕ совершает. И тут открытием для нас будет то, что те, кто их совершает, вовсе не боятся наказания, а те, кто не совершает, делают это вовсе не из страха наказания.

— Где больше всего совершается преступлений? Какое государство лидер по количеству убийств?

— Если говорить о преступности в целом, то тут важна оговорка: а что считать преступлением? Например, абсолютное количество преступлений в Германии выше, чем в России. Но там отнесены к преступлениям и многие из тех деяний, которые в России являются административными правонарушениями. Или вот в Финляндии любое нарушение правил дорожного движения является преступлением.

Если же мы говорим про насильственные преступления, то картина будет другой.

На Международном форуме по преступности и уголовному праву в 2021 году отмечено, что в мире проходит беспрецедентное снижение насилия, в частности уменьшается количество убийств. Но есть несколько «красных зон», где уровень насилия зашкаливает. Сплошная «красная зона» — Центральная и Южная Америка (кроме Чили и Эквадора). Особенно поражают Гондурас и Сальвадор. Последний — абсолютный рекордсмен по убийствам. В Сальвадоре 80 убийств на 100 тысяч человек, а в Гондурасе — более 40, при этом среднее в мире число убийств — 20, а в России — около 10. Центральноамериканский парадокс связан со слабостью правительства и с активностью банд. Группировка Мара Сальватруча, занимающаяся наркотрафиком, наводит шороху даже в США и Мексике.

Локальная «красная зона» есть и в России: в Тыве количество убийств значительно выше, чем в других регионах. Это какой-то парадокс на самом деле, ведь там большинство жителей буддисты, то есть приверженцы самой миролюбивой религии. Возможно, причиной являются экономические проблемы, алкоголизация населения.

Бандформирований на сегодняшний день много не только в Латинской Америке, но и в Китае (там они действуют тайно) и Японии (а в этой стране относительно открыто: у структуры якудзе есть собственные сайты, зайдя на которые вы можете посмотреть, кто у них босс сейчас).

— Из тех стран, что вы объехали, во многих есть смертная казнь?

— Процентов в 10, не больше. И мы наблюдаем тенденцию к дальнейшей гуманизации. Сейчас идет вторая волна аболиционизма, ее участники добиваются уже отмены не только смертной казни (где она сохранилась), но даже пожизненного заключения как негуманного. В передовиках Португалия и вся Южная Америка. Испания сначала отменила пожизненное заключение, а потом вернула его.

— В Греции нет пожизненного заключения, но там, к примеру, недавно российских моряков приговорили к грандиозным срокам — по 300 лет тюрьмы каждому. Разве это не то же самое, что пожизненное?

— В России, например, сроки лишения водительских прав по КоАП суммируются, недавно даже Конституционный суд высказался в поддержку такого полного сложения. Один из руководителей Госавтоинспекции Екатеринбурга рассказывал мне, что есть человек, который лишен права управлять автомобилем на 80 лет в совокупности. Это к вопросу о разумности сложения сроков. Но за преступления у нас используется формула сложения наказания. Ее довольно сложно объяснить: 20 лет за один эпизод преступления плюс 20 за другой — может получиться 25...

В США, Греции и ряде других стран действует система прямого сложения — то есть 25 плюс 25 — это 50 лет. Кто-то ее считает более справедливой. Но, с другой стороны, если человек совершит 10 краж, за каждую по 5 лет, то он фактически получает пожизненное. В России, повторюсь, такого нет, вор в общей сложности может получить 5–7 лет. Это куда гуманнее, но с точки зрения общественного мнения — вопрос спорный.

Срок за колдовство и секс не по графику

— Уголовный кодекс многие считают более важным, чем Конституция. Ведь именно он определяет, что является преступлением и какое наказание за него следует. УК есть в каждой стране?

— Не знаю государства, где бы его не было. Мне кажется, Уголовный кодекс — один из тех документов, что существует вместе с человечеством на протяжении тысяч лет. Он отделяет преступное от не преступного. Если мы посмотрим, что считалось преступлением в древнем обществе, то все эти деяния преступны и сегодня. Круг запретов, конечно, менялся, но в их основе пять преступлений — убийство, изнасилование, вред здоровью, кража и насильственное хищение. Хотя есть государства, где сегодня пытаются использовать новые формы. Так, в Бразилии не первый год ведется эксперимент по «восстановительному правосудию», когда суд решает не как наказать виновного, а как защитить интересы потерпевшего и устранить последствия преступления. Но даже в России есть не вписывающиеся в традиционную законодательную концепцию институты. Как яркий пример — на Северном Кавказе до сих пор применяется такой регулятор, как кровная месть, а точнее, угроза кровной мести и последующий за ней институт примирения. Мой сокурсник работает следователем в одном из горных районов Дагестана. По его словам, очень сложно выявить такие преступления, как убийства или изнасилования. Это не значит, что их там нет. Они есть, но родственники стараются применить механизм реализации кровной мести и примирения. И преступление может быть скрыто от следствия.

— С чем связан такой возврат к прошлому?

— Это «проснулось» не сегодня, а в начале 90-х, в период ослабления традиционных государственных институтов. Я не скажу, что это абсолютное зло. Знаете, как происходит процедура примирения на Кавказе? Одним из условий может быть, например, обеспечение интересов детей убитого, в том числе получения ими высшего образования в престижном вузе. Что в этом плохого? Думается, что такая форма компенсации в отношении потерпевшего и его семьи вполне разумна и могла бы быть каким-то образом соединена с традиционной уголовной санкцией.

— Уголовный кодекс какой страны вас, скажем так, удивил во время его изучения?

— В Финляндии действует Уголовный кодекс 1889 г., который начинается примерно так: «Мы, император всероссийский Александр III...». Написан в XIX веке. Он, конечно, сильно отредактирован, но действует. Там до недавнего времени сохранялись такие преступления, как «отсутствие освещения в вечернее время на здании гостиницы». За это полагалась уголовная ответственность.

В одном из штатов Америки до недавнего времени в УК действовали ограничения, которые касались интимных отношений. Сколько раз, как и где люди могли иметь интимную связь. Вопрос — как это нарушение могло выявляться государством и зачем это нужно? И вот какие-то туристы, желая проверить, работает это или нет, специально нарушили закон и рассказали об этом всему миру. Их в конечном итоге не привлекли к уголовной ответственности, а статью отменили под влиянием этой истории. Кстати, в США есть движение по запрету так называемых тупых законов, несколько позиций пересмотрены под влиянием этой истории. И тем не менее в штате Вермонт до сих пор предусмотрена уголовная ответственность за колдовство.

А вообще сейчас появилась новая проблема — в УК не хватает составов, которые бы описывали преступления нового времени. Недавний случай в Милане — задержан доктор Северино Антинори, который занимался хищением яйцеклеток (родители заблаговременно в криосистемах сохраняли их, чтобы при необходимости использовать для репродуктивных технологий). Возник вопрос — как наказывать доктора? В итоге его осудили просто за кражу, но с этим многие не согласны. Или история 2018 года, когда в Китае доктор наук из Шэньчжэня объявил всему миру, что создал генетически модифицированных детей, открыв тем самым ящик Пандоры (это может повлиять на общий генофонд). В итоге он получил наказание за незаконную медицинскую деятельность: три года тюрьмы и огромный штраф. Дети, к слову, были изъяты, их имена засекречены. И вот сейчас обсуждается введение специального состава в УК разных стран, предусматривающие ответственность за модификацию человека.

Тюрьма беспредельная

— Вы же были в судах всех стран, что изучали? И какая судебная система вам больше понравилась?

— Да, я заходил в суды, общался с судьями. Это было частью моего проекта.

Сингапур для меня стал примером идеальной работы судов. Они максимально независимы и быстро работают. Там огромные зарплаты у судей (на наши деньги около полутора миллионов рублей в месяц), это сделано для того, чтобы их нельзя было подкупить. В Финляндии мне понравилось, что судьи высокоинтеллектуальны и гуманны по самой своей сути (это будто отдельная категория людей).

Английская и англосаксонская система правосудия мне показалась действительно справедливой и интересной (там соблюден принцип равенства сторон в полной мере), но слишком долгой и неповоротливой. При этом судиться там — очень дорого. Или вот в США количество оправдательных приговоров доходит до трети. Но у них нет системы предварительного следствия, как в России, когда дело может быть прекращено в связи с отсутствием события, отсутствием состава или непричастности данного лица.

Безобразнее всего судят в Южной и Центральной Америке, в Африке, Индии. Там большие проблемы с доступностью судопроизводства. И там чудовищная коррупция в судах.

— В каждой стране вы посещали тюрьмы. Где бы лично вы сами не выжили?

— Во вьетнамской тюрьме точно бы не выжил. Расскажу, как я вообще попадаю в иностранные тюрьмы. Я пишу предварительно письма в тюремную администрацию, прикладываю научные статьи, и обычно этого достаточно. Но во Вьетнаме было категорическое «нет». И вот я, уже находясь в стране, гуляя по городу, увидел здание тюрьмы и зашел. Показал документы, спросил, можно ли посмотреть? И меня пустили!

Бетонные клетки с отсутствием всяческих удобств, с пластиковым ведром для справления нужды (его выносят раз в сутки). Камера была настолько переполнена, что там невозможно спать. Плесень на стенах. Нечеловеческий запах. А мне потом сказали, что это еще хорошая тюрьма, гораздо хуже в Лаосе.

— Какие тюрьмы приятно поразили?

— В Бразилии директор одной из тюрем здоровается за руку с осужденными. У нас это трудно представить (да и не только у нас, в большинстве государств). Но в той же Бразилии я был в другой тюрьме, где директор никогда не заходил на территорию, и вообще там сотрудники настолько боятся своих осужденных, что еду им передают в пакетах, привязанных к палкам, через забор. Я сам видел, как заключенные, словно животные, бежали к этим пакетам. Ежегодно в Бразилии заключенные убивают около 100 сотрудников тюрем. Массовые убийства персонала мы наблюдаем и в других странах Южной Америки (а также Центральной). Там же и максимальное количество смертей самих заключенных.

— С чем это связано?

— Они убивают друг друга. Там много банд, которые воюют даже за решеткой, достают себе оружие и все необходимое. Сейчас стали строить отдельные тюрьмы для разных банд, чтобы сократить количество смертей.

Но вообще самые беспредельные тюрьмы — это не те, где банды, а где коррупция. Несколько лет назад я был в Молдавии. На моих глазах сотрудники заносили в тюрьму алкоголь. Я спросил: корпоратив ли это? Выяснилось, что это несли местному цыганскому барону, который отбывал наказание.

— Где кормят лучше всего?

— Тюремную еду я пробовал во всех странах. Самая вкусная — в финских. Но что особенно важно: там едят одну и ту же еду сотрудники и осужденные. Вообще везде сейчас стараются сделать так, чтобы тюремная еда сама по себе не была пыткой.

— Если уж про пытки, есть ли страна, где в заключении их вообще нет?

— Какой бы прекрасной ни была тюрьма, пытки будут. Это неизменно в закрытой системе, где собираются сильные и слабые. Это парадоксальная вещь. Конечно, интенсивность пыток разная. Где-то они на полуофициальном уровне (в восточных странах), то есть, по сути, признаются правильными.

— В какой стране самое положительное отношение к работникам пенитенциарной системы и как они добились этого?

— Во всех скандинавских, в США. Я знакомился там с людьми, которые оставили предыдущую, очень престижную работу, чтобы стать директорами тюрем. В некоторых странах (Швеция, Швейцария) конкурс на вакансию просто огромный. Туда не берут людей без высшего образования, с «непростым прошлым». И зарплаты там получают большие — от 10 тысяч долларов. Россия — пример обратного. У нас нет очереди из тех, кто желает работать во ФСИН.

— Вы видели тюрьму, где действительно преступника можно исправить?

— Исправить можно, но не всех. Как сказал известный юрист Алексей Детков, если даже одного человека тюрьма исправила, то она уже достигает своей цели. Скандинавские страны были созданы как раз для этого.

Кстати, не забуду, как встретил в одной финской тюрьме заключенного, который имел ключ от своей камеры, запирал ее, когда выходил на занятия спортом или в библиотеку. В другой финской тюрьме действовало такое же правило. Оказалось, что это система. Положительно характеризующимся осужденным дают ключ от его жилища — камеры.

Расскажу вам один интересный факт. У заключенных в южноамериканских тюрьмах татуировки похожи на те, что у российских (например, «звезда» — у авторитетов, «роза» — у малолетних преступников, «перстни» на пальцах). Настолько меня это поразило, что я углубился в изучение этой темы. Оказалось, что это совпадение, но его серьезность показывает, насколько тюремный мир одинаков по своей сути. Человек, загнанный в эти условия, ведет себя похоже вне зависимости от континента.

Ева Меркачева

Источник